что простила меня. Сказала, что ненависть съедает ее заживо.
Элси моргает.
— В тот вечер она появилась у моих кузенов, чтобы извиниться за то, что была пьяна, убедиться, что сказала все, что ей нужно было сказать, и вернуть одежду, в которой ушла из моей комнаты.
— Ты должен был сказать мне правду! Я бы тебе поверила.
— Я сделал это! — Я сжимаю кулаки на бедрах. — Я несу ответственность за смерть Эштона.
Девушка бледнеет. Ее плечи опускаются.
— Возможно, я и не хладнокровный убийца, но это я убил его. И я видел ужас в твоих глазах, Элси. Как и все остальные, ты поверила в худшее. Ничто из того, что я мог бы сказать, не изменило бы этого.
— Я знала тебя всего две недели!
— Ты знала меня лучше, чем кто-либо за очень долгое время.
Она откидывается на стуле и потирает лоб. Ее волосы короче, чем я помню, но все еще достаточно длинные, чтобы пряди спадали на лицо. Я хочу протянуть руку и откинуть эти волосы назад, чтобы запомнить ее так, как делал это на острове. Я хочу запечатлеть ее в своей памяти, потому что не знаю, будет ли у меня шанс увидеть ее снова.
— Я ничего не понимаю, — говорит она.
Выдыхаю и набираюсь смелости, чтобы рассказать о себе то, что скрывал. Правду, в которой отказывался признаться даже самому себе.
— Я сказал копам, что мы занимались серфингом, потом я ушел, а он остался, и это все, что я знаю. Люди, которые вращаются в наших кругах, те, кто знает меня и Эша, не поверили, что он остался бы один и, что мог бы попасть в разрывное течение. Они все знали, что в прошлом у нас были разногласия из-за Кайи. В суде общественного мнения я был виновен.
— Если бы ты объяснил. Даже просто Кайе…
Я выдерживаю ее взгляд, потому что мне нужно, чтобы она услышала меня, нужно, чтобы она поняла.
— Я лучше буду убийцей, чем трусом, который пытался убить себя, а вместо этого убил единственного человека, который был достаточно заботлив, чтобы рискнуть своей жизнью и спасти мою. — Мой голос хрипит, и я ненавижу слабость этого звука.
Элси подносит дрожащие пальцы ко рту, и ее глаза наполняются слезами.
— Он затащил меня на свою доску, подтолкнул к берегу, а потом у него не осталось сил, чтобы спастись самому. Так что да, они считают, что я хладнокровно убил Эша, и я позволяю им верить в это, потому что это недалеко от истины.
Элси делает несколько прерывистых вдохов, словно пытаясь успокоить свои нервы. Теперь она знает все, знает всю ту тьму, которую я прячу в самых потаенных уголках. Все это раскрыто и разложено перед ней на ее суд.
Я вытираю потные ладони о джинсы.
— Прости, что вывалил все это на тебя. Я надеялся, что это… — машу рукой между нами, — …что все пройдет по-другому. — Я поддержал надежду после того, как увидел фотографии в рамке у ее кровати. В крошечном помещении, где очень мало места для ненужного декора, у нее есть две фотографии в рамке — одна из них изображает меня в пещере, а другая — ее, спящую на заднем сиденье моего джипа. Фотография, которую сделал я.
Увидев эти снимки, я подумал, что, возможно, смогу исправить то, что разрушил между нами, что мы сможем преодолеть ложь умолчаний и полуправды.
Но когда я встаю, Элси меня не останавливает.
Ничего не говорит и не просит меня остаться.
Я потираю затылок и, вероятно, стал бы расхаживать взад-вперед, если бы комната была достаточно большой, чтобы сделать больше нескольких шагов.
Ее глаза наполнены эмоциями, хотя ни одну из них нельзя назвать достаточно ясной, смотрят на меня. Я скучаю по тем дням, когда эти глаза точно говорили мне, о чем она думает. Будь то жар вожделения, искорка возбуждения или ошеломляющий трепет любви. Я был бы рад даже той огненной искре ненависти, которая привлекла меня к ней в самом начале. Все, что угодно, кроме безымянных эмоций, которые я вижу в ее глазах сейчас. Обида, предательство, растерянность — она смотрит на меня так, словно я незнакомец.
— Ладно, я пришел сюда, чтобы сказать то, что должен был. Я, наверное…. — Я показываю на дверь.
Она не останавливает меня.
Положив руку на дверную ручку и повернувшись к ней спиной, я закрываю глаза.
— Если захочешь поговорить, меня легко найти. — Она не отвечает. Я поворачиваю ручку и открываю дверь, думая о том, что ухожу от Элси Паркс, единственной женщины, которую любил по-настоящему. Единственной женщины, с которой видел свое будущее, что звучит безумно после столь короткого знакомства. — С днем рождения, Элси!
Закрываю за собой дверь и глубоко дышу, пока холодный воздух не ранит мои легкие. Вместо того чтобы вызвать машину и отправиться в отель, я решаю пойти пешком.
И делаю то, что обещал никогда не делать.
Я ухожу от Элси Паркс.
ГЛАВА 30
«Отличная фотография — это полное выражение того, что человек чувствует к предмету съемки в самом глубоком смысле».
— Энсел Адамс
Ночь без сна не была неожиданностью. Я уставилась на кресло, которое Матео давно оставил пустым, и пыталась переварить все, что услышала. Он не убийца. Но верит, что это так. И никогда не пытался оправдать случившееся, потому что считал, что заслужил наказание.
И как бы много эти мысли ни занимали места в моей голове, с чем я, кажется, не могу смириться, так это с тем, что Матео в какой-то момент поверил, что мир стал бы лучше без него. Что он может незаметно исчезнуть в океане, и никому не будет до этого дела.
В конце концов, я заснула, но это был короткий и беспокойный сон, наполненный образами водных могил. Я проснулась, приняла душ и надела свои любимые джинсы и вязаный свитер. Как и мое настроение, погода изменилась, и густые темные тучи заволокли
