Теоретик. Не имея возможности (да и особого желания) встроиться в американский истеблишмент, Миллс принялся искать альтернативные центры власти. Поскольку в те годы (как и сегодня) основным методом левым интеллектуалам служил классовый подход, направление поисков казалось очевидным: найти в американском обществе класс, способный отобрать власть у крупной буржуазии. Первым и самым очевидным кандидатом на эту роль был классический, воспетый еще Марксом пролетариат. Получив доступ к материалам BASR, Миллс с головой ушел в изучение «новых людей власти» — лидеров американского рабочего движения[624].
В течение трех лет (1945–1948) Миллс провел десятки исследований и написал около дюжины статей, посвященных американскому рабочему движению. Поначалу он был весьма воодушевлен открывшимися возможностями: в 1945–1946 годах американские профсоюзы находились на пике своего могущества, объединяли десятки миллионов рабочих и организовывали забастовки национального масштаба. Однако волна забастовок вызвала ответные меры со стороны государства, и в 1947 году закон Тафта — Хартли существенно ограничил права профсоюзов[625]. Вопреки ожиданиям радикальных левых (к которым принадлежал и Миллс), профбоссы не устроили всеамериканской стачки, а согласились умерить свои амбиции и встроиться в американский истеблишмент. К 1948 году Миллс окончательно разочаровался в перспективах рабочего движения. Вышедшая в том же году книга «Новые люди власти. Американские рабочие лидеры» подвела жирную черту под юношеским увлечением Миллса: он описал профсоюзных боссов как обычных князьков, чьим единственным ресурсом является численность входящих в профсоюз рабочих и которые заинтересованы в укреплении собственного положения в обществе, а вовсе не в масштабных политических преобразованиях. На вопрос Миллса: «Кто сильнее, бизнес или профсоюзы?» абсолютное большинство профсоюзных лидеров ответили — конечно же, бизнес!
Итак, пролетариат предпочел капитулировать перед буржуазией; надежды на рабочее движение рассыпались в прах. Где же искать «локомотив революции»? Быть может, среди американского среднего класса — мелких предпринимателей и наемных служащих? Миллс сам принадлежал к этому классу и не имел в его отношении никаких иллюзий; однако научная добросовестность требовала подкрепить личный скепсис эмпирическим материалом. Первый замысел книги о среднем классе появился у Миллса еще в 1944 году, и с самого начала работы в BASR он пристально следил за любыми данными, имевшими отношение к этой теме. Работая над новой книгой, Миллс использовал все доступные источники о численности, доходах и занятиях среднего класса (как архивы BASR, так и данные государственной статистики). Основные сведения о взглядах и поведении самих представителей среднего класса Миллс получил в ходе исследования «Повседневная жизнь в Америке», проведенного в 1946 году; его команда подробно опросила 128 служащих в Нью-Йорке. После выхода «Новых людей власти» Миллс занялся обобщением и оформлением[626] собранного материала, и в 1951 году была написана новая книга — «Белый воротничок. Американские средние классы».
Популярность автора, актуальность темы (растущий средний класс Америки наконец-то увидел книгу о самом себе) и литературный талант Миллса сделали свое дело: «Белый воротничок» стал бестселлером[627]. В научных кругах книга также получила хорошие отзывы (она и сегодня считается лучшим описанием американского среднего класса). Казалось бы, автор должен быть на седьмом небе от счастья, но Миллса глубоко разочаровали результаты его исследования. Средний класс фермеров и мелких предпринимателей, служивший в XIX веке опорой американской демократии, превратился к середине XX века в средний класс наемных служащих — белых воротничков, — неспособный, да и не желающий бороться за политическое влияние:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Беловоротничковые средние классы не формируют независимую основу для [политической] власти: экономически они находятся в том же положении, что и лишенные собственности промышленные рабочие; политически их ситуация еще хуже, поскольку они не столь организованны [Mills, 1956, p. 262].
Слабая организации «средних классов» является следствием того же изменения в их составе: в отличие от «старых» средних классов, ориентированных на развитие собственного бизнеса, жизненный успех новых средних классов связан исключительно с изменением их положения на рынке труда. Фермер или лавочник инвестировали в собственное дело; белые воротнички инвестируют в самих себя — получают дополнительное образование, делают карьеру, приобретают товары престижного спроса (дома в хорошем районе или машины, демонстрирующие уровень жизни). Чем лучше белый воротничок упакован, тем дороже он сможет продать себя на рынке труда, спрос на котором формируется крупными корпорациями (не только промышленными — СМИ и университеты устроены столь же бюрократически).
Практик. Контрольный вопрос Читателю: почему такая жизненная стратегия принципиально ущербна с точки зрения карьеры во Власти?
Читатель. Ну, меня на мякине не проведешь! Конечно же, потому что командный рейтинг выше профессионального, и если все время тратить на профессиональную карьеру, никакой Власти не увидишь!
Теоретик. Смыслом жизни для новых средних классов становится погоня за личным престижем (и она же является необходимым условием их выживания на рынке труда). Для успешной карьеры и поиска новой работы нужно соответствовать корпоративным стандартам — что ж, будем соответствовать; в рабочее время белые воротнички превращаются в «жизнерадостных роботов»[628], компенсируя такое насилие над собой в оставшиеся свободными часы:
Каждый день люди продают маленький кусочек себя, чтобы вечером или в уик-энд купить взамен немного развлечений [Mills, 1951, p. 137].
Людям, запертым в этом беличьем колесе карьерной жизнерадостности, престижного потребления и компенсаторных удовольствий, незачем и некогда иметь какие-либо политические взгляды:
Они не радикалы, не либералы, не консерваторы и не реакционеры; они неучастники[629], они вне всего этого. Если мы примем греческое определение идиота как замкнувшегося в частной жизни индивида, то мы должны заключить, что сегодня большинство граждан США — идиоты [Mills, 1951, p. 328].
«Никакой политики!» — таким мог бы быть политический лозунг средних классов, образуй они когда-нибудь собственную политическую партию. «Белый воротничок» подвел итог многолетним попыткам Райта Миллса обнаружить вокруг себя хоть какую-то политическую силу, отличающуюся от уже сложившегося правящего класса: такой силы в современной ему Америке не нашлось.
Читатель. Не нашлось, потому что не было, или потому, что Миллс плохо искал?
Теоретик. А сами вы как думаете? Попробуйте посмотреть на поиски Миллса глазами человека Власти.
Читатель. Ну, давайте попробую. Миллс ведь хотел разыскать властную группировку, заинтересованную в сотрудничестве с интеллектуалами? Наверное, и нужно было искать такую группировку. Просто взять первую главу нашей книги и прямо по ней и искать. Посмотреть, какие в стране есть ресурсы, кто их официально контролирует, кто стоит за теми, кто контролирует… Получается, Миллс не там искал!
Теоретик. Совершенно верно! История Миллса — образцовый пример того, как неверные теоретические предпосылки лишают исследователя возможности разглядеть нужный ему объект. Миллс искал новых людей власти, но пользовался при этом классовой теорией, а не теорией Власти; результат оказался вполне предсказуем — классы нашлись, а Власти у них не оказалось. Вот почему мы постоянно подчеркиваем: правящий класс не то же самое, что буржуазия или пролетариат. Это термины из разных теорий, и их не следует путать.
