за Выступ»[77] (о каком «выступе» шла речь, Розанна не понимала). Она надеялась, что нет, потому что «Битва за Выступ» была ужасной; говорили, что когда немцы находили американцев или других союзников, они просто их уничтожали, даже не брали в плен. Они утверждали, что возьмут их в плен, чтобы заставить их сложить оружие, но потом косили всех. Хорошо, что Розанна редко покидала ферму, потому что каждый раз, как она ездила в город, ее спрашивали, как Фрэнки и где он, и Розанне приходилось отвечать, что она не знает. Да, ее брат сначала перестал писать, но потом снова начал и теперь писал каждую неделю, хорошие, длинные письма о том о сем. Иногда они были довольно жуткие. Анджела, которая было слегла, встала с постели и стала перепечатывать письма на машинке, чтобы собрать их в книгу. Она думала, из этого выйдет бестселлер, а по нему, может быть, снимут фильм. «Вот прямо так и снимут», – думала Розанна, но вслух этого не говорила. Каждый раз, когда Анджела или даже ее собственная мать высказывали предположение о том, кто сыграет Гаса, Розанна лишь говорила: «Было бы здорово».
Тем временем Элоиза ушла из газеты и работала в строительном управлении в Сан-Франциско. Она сняла там какой-то дуплекс, а Роза ходила в школу со всякими разными детьми, в том числе неграми, итальянцами и, может, даже японцами, хотя Элоиза об этом помалкивала, а Розанна думала, что всех японцев отправили в лагеря, – в Канзасе был один такой лагерь, Розанна вроде бы слышала о нем, но, может, и нет. Об этом никто не говорил. В Алгоне был лагерь для военнопленных, и еще один в Кларинде, и тамошние военнопленные работали на фермах, но Розанна считала, что Джоуи, Джон и Уолтер и так хорошо справляются. Если бы по соседству жили военнопленные, она бы нервничала.
Лиллиан хотела поехать в Сан-Франциско и устроиться там на работу, когда закончит школу весной, но Розанна возражала. Уолтер тоже, хотя и по другой причине. Он возражал, потому что Сан-Франциско невероятно далеко – три дня на поезде. Она что, всю дорогу собирается сидеть? А то ведь спальные места очень дорогие. Розанна знала: Лиллиан не хочет говорить Уолтеру, что сама в состоянии оплатить билет. Он понятия не имел, сколько она зарабатывала в аптеке (он бы удивился и, возможно, не поверил бы – чаевые он бы точно не учел, поскольку считал, что продавщицы годятся лишь на то, чтобы флиртовать). Нет, Розанна вовсе не возражала, чтобы Лиллиан отправилась в небольшое путешествие. Ради всего святого, в этом году ей будет девятнадцать. В этом возрасте Розанна уже была замужем и беременна. Она не хотела отпускать дочь в Сан-Франциско, поскольку считала, что в обществе Элоизы Лиллиан не будет посещать места, где можно встретить подходящего мужчину. Розанна была уверена, что Элоиза продолжает якшаться с евреями, итальянцами и даже неграми, как было в Чикаго, и, скорее всего, будет таскать Лиллиан по всяким злачным местам, и заставит ее раздавать листовки каких-нибудь союзов, и познакомит ее с водопроводчиками и людьми такого сорта. Розанна ничего не имела против водопроводчиков – любой знакомый ей мужчина работал руками каждый день недели, а часто и по воскресеньям, и если у ее отца когда-нибудь была пара ботинок, а не сапог, то она их никогда не видела. Однако, хотя Лиллиан была слишком хороша для такой жизни, она, несомненно, опустится на дно, а Элоиза не станет ей препятствовать.
Розанна всегда называла Лиллиан «ангелом» и «святой», так что вряд ли стоит удивляться, что именно такой Лиллиан и выросла, но в результате она была добра к самым неподходящим девочкам и встречалась с самыми неподходящими мальчиками. Кто, например, сопровождал ее на рождественский бал? Не кто иной, как Отис Олссон, самый отсталый мальчик в выпускном классе, который даже не умел водить машину, поэтому за рулем сидел его старший брат Оскар. Почему она пошла с Отисом? Ну, она его пожалела. Другие мальчики, приглашавшие ее, могли встречаться с кем захотят, но Отис не смел никого пригласить. А почему они вернулись домой раньше? Ну, Отиса укачало в машине по дороге туда и вырвало на обочине, и на том все закончилось. А еще эта девчонка из семьи Риманн, которая иногда приходила в гости. Лиллиан помогала ей делать домашнюю работу, а та просто глазела на нее, раскрыв рот. Небось аденоиды больные. Да, у Лиллиан были и другие друзья, более подходящие, но похоже, она больше всего ценила именно таких, несчастненьких, а если за ней, кроме Элоизы, некому будет присматривать, она, несомненно, выскочит замуж за кого-нибудь подобного.
Джоуи, разумеется, собирался жениться на Минни, как только скончается миссис Фредерик и Джоуи убедит Минни выйти за него. У него на лице и даже на теле было написано, что для него она – лучшая девушка на свете, пускай она и выглядит старше своих лет. Ей было двадцать шесть, но с виду все тридцать. Джоуи не исполнилось еще и двадцати трех, но каждый раз, как Розанна видела его, разговоры были только об одном: Минни то, Минни сё. По доброте душевной он помогал ей, чем мог, не говоря уж о том, что практически взвалил на себя всю ферму Фредериков. Мистеру Фредерику резко стало плохо, и он ничего не мог делать. Минни унаследует ферму, а Джоуи женится на ней, значит, ферма перейдет ему, и в этом нет ничего плохого для юноши его возраста. Разве что это так же весело, как сильные заморозки, как говорила когда-то Ома.
Что до Фрэнка, то Розанна могла надеяться лишь на то, что он не притащит домой фронтовую невесту. Но об этом она старалась не думать.
Первого марта на ферме появилась Хильди. Хильди Бергстром на синем «Додже», в темно-синем костюме, в стильной белой шляпке с темно-синей лентой из поплина, в бобровом пальто и теплых зимних сапожках. Она припарковалась на подъездной аллее у самой дороги, прошла по весенней слякоти, поднялась на крыльцо и постучала. Увидев ее в окно, Розанна решила, что молодая женщина заблудилась или что-то предлагает на продажу.
Это была красивая девушка, очень похожая на Кэрол Ломбард (как печально все-таки получилось с этой аварией самолета
