«Нет, – возразила я, – не оставила – я сбежала от их злобы, чтобы меня не схватили и не сожгли ещё раз. Ведь теперь уже не было бы никого, кто спас бы меня». «Разве всё было именно так? – удивился старый Джеффри. – Впрочем, сейчас уже всё равно, те дни прошли».
«Что ж, – сказала я, – зайдите в мой дом, ешьте, пейте, ложитесь спать, а завтра я приму решение».
Так они и сделали, а ранним утром я спросила Джеффри: «Скажи, что произошло с Землёй Изобилия и с замком, который мой муж выстроил там для меня? Это место оставалось нашим убежищем на протяжении всей войны за престол Серебряной Башни как до того, как вы присоединились к нам, так и после этого». Джеффри ответил мне: «Там всё спокойно, на эти земли никто не наложил своей руки. В этой долине, окружённой лесом, живёт простой народ, который ещё хранит память о тебе. Старики говорят, что немного времени прошло с тех пор, как ты перестала посещать ту землю, и они готовы поклоняться тебе больше, чем святым, да так бы они и делали, если бы не старейшины Торна, хозяева тех мест».
Я немного подумала, а затем ответила ему: «Джеффри, ты проводишь меня в населённые людьми места, а по пути или тогда, когда мы прибудем в города и королевства, мы окончательно уже решим, куда я направлюсь. Послушай, мне нравилось быть в Братстве Сухого Дерева, но я считаю, что вряд ли сейчас стоит пойти к ним и поселиться с ними».
Старик, казалось, был доволен этими словами. На самом деле, теперь первая радость от нашей встречи, когда молодость его вновь вскипела в нём, прошла, и ему было сложно откровенно говорить со мной, он был подавлен и смущён, словно между нами произошло что-то, заставившее нас охладеть друг к другу.
Итак, в тот же день мы покинули Дом колдуньи, в который я больше не вернусь, кроме как рука об руку с тобой, любимый мой. Когда же мы прибыли в населённые земли, Джеффри и его сыновья отвели меня к Замку Изобилия, где всё было в точности так, как он мне описывал. Я поселилась там, но не презирала тех немногочисленных крестьян, которые жили вокруг, а была добра к ним. Хотя они и прославляли мои дары, и почитали меня, как почитают святых, и любили, всё же эта любовь была смешана со страхом, и я неохотно вмешивалась в их жизнь. Там я и жила. В книге же, что ты нашёл в замке, что-то ложь, а что-то правда. Она написана со злобы ко мне. Я купила её у проходящего мимо монаха, который вначале сильно перепугался, узнав, что приехал к моему замку. А о гобеленах тронного зала я тебе уже рассказывала. Мой муж, королевский сын, приказал сделать их в память о лесной глуши, где он нашёл меня, и о невольничьей жизни, от которой он меня избавил. Там я и жила почти до нынешних дней в мире и покое и долгое время не показывалась в Братстве, хотя многие из них навещали меня в моём Замке Изобилия. Но горе мне! Ведь чаще всего их посещения оканчивались тем, что из моих многочисленных даров они просили лишь один – тот, что, увы! я не могла им дать, – дар любви. Его я даровала тебе, любимый мой. О, как я боюсь, что он покажется тебе слишком малым, чтобы ты смог простить меня и отдать мне всю свою любовь, такую желанную для меня!
Глава IX
Путники вновь отправляются в дорогу
– Смотри, – сказала леди, – я так долго рассказывала тебе о своём прошлом, что настал вечер. Нам снова пора отправляться в путь. Не потому, что я опасаюсь нашего преследователя, а потому, что хочу привести тебя из этой глуши в более приятное жилище, туда, где я сама жила какое-то время. Кроме того, там ты не умрёшь от голода. Я думаю, мы доберёмся до этого места. Не правда ли?
– Да, весьма похоже на правду, – ответил он. – Я знаю, что ты можешь предвидеть события до того, как они произойдут.
Она засмеялась и сказала:
– Но всё то, что произошло с тех пор, как я вышла, чтобы встретить тебя в Замке Изобилия, я не предвидела дальше одного дня. Я знаю только то, что нам нужно будет пройти место, в которое я теперь веду тебя, и запастись там провизией. Может быть, ты разочарован? Чудо убито – и так сгинут все чудеса, что приписывают мне, или почти все… Пойдём, пора в дорогу!
Итак, они взялись за руки, покинули это приятное место и снова быстро пошли через густой сосновый лес, где идти было просто. Вокруг было тихо, и Ральф произнёс:
– Любимая моя, ты рассказала мне о многом, но так и не упомянула о том, как вышла замуж за рыцаря Солнца и о том, что произошло между вами.
