отвлекать Юру.
Но тот внезапно ответил:
«Я буду очень рад всех видеть, пусть звонят, дай им мой ник».
А в течение следующего получаса Женя пытался найти Юру в скайпе и настроить веб-камеру, а Ирина ходила вокруг него и сыпала советами. Ко всеобщему гомону прибавились визги Ольки и сынишки Наташи, которые чуть не подрались в гостиной из-за какой-то игрушки из киндера. А Володя нервничал, слыша где-то внутри отголоски иррациональной и совершенно глупой ревности — будто бы теперь, когда все узнали о существовании Юры в Володиной жизни, Юру придётся со всеми ними делить.
Маша дёрнула его за рукав, заговорщицки улыбнулась.
— Что ты такой хмурый, а?
— Ничего, всё нормально.
— Нет, ты хмурый, я же вижу.
— Что ты пристала? — не в силах скрыть раздражение, спросил Володя. — С тобой, Маша, конечно, в разведку не пойдёшь.
— Что? — не поняла та и озадаченно уставилась на Володю. Наконец догадавшись, зашептала: — Ты что, боишься, что кто-то что-то не то подумает? Да брось, Володь. Даже если знаешь — сложно поверить.
Вскоре Жене удалось дозвониться, и через несколько секунд в окне скайпа прогрузилось изображение Юры.
— Конев! — тут же воскликнула Ирина.
— Ну здрасьте, Ира Петровна! — кривляясь, ответил тот и даже приветственно отсалютовал.
— Вот же! Точно ты, Конев!
— Ну а кто же ещё?
Ирина быстро сместила со стула Женю и сама уселась перед монитором.
— Как у тебя дела? Давай рассказывай!
— Мне пересказать всю жизнь за те годы, что мы не виделись? Боюсь, придётся прерываться на еду и сон.
— Как всегда паясничаешь! — Ирина довольно засмеялась. — Нам Вова уже рассказал, что ты теперь музыкант, а значит, человек серьёзный…
Может, виной тому было нечёткое изображение, но Юру явно покоробило, когда Ирина назвала Володю Вовой.
— Ну не такой уж и серьёзный, честное слово. Бренчу тут потихоньку на пианино…
Между Женей и Ириной просунулась любопытная Олька.
— Где пианино? — спросила она.
— Юра, а это наша Оля. — Ирина усадила дочку себе на колени. — Оля, помаши дяде Юре в камеру. — Та без особого воодушевления помахала рукой, а Ира продолжила: — Она у нас, кстати, тоже учится играть на пианино. В музыкальную школу ходит после уроков, да? Расскажи дяде Юре, как тебе нравится играть!
Ирине, очевидно, хотелось похвастаться музыкальными способностями дочки, но Олька вдруг воскликнула:
— Нет! Не нравится! Надоело мне это пианино!
— Оля! — строго прикрикнула Ирина. — Ты чего?
Юра захохотал по ту сторону экрана.
— Ничего, ничего, Оля, я тебя прекрасно понимаю, я тоже в детстве из-под палки ходил на уроки музыки. И кому, скажи, сдалось это пианино? Сидишь, ноты учишь, какие-то этюды играешь день за днём — ну и скукотища!
— Да! Ещё и этому жирафу не нравится, как я их играю!
— Какому такому жирафу? — не понял Женя.
— Да этому — Андрею Васильевичу! Он на жирафа похож!
А дальше связь начала прерываться — буквально на самом интересном месте. Ира только начала расспрашивать Юру про жизнь и задала вопрос про семью да жену, как по изображению пошли помехи, пропал звук, а потом звонок и вовсе оборвался.
— Наверное, карточка закончилась, — пожал плечами Женя, пытаясь снова установить соединение. Подёргал провод на модеме, снова позвонил в скайпе, но тщетно.
— Эх, — вздохнула Ирина. — Ну, Вов, напишешь мне его аську, хоть там пообщаемся…
* * *
После Рождества закипела работа. Из-за задержки фуры Володя не стал верить Брагинскому на слово и всю неделю ездил с проверками по объектам. Строители подозрительно косились на него — надо же, сам директор приехал без предупреждения, да ещё и принялся совать свой нос в каждый документ, осматривать каждый угол и лично требовать отчёта от каждого рабочего о сделанной и несделанной работе. Володя старался всегда быть корректным по отношению к подчинённым, но его ужасно вывели из себя два прораба: один — запахом перегара, другой — целыми пятью «Не знаю» на заданные вопросы. Пока Володя перечислял им их обязанности, сорвал голос.
В середине недели из Твери прилетела мать. Володя поехал встречать её в аэропорт, отвёз домой, помог разобрать вещи. Квартира пустовала четыре месяца, и хотя мама выглядела куда лучше, чем до отъезда, переступив порог, заметно погрустнела. Это Володя уже привык к опустевшему родительскому дому, а мать, наверное, подсознательно ожидала увидеть мужа.
Чтобы отвлечь мать от грустных мыслей, Володя сагитировал её к походу за продуктами, чтобы заполнить пустой холодильник. Потом помог приготовить ужин и решил остаться до утра — побоялся оставлять маму в первую ночь одну.
Володя лежал в своей комнате, чувствуя, как непривычно пружины старого матраса врезаются в спину.
«Почему не спишь? — в одиннадцатом часу прилетело в аську от Юры. — Да ещё и сидишь онлайн».
«Только зашёл проверить, вдруг ты тоже тут, и вот удача! Сам почему не спишь? У тебя же режим!»
«Да кое-кто тут приезжал, весь режим мне сбил, не могу вот так сразу к нему вернуться, ложусь поздно, думаю… о всяком».
«О чём это?»
«Не скажу! — Юра прислал смайл, показывающий язык. — Как там мама?»
«Встретил, привёз домой, остался ночевать в родительской квартире. Лежу в своей старой постели, тут очень неудобный матрац, чувствую спиной все пружины. И как только спал на нём столько лет?»
«Это потому что меня рядом нет. Со мной тебе было бы удобнее».
Володя вздохнул.
«Да, Юр, с тобой мне было бы удобно спать даже на тибетских колючках».
Юра некоторое время молчал, а потом написал:
«Хотя не исключено, что со мной тебе в спину упиралось бы нечто другое».
«Юра!»
Тот прислал в ответ хохочущий смайлик.
«Ладно, я пойду спать. Надеюсь, теперь ты будешь засыпать с мыслями обо мне. Спокойной ночи».
«Спокойной». — Володя занёс было палец над смайликом с поцелуем, но в последний момент передумал. Решил, что это уже чересчур по-детски.
