class="p1">— Нет.
— Послушайте, мистер Уэлман, помните, что вы дали присягу. Разве отметки в вашем паспорте не подтверждают, что вы возвратились в Англию двадцать пятого июля и уехали снова в ночь на двадцать седьмое?
В голосе сэра Эдвина появилась чуть заметная угроза. Элинор нахмурила брови и неожиданно перенеслась в действительность. Зачем адвокат запугивает своего собственного свидетеля?
Родерик заметно побледнел. Воцарилось долгое молчание.
— Ну да, это так, — наконец с усилием произнес он.
— Вы виделись с Мэри Джерард двадцать пятого июля в ее лондонской квартире?
— Да.
— Вы просили ее выйти за вас замуж?
— Э… э… да.
— Что она ответила?
— Она мне отказала.
— Вы не богаты, мистер Уэлман?
— Нет.
— И у вас довольно большие долги?
— Какое вам до этого дело?
— Было ли вам известно, что мисс Карлайл в случае своей смерти завещала все свои деньги вам?
— Впервые об этом слышу.
— Были ли вы в Мейденсфорде утром двадцать седьмого июля?
— Не был.
Сэр Эдвин сел. Слово взял прокурор.
— Вы утверждаете, что, по вашему мнению, обвиняемая не была в вас страстно влюблена?
— Именно так я и сказал.
— Вы благородный человек, мистер Уэлман?
— Не понимаю, что вы имеете в виду?
— Если леди страстно любит вас, а вы ее не любите, то считали бы вы своим долгом утаить от нее этот факт?
— Конечно нет.
— Где вы учились, мистер Уэлман?
— В Итоне.[1027]
Сэр Самьюэл со спокойной улыбкой проговорил:
— У меня все.
5
Альфред Джеймс Уоргрейв.
— Вы занимаетесь выращиванием роз и проживаете в Эмсворте, Беркшир?[1028]
— Да.
— Вы приезжали в Мейденсфорд двадцатого октября, чтобы осмотреть розовый куст у сторожки в Хантербери-холле?
— Да.
— Можете ли вы дать описание этого растения?
— Это вьющаяся роза сорта «Зефирен Друфен». Цветы алого цвета, обладают сильным ароматом. Не имеет шипов.
— Можно ли уколоться о стебель такой розы?
— Никоим образом. Повторяю, это растение не имеет шипов.
Перекрестного допроса не последовало.
6
— Джеймс Артур Литтлдейл, вы профессиональный фармацевт и работаете в оптовой фармацевтической фирме «Дженкинс и Хейл»?
— Да.
— Не скажете ли нам, что это за обрывок бумаги?
Свидетелю передается вещественное доказательство.
— Это часть одной из наших этикеток.
— Какой именно?
— Этикетки, которая наклеивается на трубочки с таблетками для подкожных инъекций.
— Вы могли бы по этому обрывку точно определить, что за лекарство содержалось в трубочке, на которую была наклеена данная этикетка?
— Да. С полной уверенностью могу сказать, что трубочка, о которой идет речь, содержала таблетки гидрохлорида апоморфина для подкожных инъекций, одна двадцатая грана каждая.
— Не гидрохлорида морфина?
— Ни в коем случае.
— Почему?
— На таких этикетках слово «морфин» было бы напечатано с прописной буквы «М». Я рассмотрел под лупой то, что здесь осталось от буквы «м», — это часть строчной буквы «м», а не прописной.
— Позвольте, пожалуйста, присяжным заседателям воспользоваться вашей лупой и рассмотреть этот обрывок. У вас есть с собой экземпляры целых этикеток, чтобы показать, что вы имеете в виду?
Этикетки были переданы присяжным.
Сэр Эдвин продолжил допрос:
— Вы говорите, что это кусочек этикетки с трубочки, содержащей гидрохлорид апоморфина? Что это за лекарство?