Она ответила, покраснев при этом:
– Если ты не будешь настаивать, я расскажу тебе лишь немногое. Он желал, чтобы я вышла за него, хотя это и было против моей воли. Однажды я прекратила бороться с ним и поехала в Солнечную долину, лежащую далеко от Замка Изобилия. Там-то и произошло предательство Вальтера Чёрного. Он любил меня и просил моей любви, а когда я отказала ему, поклялся перед моим мужем, что это я искала его любви. Он придумал также, что я научила его колдовству, с помощью которого мы могли бы быть вместе, и получалось, что барон ухаживал за женщиной, которая досталась бы не ему, а другому человеку. Рыцарь Солнца, близко к сердцу принимавший многочисленные рассказы о моём колдовстве, правдивые или лживые, поверил другу. Он любил его и всё ещё любит, а вот любовь ко мне, напротив, умирает в его сердце. Но в те первые дни предательства он горел любовью, превращённой в ненависть. Тогда-то меня опозорили и изгнали. Об этих днях я расскажу тебе только то, что брат моего мужа, высокий воин, которого ты видел, наткнулся на меня почти сразу после моего изгнания. Он тогда шёл к рыцарю Солнца, чтобы увидеться с ним. Он полюбил меня, но не так, как мой муж. Он был нежен и добр. Тогда-то я и отправилась с ним в Хэмптон к Братству Сухого Дерева. Народ тех мест устроил великое празднество в честь моего прибытия. Они помнили, как много лет назад просили меня стать их королевой. С тех пор я живу то в Хэмптоне, то в Замке Изобилия, а высокий воин для меня стал словно бы братом.
Ральф спросил:
– Ты королева Хэмптона?
– Да, – ответила леди, – в некотором роде. Но там есть и другая королева, более могущественная, чем я. Если бы она могла, то повесила бы меня на стене Замка на Утёсе. Она сурова, жестока и уже немолода.
– А может быть, – спросил Ральф, – некоторые из злых дел, что приписывают тебе, это её дела?
– Именно так, – ответила она. – Иногда я не могла открыто выступить против неё, поэтому использовала приобретённую мною мудрость, чтобы избавить несчастных людей от её гнева и злобы. Более того, последний раз я сделала что-то подобное в ту самую ночь после нашего расставания, когда мы сбежали из Города Четырёх Рек.
– Как ты это сделала? – спросил Ральф.
Она ответила:
– Когда я ускакала от тебя в тот счастливый день освобождения, моё сердце трепетало от ощущения жизни, что ты даровал мне, и от того, что я встретила тебя. В честь этой радости я поклялась освободить первого пленного или приговорённого к смерти, которого встречу. Я быстро очутилась в Хэмптоне под Утёсом, поскольку он расположен недалеко от лесной развилки. Там я услышала, что четырёх наших схватили люди из Города, и мне стало ясно, что я должна освободить их, если смогу. Кроме того, мне доставляло удовольствие думать, что я в полной безопасности могу ходить по улицам вражеского города, куда меня только недавно вели на казнь. Ты знаешь, как я помогла им. Но вот, когда я вернулась к своему народу после вашего с Роджером отъезда, то услышала, что один чужестранец, а вернее чужестранка, попала в нашу тюрьму. Её привели к нашей королеве, будто вражескую лазутчицу, и королева приговорила её к смерти. Казнь должна была состояться через день-два. Я решила, что ещё не свободна от своей клятвы, потому что те освобождённые были моими друзьями и я в любом случае должна была постараться помочь им. Я подумала, что выполню своё обещание, если помогу этой несчастной, поэтому ночью, в тишине, я вывела её из тюрьмы и провела через ворота и мимо всех охранников. При моих знаниях это было легко. Я проводила её до полей, что между Хэмптоном и лесом. В это время заря уже занялась на небе, и я смогла разглядеть спасённую мной девушку, хотя мы ещё ни слова не сказали друг другу. Тогда она спросила: «Ты убьёшь меня здесь или отведёшь в более зловещую тюрьму?» Я ответила: «Ни то и ни другое. Я освободила тебя и теперь прослежу, чтобы не было погони столько времени, сколько тебе хватит, чтобы скрыться». Она же спросила: «Какую благодарность ты хочешь получить от меня за это? Зачем ты это сделала?» Я ответила ей: «Я сделала это потому, что обрела большое счастье!» Она же воскликнула: «Хотела бы и я обрести счастье!» Я спросила её, чего бы ей хотелось теперь, когда она стала вновь свободной. Она сказала: «Я потеряла нечто, что любила, нашла другое и тоже потеряла». Я спросила: «Разве ты не можешь найти потерянное?» Она ответила мне: «Я потеряла его в этом лесу, но если и найду его, все же не получу». «То, что ты ищешь, не любимый ли? – спросила я. – Как он выглядит?»
И что бы ты думал, друг мой? Она сразу же начала описывать тебя, и вскоре я знала, что она встречалась с тобой, и, возможно, даже после того, как я тебя покинула. Сердце моё страдало, ведь, скажу теперь правду, она молода и необыкновенно красива, как если бы вся была сделана из жемчуга, и к тому же нежна, как роза. Я боялась, что она снова может встретить тебя в этом лесу. Я спросила её, что она ищет, а она ответила, что ищет Источник на Краю Мира, который мог бы исцелить её печаль. Я обрадовалась этому, решив, что так она будет далеко от тебя, не подумав тогда, что мы с тобой тоже захотим его найти. Поэтому я отдала ей то ожерелье, которое моя хозяйка-колдунья сняла с шеи мёртвой женщины. Я ушла вместе с ней в дикий лес, где научила её тому, как добраться до Источника, и тому, что ей следует делать. И вновь скажу тебе, что она была нежна, но в сердце её таилась какая-то печаль. И такая она была мудрая и спокойная, что я боялась её, хотя в то же время и полюбила. Да и сейчас всё ещё люблю, так как считаю её лучше себя. Она больше подходит для тебя и твоей любви, чем я. Ты знаешь её?
