— Может, что-нибудь и получится. — Он резким движением подался вперед. — Он сказал тебе, что решил уйти из политики?
— Нет. — Дакс был озадачен. — Про это он не сказал ни слова.
— Тем не менее это так. Он не хочет больше быть одним из тех политиков, которыми становятся в зависимости от итогов выборов. Теперь его больше привлекает перспектива работы в Госдепартаменте. Предвыборные курбеты и суета ему не по вкусу.
— Но это, конечно, не единственная причина? Хэдли грустно усмехнулся.
— Нет, Джереми решил все-таки жениться на той немке. А он прекрасно знает, что выборщики никогда не отдают свои голоса конгрессмену, у которого жена — иностранка да к тому же еще разведенная. Это в католическом-то Бостоне! Никогда!
На это Дакс ничего не ответил, и после минутной паузы Хэдли продолжил:
— Джереми обещал свою поддержку Джеку Кеннеди. Кеннеди войдет в Сенат в пятьдесят втором, в пятьдесят шестом начнет борьбу за пост вице-президента, а в президентское кресло он рассчитывает сесть в шестидесятом. Джереми сказал, что все это время он будет рядом с ним.
Чувство жалости к старику охватило Дакса. Горькую же пилюлю придется ему проглотить. Ведь это была дорога, которую он уготовил своему сыну. А теперь по ней будет шагать другой.
— Так вот что он имел в виду, когда говорил, что ты сможешь помочь мне. Ты знаком с семьей Кеннеди?
Хэдли кивнул.
— В Палм-Бич у них поместье, совсем рядом с нашим. Большая семья.
Дакс невольно улыбнулся — у самого Хэдли семейство тоже было не из маленьких.
— Ты полагаешь, их это сможет заинтересовать?
— Думаю, да. Я не сомневаюсь, что Джереми поговорит с Джеком, а я посмотрю, что можно сделать с его отцом. Насколько я понимаю, они весьма заинтересованы в том, чтобы южноамериканские государства начали играть более активную роль в ООН.
Он вдруг решил переменить тему.
— Ты виделся с Марселем в Нью-Йорке?
— Вчера вечером вместе ужинали. — Дакс извлек из пачки сигарету. — Его призывают на военную службу, и он совершенно расстроен.
— Марсель просто дурак. Чего еще можно ожидать, если человек постоянно лезет на рожон? Людям это начинает надоедать. Я же советовал ему быть поскромнее, держаться подальше от ночных клубов, не попадать на первые страницы газет. Но он все пропускает мимо ушей.
— И что же ему теперь делать?
— Я не стал бы на его месте поднимать шума. Принимая в расчет возраст, его направят служить за какой-нибудь письменный стол. А потом можно будет потихоньку освободиться от дальнейшего прохождения службы. Но нет, Марсель и слышать об этом не захочет.
— И что тогда? Хэдли поднял голову.
— Если Марсель будет продолжать в том же духе, он сам уничтожит себя. В Штатах есть одна вещь, бороться с которой бессмысленно, это — общественное мнение. В глазах людей Марсель уже подорвал свой авторитет тем, что уклоняется от призыва.
Дакс поднялся.
— У тебя, должно быть, дел по горло. Не буду больше отнимать твое время.
Хэдли проводил его взглядом до двери.
— Дакс?
— Да?
— Ты странный человек, Дакс. Мы говорили только о делах, о Каролине ты не упомянул ни разу.
— А что я мог сказать? — Дакс пожал плечами. Глаза их встретились.
— Ты знаешь, что я люблю ее, по-своему, конечно, — произнес Хэдли.
— И я тоже любил ее, — спокойно ответил Дакс. — И тоже по-своему.
— Она создана не для тебя и уж явно не для меня. Дакс молчал.
— Ты видел ее или, может быть, что-нибудь слышал о ней?
Дакс покачал головой.
— Нет. Из всего, что я слышал, можно заключить, что она по-прежнему живет с отцом в Париже.
— Я тоже очень давно ее не видел. — В голосе Хэдли слышалась печаль. — Наверное, уже слишком поздно приносить извинения за то, что произошло?
Несколько мгновений Дакс молча вглядывался в него.
— Извиняться тебе не за что. Очень может быть, что нам обоим нужно просить у нее прощения.
С минуту Джеймс Хэдли смотрел на закрывшуюся дверь, а затем поднял телефонную трубку. Перспектива, подумал он. Все сущее — это лишь вопрос перспективы. Решение Джереми бросить политику, Марселя — во что бы то ни стало избежать службы в армии, даже то, что Дакс сейчас сказал о Каролине.
Размышления его были прерваны раздавшимся в трубке голосом секретарши.
— Слушаю вас, мистер Хэдли. Кому же он собирался звонить?
— Ах да, — громко сказал Джеймс вспомнив, — соедините-ка меня с Джо Кеннеди.
Когда Дакс приехал из аэропорта в свою квартиру, располагавшуюся в консульстве, он обнаружил там Сью-Энн и Даню. Брови его в удивлении поползли вверх.
