Скорее [наоборот], утешительно слышать то, что столь великому Апостолу были не чужды те же огорчения и страдания, которые испытываем и мы, когда пытаемся повиноваться Богу. Двенадцатое выражение: "Итак тот же самый я умом (моим) служу закону Божию, а плотию закону греха" (стих 25). Это одно из самых выразительных заявлений. Обратите внимание, что один и тот же человек, одновременно служит Закону Божию и закону греха, одновременно являясь праведником и греша! Ибо он не говорит: "Мой разум служит Закону Божию", равно как он не говорит: "Моя плоть служит закону греха", но смысл его слов заключается в следующем: "Я, весь, как один и тот же человек, служу и тому и другому". Таким образом, он одновременно благодарит, что служит Закону Божьему, и ищет милости за свое служение закону греха. Кто будет утверждать о плотском человеке, что он служит Закону Божию? Теперь обратите внимание на сказанное мною выше, что святые, будучи праведниками, одновременно являются грешниками. Праведниками они являются потому, что веруют во Христа, Чья праведность покрывает их и вменяется им, но они грешники, потому что не исполняют Закона, не лишены похотливости и подобны больным людям, находящимся под наблюдением врача. Фактически они больны, но они здоровы в своем уповании и на самом деле уже начали исцеляться, то есть они "исцеляющиеся"857. Они являются людьми, для которых самое худшее - это самонадеянное предположение, будто они здоровы, потому что тогда они впадают в еще худший рецидив.
И, исходя из твердого понимания этого, Апостол столь смело выступает в главе 2 против тех людей, которые кажутся праведными себе и судят тех, кто совершает ошибки, хотя сами делают то же самое. Они проповедовали о недопустимости краж, хотя сами воровали, и т.д. Ибо, хотя Апостол не знал тех дел, которые они совершали внешне, он был абсолютно уверен, что покуда они были не под благодатью, они также поступали против Закона в своих сердцах. Ибо если духовный человек не делает того, что ему следовало бы, когда он хочет делать это, то насколько же плотский человек сильнее воздерживается от исполнения того, что ему следовало бы делать, когда он не желает этого, но вынуждается к этому. Ибо, таким образом, "... духовный судит о всем, а о нем судить никто не может" (1Кор.2:15). В результате мы можем, наконец, понять утверждение Давида: "За то помолится Тебе каждый праведник во время благопотребное" (Пс.31:6), а также то, почему Христос отрекся от Своей жены, синагоги, являющейся отвратительной. Ибо она не желает признать свое беззаконие и исповедать его [уповая] на милость Божью, но, скорее, она полагает, будто является праведной и святой. Мы рассмотрели эти вопросы в главе 4 в достаточной мере.
8 . "... Ибо без закона грех мертв". Блаженный Августин объясняет этот фрагмент вместе с утверждением, следующим за ним, как относящийся ко времени младенчества, до того момента, как мы начинаем использовать разум. В своей второй книге, посвященной полемике с Юлианом, он говорит: "Малое дитя, не обладающее еще способностью мыслить, не является ни хорошим, ни плохим по своим поступкам, совершенным по собственной воле. Но, по мере того, как годы идут и разум пробуждается, заповедь приходит и грех оживает. И когда это, по мере его возрастания, начинает подступать к нему, тогда выявляется то, что лежало в младенческой спячке, и это либо побеждает его и правит им, либо побеждается им, и он исцеляется".858 Закон оживает, и грех появляется, когда Закон начинает признаваться - тогда похоть, которая тихонько таилась во время младенчества, прорывается и становится явной. Когда эта похоть вырывается наружу в юности, она немедленно показывает все, что было скрыто в ребенке. Так молодой побег еще не показывает - что за плод оно принесет, но когда появляются листья и начинает образовываться плод, то мы узнаем, что это за дерево. Но мы можем найти в этом даже еще более глубокое значение. Есть люди, имеющие детское понимание, несмотря на то, что им может быть уже сто лет. Это люди, которые очарованы посланником сатаны, скрывающимся под видом какого-то духовного блага, к которому они стремятся более пылко, более упорно, чем любой прелюбодей к женщине, или скряга к своим деньгам. Они оставляют Закон и покорность Богу, подобно иудеям, еретикам, раскольникам, индивидуалистам (одиночкам) и партикуляристам859.860 Так как Закон пока еще не был дан им, они не имеют греха. Но если бы они знали Закон, против которого они грешат, то даже если бы они пылали великой ревностью и усердием по отношению к Закону, они едва ли смогли бы сразу же признать свой грех. Таким