— Его формула це семнадцать аш семнадцать эн о два. Это производное морфина, получаемое путем нагревания морфина вместе с раствором соляной кислоты в герметически закрытом сосуде. При этом морфин теряет одну молекулу воды.
— Каким свойством обладает апоморфин?
— Апоморфин является самым быстродействующим и наиболее эффективным — из всех ныне известных — рвотным средством. Он действует через несколько минут, — объяснил мистер Литтлдейл.
— Если кто-нибудь проглотил бы смертельную дозу морфина, а через несколько минут ввел бы себе шприцем дозу гидрохлорида апоморфина, то каков был бы результат?
— Почти немедленно последовала бы рвота, и морфин был бы выведен из организма.
— Ну а если бы два человека съели содержащие морфин сандвичи или выпили бы отравленный морфином чай из одного и того же чайника, а затем один из них ввел бы себе подкожно дозу гидрохлорида апоморфина, каков был бы результат?
— У того человека, который сделал укол апоморфина, отравленные пища и питье были бы немедленно удалены из организма посредством рвоты.
— И этот человек не испытал бы потом никаких последствий отравления?
— Нет.
Неожиданно по залу прокатилась волна возбуждения, и судье пришлось призвать к порядку.
7
— Вы Амелия Мэри Седли и постоянно проживаете по адресу: Окленд[1029], Бунамба, Чарлз-стрит, 17?
— Да.
— Вы знаете миссис Дрейпер?
— Да, я знакома с ней более двадцати лет.
— Известна ли вам ее девичья фамилия?
— Да. Я была на ее свадьбе. Фамилия ее была Райли, а звали ее Мэри.
— Она уроженка Новой Зеландии?
— Нет, она приехала из Англии.
— Вы присутствовали на заседаниях суда с самого начала процесса?
— Да.
— Видели ли вы эту Мэри Райли… или Дрейпер… в зале суда?
— Да.
— Где?
— Она давала свидетельские показания.
— Под каким именем?
— Джесси Хопкинс.
— И вы абсолютно уверены, что Джесси Хопкинс является той женщиной, которую вы знали как Мэри Райли или Дрейпер?
— Да, я в этом совершенно уверена.
В последних рядах зала возникло легкое волнение.
— Если не считать сегодняшнего дня, когда вы в последний раз видели Мэри Дрейпер?
— Пять лет назад, до того как она уехала в Англию.
Сэр Эдвин, обернувшись к прокурору, сказал с легким поклоном:
— Свидетельница в вашем распоряжении.
Сэр Самьюэл с немного растерянным лицом приступил к допросу:
— Я полагаю, миссис… Седли, что вы могли и ошибиться.
— Нет, я не ошиблась.
— Вас могло сбить с толку случайное сходство.
— Я достаточно хорошо знаю Мэри Дрейпер.
— Сестра Хопкинс — районная медицинская сестра. У нее имеется диплом.
— Мэри Дрейпер и до замужества работала сестрой — в больнице.
— Вы отдаете себе отчет в том, что обвиняете свидетельницу Королевского суда в даче ложных показаний?
— Я отвечаю за свои слова.
8
— Эдуард Джон Маршалл, в течение нескольких лет вы проживали в Окленде, в Новой Зеландии. В данное же время проживаете в Дептфорде[1030], Рэнстрит, 14. Так?
— Все верно.
— Вы знаете Мэри Дрейпер?
— Я был знаком с ней несколько лет в Новой Зеландии.
— Вы видели ее сегодня в суде?
— Да. Она называла себя Хопкинс, но это была миссис Дрейпер, это точно.
Судья поднял голову и негромко, но отчетливо и резко произнес:
— Полагаю, было бы нелишне вновь пригласить сюда свидетельницу Джесси Хопкинс.
Последовала пауза, потом недоуменный шепот.
— Ваша честь, Джесси Хопкинс несколько минут назад покинула здание суда.
9
— Эркюль Пуаро!
Эркюль