— И что же вы здесь делаете вдвоем?
— Да вот пришли, чтобы забрать тебя на ужин, — ответила ему Сью-Энн.
— Ничего не выйдет, — ответил Дакс на ходу, направляясь к двери спальни. — Я никуда не пойду и рано лягу спать. Завтра мне лететь в Японию.
Сью-Энн улыбнулась.
— Тогда мы тоже останемся и поужинаем здесь. Уж не думаешь ли ты, что мы позволим тебе в одиночестве провести последнюю ночь перед тем, как отправиться на войну?
— У меня куча работы. Нужно подписать всякие бумаги и прочее...
— Ну так приступай же, — быстро ответила Сью-Энн, — а мы устроимся поудобнее и пошлем в ближайший ресторан за роскошным ужином.
Дакс строго посмотрел на нее.
— Что еще задумали твои слабенькие похотливые мозги?
— Предаться похоти, что же еще? — Сью-Энн изобразила на лице притворный ужас. — Ты знаешь, какое открытие я сделала прошлой ночью?
— Нет.
— Дане двадцать семь лет. Она перепробовала больше десятка мужчин и ни разу, слышишь, ни разу не испытала оргазма. По-твоему, это не трагедия?
— Зависит от того, как к этому подойти. — Дакс перевел взгляд на Даню. — А что по этому поводу думает она сама?
Даня спокойно выдержала его взгляд, на лице ее ровным счетом ничего не отразилось.
— А по-моему, это настоящая трагедия. Как только я об этом узнала, то сразу поняла, что нужно делать. Ей необходим настоящий мужчина. Хотя бы раз.
— А может, она лесбиянка, — предположил Дакс, по-прежнему не сводя с Дани глаз.
— Никоим образом. Я достаточно имела дела с этим товаром, чтобы сразу ее распознать.
Дакс вновь повернулся лицом к Сью-Энн.
— А где же будешь ты, пока мы с нею займемся нашими делами?
— Конечно же, здесь, моя радость, — Сью-Энн ухмыльнулась. — За все блага мира я не упустила бы такого зрелища. А потом, не такая уж я и жадная, нам обеим тебя хватит.
— По-моему она отключилась, — негромко сказал Дакс, переворачиваясь на бок.
— Со мной бы произошло то же самое, заставь меня до двадцати семи лет дожидаться первого оргазма. — Сью-Энн скорчила гримаску. — Уж и не знаю, чего это ей столько времени понадобилось. Ты накачивал ее целый час, если не больше. Я пока смотрела, успела трижды кончить. Все беспокоилась, что и тебе не удастся ее удовлетворить.
Она опустила руку вниз, и лицо ее вытянулось от изумления, а в глазах зажегся голодный блеск.
— Да ты опять готов?!
Неожиданно раздался телефонный звонок.
— Какого черта? — раздраженно спросила Сью-Энн. Дакс потянулся к трубке.
— Сейчас узнаем, кто это.
— Ну, и кто же? — прошептала она. Дакс прикрыл трубку рукой:
— Марсель. — Убрав руку, он проговорил:
— Да?
— Даня с тобой?
— Нет.
— Она с тобой! — полным негодования голосом закричал Марсель. — Я обзвонил всех, Она должна быть у тебя. Да я только что слышал ее шепот.
Во взгляде Сью-Энн засветилась свирепость. Она схватила трубку,
— Марсель, это Сью-Энн. Перестань быть идиотом и не мешай нам, пожалуйста. Мы все же в постели. Она спокойно положила трубку на рычаг.
— Это должно охладить его, — произнесла она с удовлетворением и посмотрела на спящую Даню. — Не понимаю, что такого она нашла в этом жадном выродке. — Она вновь приступила к Даксу:
— Но ты великолепен! Уж тебя-то с толку не собьешь, а?
Он покачал головой.
Она уселась в постели, опершись спиной на подушки.
— Знаешь, мне даже нравится, что мы сейчас как бы одни. Сначала я решила, что это будет забавно, ну, если мы все втроем, а потом почему-то почувствовала ревность.
— Идея принадлежала тебе. — Дакс надвинулся на нее.
— Нет-нет, — сказала она, упираясь руками ему в плечи и толкая вниз. — Поешь меня немножко. Ты же знаешь, как я люблю, когда ты меня ешь.
3
Находясь в Корее, Дакс, безусловно, подвергал себя опасности, но только не на поле боя. Ближе всего к огневому рубежу он находился, сидя в офицерском клубе в Сеуле, куда раз в неделю стекались старшие чины, чтобы посмотреть кадры последней кинохроники. Катушки с пленками доставлялись самолетами из Токио. В течение уже пятнадцати месяцев он сидел за собственным столом в штабе, ведая вопросами связи с войсками из стран Латинской Америки. Обязанности его нельзя было назвать слишком тяжелыми, поскольку войск таких просто не было.