образом, когда Закон приходит к ним, грех оживает для них. Но теперь, более пылая рвением к осуществлению своих желаний и стремлений, они также озлоблены более жестоко против Закона и ненавидят его, потому что он запрещает им следовать по пути, который они избрали, и который отвечает Закону в том виде, как они понимают его. Следовательно, когда Закон говорит: "Не пожелай", пожелание настолько строго запрещено, что все желаемое, кроме Бога, даже если кто-то желает что-то ради Бога, становится грехом. Поэтому многие люди, любящие набожность, молитвы, изучение, чтение, молитвенные размышления и другие добрые дела, так, будто все это - и только это - наиболее угодно Богу, на самом деле потеряны, ибо они ропщут и начинают гневаться, если их призывают к какому-то "меньшему" служению. Безумцы. Они не знают, что Бог не требует каких-то разновидностей дел или какого-то качества и числа, но [требует] спокойного, смиренного и покорного духа, как говорится в Пс.(50:18): "Ибо жертвы Ты не желаешь, - я дал бы ее; к всесожжению не благоволишь" (то есть, Тебе нет дела до наших добрых дел, которые мы решили совершать, какими бы они ни были). Что далее? "Жертва Богу дух сокрушенный861; сердца сокрушенного и смиренного (то есть разбитого) Ты не презришь, Боже" (Пс.50:19), то есть сердце и дух, которые не ожесточены упрямством, но сокрушены и способны быть водимыми для того, чтобы исполнять Твою волю. Такие люди не выбирают дела, которые они совершают, но ждут, когда они будут избраны для любой работы, которая может быть дана им. И все это ради того, чтобы "Господь отверз уста мои, и уста мои возвестили хвалу Его" (см. Пс.50:17). Ибо те люди, которые выбирают [дела] по собственной инициативе, не могут воздержаться от восхваления себя самих. Они угождают только себе самим, и только так они хотят угодить Богу. Но другие люди угождают Богу, и тем самым они также угождают себе. Дьявол смущает таким образом каждый ум, для того, чтобы сделать тщетным призвание каждого человека и искушать его, соблазняя к тому, к чему он не призван, как будто Бог глуп и не знает - где и к чему Он хочет призвать человека. Так дьявол всегда борется против мудрости Божьей и пытается выставить Бога глупцом в наших глазах, чтобы увести нас прочь, к идолопоклонничеству, выдумывая, что Бог хочет что-то такое, чего Он вовсе не хочет. Эти выдумки, конечно, являются идолами дома Израилева, воздвигаемыми теперь на каждом углу в Иерусалиме.862
17. "А потому уже не я делаю...". Таким образом, разве это не правда, что ложная метафизика Аристотеля и традиционная человеческая философия ввели в заблуждение наших теологов? Ибо они пришли к вере в то, что грех упраздняется при Крещении или покаянии, и считают абсурдным утверждение Апостола: "... Но живущий во мне грех". Мир сей осквернил их настолько, что они приняли весьма вредное мнение, будто Апостол говорит не от себя лично, но от лица плотского человека, ибо они обсуждают бессмыслицу о том, что Апостол совершенно не имел греха, несмотря на его многочисленные и определенные утверждения об обратном, имеющие место во многих посланиях.
Это глупое мнение привело к самым вредоносным заблуждениям, когда, например, люди, получив крещение или отпущение грехов, начинают думать, что они сразу же стали безгрешными - они становятся самодовольными, полагая, будто обрели праведность, и безмятежно расслабляются, потому что не осознают более греха, с которым им следовало бы бороться и от которого им нужно очищаться со стенаниями, слезами, причитаниями и трудами.
Таким образом, грех остается в духовном человеке для проявления благодати, для смирения гордыни, для подавления самонадеянности. Ибо тот, кто искренне не стремится изгнать из себя грех, конечно же все еще обладает им, даже если впоследствии [после крещения или отпущения] он не совершил никакого греха, за который он мог бы быть осужден. Потому что мы призваны не к покою, но к борьбе против наших страстей, которые не могли бы оставить нас без вины (ибо они на самом деле являются грехами и воистину достойны осуждения), если бы Бог, по милости Своей, не воздержался от вменения их нам. Но Бог не вменяет греха только тем, кто мужественно борется и сражается против своих грехов, взывая о милости Божьей. Таким образом, тот, кто приходит на исповедь, не должен думать, что он таким образом складывает с себя свою ношу, что теперь он может вести спокойную жизнь - он должен знать, что, складывая со своих плеч ношу, он сражается, как солдат Божий и, таким образом, принимает на себя другую ношу для Бога, в противовес дьяволу и своим собственным грехам.
