что вы делитесь боевым опытом, учите своих танкистов, как надо воевать, — сказал Сталин. — Хорошо, что анализируете минувшие бои и высказываете свои взгляды о принципах применения крупных танковых соединений.
Услышать такой отзыв было приятно, но не затем же вызвал его Верховный Главнокомандующий?
— Мне известно, что вам довелось преподавать в военной академии. Значит, в военном отношении вы человек грамотный. Скажите мне, товарищ Ротмистров, честно и откровенно, как коммунист коммунисту, почему у нас столько неудач? Почему мы отступаем?
Это показалось невероятным. Вопрос был тот самый, над которым он мучительно размышлял (а его задавали себе едва ли не все граждане огромной страны). Но казалось, что, если кто и знает достоверный ответ на этот вопрос, то, конечно, этот человек. И не только потому, что он «мудрый отец и учитель» (как принято было говорить о нем). Но и потому, что он-то уж располагает самой полной и достоверной информацией о ходе войны на всех фронтах. И вот он стоит перед ним, прищурив глаза и, зажав в кулаке потухшую трубку, ждет ответа.
— Товарищ Сталин, могу доложить вам сугубо личное мнение, основанное на опыте боев с фашистами… Дело в том, что в этой войне столкнулись две различные по технической оснащенности армии.
Сталин жестом пригласил продолжать.
— Почти все немецкие дивизии, даже пехотные, моторизованы. Они быстро передвигаются на автомашинах, бронетранспортерах, мотоциклах, имея широкие возможности для маневра. У нас же стрелковые дивизии летом в лучшем случае, и то частично, следуют на повозках, зимой — на санях. Используя высокую подвижность, противник легко обходит наши фланги, прорывается к нам в тыл, создает иногда даже видимость окружения, зная, что такая угроза психологически действует на войска. И второе. Немцы располагают превосходством в танках, тяжелой артиллерии и авиации. К примеру, мы не смогли пробиться к Сталинграду с севера прежде всего потому, что гитлеровцы организовали мощную противотанковую оборону и буквально подавляли нас огнем тяжелой артиллерии и ударами с воздуха.
Так он ответил Верховному Главнокомандующему на вопрос мало сказать трудный. И впоследствии не переставал недоумевать, зачем все же вызывал его Сталин и почему ему был задан такой вопрос, причем буквально за несколько дней до 19 ноября 1942 года — начала великого контрнаступления под Сталинградом.
А в начале декабря 7-й танковый корпус был уже снова под Сталинградом. Сначала он решил небольшую, но немаловажную задачу — внезапным ударом на рассвете 13 декабря ликвидировал так называемый рычковский плацдарм противника в нижнем течении реки Чир. После выполнения этой задачи корпус по распоряжению представителя Ставки Василевского был передан в оперативное подчинение 2-й гвардейской армии и сосредоточен на Котельниковском направлении. Как известно, в начале декабря генерал-фельдмаршал Манштейн создал в районе Котельникова мощную группировку войск (армейская группа «Гот»), включавшую 13 дивизий, с целью нанести удар на Сталинград и деблокировать окруженные там немецко-фашистские войска. Между прочим, в составе группы «Гот» впервые действовал батальон новых немецких тяжелых танков «тигр» — лишнее свидетельство того, какое огромное значение придавалось предстоящему наступлению.
Наступление началось 12 декабря, противнику удалось прорвать оборону нашей 51-й армии и продвинуться до реки Мышковы, где он был остановлен 2-й гвардейской армией генерал-лейтенанта Р. Я. Малиновского (в 35–40 километрах от окруженной группировки). А 24 декабря 2-я гвардейская и 51-я армии при содействии 5-й ударной армии перешли в решительное наступление с целью ликвидировать котельниковскую группировку противника. Главный удар наносила 2-я гвардейская армия на Котельниково силами 1-го гвардейского стрелкового и 7-го танкового корпусов. С утра 24 декабря после короткого огневого налета части 1-го гвардейского стрелкового корпуса атаковали противника, отбросили его и овладели переправами через реку Мышкову, обеспечив ввод в сражение подвижных соединений — 7-го танкового и 2-го гвардейского механизированного корпусов.
Форсировав реку, танкисты устремились вперед. Преодолев сопротивление противника, они на следующий день освободили поселки Нижне-Кумский и Верхне-Кумский, а на рассвете 26 декабря начали переправу через реку Аксай. Из хутора Верхне-Яблочный выдвинулись десять немецких танков с десантом автоматчиков. Но, увидев тяжелые танки 3-й гвардейской танковой бригады, враг повернул вспять. Это трусливое бегство распалило боевой азарт танкистов — они устремились вперед и с ходу атаковали противника в Верхне-Яблочном. Завязавшийся бой продолжался до наступления сумерек.
Применяя обходы и охваты опорных пунктов, корпус Ротмистрова вклинился в оперативную глубину вражеской обороны более чем на 20 километров и 27 декабря вышел уже на подступы к Котельникову. Он оказался в значительном отрыве от стрелковых соединений, но это не смутило Ротмистрова, так как полностью соответствовало принципам применения танковых соединений. Уточнив по радио в штабе 2-й гвардейской армии, что наши стрелковые корпуса и 6-й механизированный корпус ведут ожесточенные бои с главными силами противника, он попросил разрешения командарма атаковать Котельникове самостоятельно, не ожидая подхода 6-го механизированного корпуса с востока.
Получив в ответ, как когда-то в Подмосковье у Яму-ги, короткое: «Действуйте», — Ротмистров на рассвете 29 декабря атаковал Котельниково двумя бригадами с севера и двумя с запада и юго-запада. Танкисты действовали согласованно, напористо и в ходе упорных уличных боев к полудню полностью очистили город и железнодорожную станцию от противника. В километре западнее Котельникова они захватили действующий аэродром с исправными самолетами, застигнув противника врасплох. Вскоре на полосу приземлился вражеский самолет-разведчик. Фашистский ас, подняв руки, ошеломленно таращил глаза, так как несколько минут назад получил разрешение на посадку.
Об освобождении Котельникова Совинформбюро сообщило под рубрикой «В последний час»: «29 декабря наши войска овладели городом и железнодорожной станцией Котельниково. Захвачены большие трофеи, среди которых много авиационного и танкового имущества, а также 17 исправных самолетов и эшелон с танками. Трофеи подсчитываются…»
Но радовали не солидные трофеи, а то, что соединения 2-й гвардейской армии полностью разгромили котельниковскую группировку противника, остатки которой, минуя Котельникове, бежали в калмыцкие степи и за реку Маныч. Надежды противника на деблокирование своей сталинградской группировки окончательно рухнули.
Боевые успехи 7-го танкового корпуса под Сталинградом получили высокую оценку. Преобразованный в 3-й гвардейский, он получил почетное наименование Котельниковского. Ротмистров был удостоен присвоения звания генерал-лейтенанта танковых войск и ордена Суворова II степени.
В Котельникове танкисты 3-го гвардейского танкового корпуса отпраздновали наступление Нового, 1943 года, а 4 января снова были уже в пути, на покрытых ледовой коркой дорогах Сальских степей. В лютую стужу и снежную метель танки на предельных скоростях спешили к Батайску и Ростову, чтобы перерезать вражеским войскам пути
