Выйдя замуж за Газе, она не покидала своих прежних интимных знакомств, и у нее постоянно находились богатые покровители. По-видимому, она пользовалась успехом среди них, и один покровитель, загадочно подписывавшийся в своих письмах: «Твоя ледяная сосулька», даже очень щедро субсидировал ее. Не мог не знать об этом и сам Газе, но он хладнокровно мирился с подобным фактом. Требуя от жизни только удовольствий и денег, супруги страдали нравственным индифферентизмом и, не задумываясь, пользовались чужими средствами. Одно время они жили даже на сторублевую «пенсию», которую ежемесячно высылал из Персии один из близких друзей Аделаиды. Когда денег не хватало на широкую жизнь, Газе отбирал у своей жены бриллианты, подаренные ей поклонниками, и пускал их в заклад.
Чтобы снискать к себе особенное уважение, Газе обыкновенно рекомендовался очень состоятельным человеком, не нуждающимся в средствах, и упоминал про какого-то мифического «дядюшку-миллионера». Жену же он выдавал, при случае, за племянницу графини Толстой, принадлежащую к именитой, аристократической семье.
Главным обвинителем Газе на суде явилась его жена, в словах которой сквозила непримиримая ненависть к нему. Из показаний ее выяснилось, что прошлое ее действительно не особенно чисто, но об этом и сам Газе был хорошо осведомлен. Тем не менее это его не шокировало. Он смотрел сквозь пальцы на ее поведение и заботился только об одном — о деньгах.
По словам жены, Газе отличался диким, необузданным характером, делавшим невозможной семейную жизнь. Очень дурно обращаясь с ней, осыпал ее грубой бранью и всячески йздевался над ней. Однажды он вскочил ей даже на спину в присутствии посторонних людей и, когда она возмущенно запротестовала, изо всей силы ударил по щеке. Но брезгуя пользоваться деньгами, которые она получала от поклонников, Газе тем не менее способен был иногда и на ревность.
Аделаида отправилась раз в Итальянскую оперу и возвратилась поздно домой.
— Где ты пропадала? — ревниво встретил ее Газе.
— Заходила к своей бывшей хозяйке чай пить, — ответила молодая женщина.
Но он не поверил и, набросившись на нее, стал душить.
Аделаида с трудом вырвалась из его рук и отчаянными криками начала сзывать к себе на помощь людей.
Когда на квартиру прибежал дворник, Гаде взволнованно объяснил ему, что у Аделаиды был только приступ галлюцинации…
— Хорошо было бы зарезать тебя! — озлобленно сказал он жене во время одной ссоры и показал острый кинжал, который находился у него в кармане.
В другой раз он чуть было не привел свою угрозу в исполнение.
Смертельно перепуганная, молодая женщина прибежала к своему брату искать защиты.
— Что у тебя с мужем? — спросил брат, догадавшись, что между супругами разыгралась обычная ссора.
— Он хотел мне сейчас вонзить в грудь нож, — стала жаловаться Аделаида.
В последнее время она узнала от одного из своих знакомых, что Газе купил револьвер и угрожает убить ее.
Аделаида с театральными жестами и нервной аффектацией несколько часов подряд рассказывала судьям про своего мужа и его некрасивые поступки.
Показания ее дышали трудно скрываемым ожесточением.
— Вы видите, что это за особа… Моя жена грязнит меня и старается лишь об одном: послать меня на каторгу, — заметил обвиняемый, обращаясь к присяжным заседателям. — Но вы сами, может быть, испытали увлечение и любили, и вы поймете меня…
Когда Аделаида оставила его квартиру, Газе намеревался водворить ее обратно, через полицию, а затем решил обратиться за советом к уважаемому пастырю, отцу Иоанну Кронштадтскому.
«Обремененный тяжелой скорбью и не находя выхода из дьявольского положения, я обращаюсь к вам, святой отец, — писал Газе. — Мне 31 год. Принял я православие без всяких убеждений и корысти. До 30 лет я жил без веры… Душа моя страдает теперь. Я хочу молиться, но не знаю как. Научите… Может быть, ваша молитва вернет мне покой!»
— Вы это письмо отослали? — спросил председательствующий у подсудимого.
— Отослал, но ответа не было…
Из других свидетельских показаний обнаружилось, что подсудимый нередко жаловался своим знакомым на неудавшуюся семейную жизнь и в последнее время стал нервничать.
— Да разведись ты с женой, — советовали ему.
— Не могу… не в силах, — сознавался он.
На следствии обвиняемый рассказывал также, что один из родственников Аделаиды откровенно признался ему, что им нужно было найти только дурака, который женился бы на ней, и что теперь она может жить с кем хочет.
В день преступления, по объяснению Газе, он намеревался покончить с собой и с этой целью поехал на Елагин остров. Дорогой, однако, он встретился с женой.
— Нам не к чему более встречаться, дороги наши разные, — говорила она.
Раньше, до своей злополучной женитьбы, он находился в любовной связи с госпожой Освальд, которая также была вызвана в суд.
Это — симпатичная, молодая женщина. Познакомившись с Газе еще лет семь тому назад, она вскоре полюбила его. Они вступили в связь, и у молодой женщины родился от него ребенок. Но на пути их встретилась ловкая, уже много видевшая красавица Аделаида — и слабохарактерный Газе порвал свою связь с Освальд.
Затем, когда Аделаида сбежала от него в Москву, он снова явился к покинутой сожительнице.
— Прости… То было только увлечение, а теперь оно прошло, — стал оправдываться он.
Освальд опять сошлась с ним — и опять появилась соперница. На этот раз связь окончательно порвалась, и Газе женился.
— Какое у вас чувство осталось к подсудимому? Дружба? Любовь? — задал вопрос председательствующий.
— Я его и теперь люблю, — с грустью ответила Освальд.
Она настойчиво утверждала, что Газе никогда не пытался воспользоваться ее деньгами. Если он и занимал иногда мелкие суммы, то вскоре возвращал. Аделаида же нисколько не любила его, и все желание ее сводилось лишь к одному — выйти замуж. Расставшись с Освальд, подсудимый писал ей: «Я сделал по отношению к тебе подлость, а та св… терзает меня». Продолжая любить Газе, молодая женщина страдала за его разбитую жизнь, за его неудавшийся, тяжелый роман. Встреча с ним на суде очень сильно подействовала на Освальд, и с ней сделался нервный припадок. Ввиду ее болезненного состояния, суд принужден был ограничиться кратким опросом.
После разрыва с мужем Аделаида повела далеко не скромный образ жизни. По словам ее квартирных хозяев, мещан Королькевичей, молодую «соломенную вдову» начал утешать в одиночестве пожилой офицер, посещения которого имели интимный характер. Навещали ее также и другие мужчины, делая, по большей части, поздние визиты. При этом молодая женщина старалась обыкновенно, чтобы в комнате у нее находился только один гость и не мог бы встретиться с кем-либо из других мужчин. Временами у нее совсем не было денег, а затем вдруг появлялись более или менее крупные суммы. Иногда даже в квартиру Королькевичей неизвестно от кого присылались деньги чрез посыльного, с просьбой передать их Аделаиде Газе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
