со шельмою?..»
Ишша тут это Илеюшки не прылюбилосе:
Они выкатили тут да сороковочку —
И тут сороковочку зелена вина,
90. Пьют они тут — да веселяюцьсе,
А о войском-то деле да не печалуюцьсе.
Они пили тут да трои суточки,
На четвёрты-ти сутоцьки просыпалисе;
А они тут они думушку фсё думали,
95. Тут же они совет советовали:
«Да кому из нас, браццы, ехать в толшу-матицю*?»
А говорили тут удалы добры молоццы:
«Ишша ехать тут ноньце стару казаку да Ильи Мурофцю!»
Но не видели поески богатырьскою;
100. Только видели: во полюшке курёва стоит,
Курёва где стоит, да дым столбом валит.
Да приехал Илеюшка ко черну шатру,
Да зашол тут Илеюшка во черной шатёр.
Спрашивал Издолишшо поганоё:
105. «У вас много ли Илеюшка хлеба-соли ес<т>?
Ишша много ли у вас Илеюшка пьёт зелена вина?»
Говорыл-де Илеюшка старой казак:
«А не много у нас Илеюшка хлеба-соли ес<т>,
Только Илеюшка ес<т> три мяконьких*;
110. Ишша пьёт зелена вина полтора ведра». —
«А ишша ето у вас да не богатырь жа:
Ишша его у вас ноньче простой мужык!
А у нас, — говорит, — богатырь по три пеци пецёного
И по три быка да он кормлёных же,
115. А зелена вина пьёт одну сороковоцьку!»
Говорыл-де Илейка да фсё старой казак:
«Да у нас у Владимёра коровишшо валялосе,
По поварням коровишшо волоцилосе,
По захлевьям коровишшо приходилосе,
120. Да ржаной-то жлодьмины[218] оглотилосе:
Ишша то жа, тотарин, — то тибе будёт,
Ишша то жа, тотарин, — не минуть того!..»
Очень ети речи тотарину не прилюбилисе:
Всадил где-ка Илеюшку булатным ножом.
125. Ишша тут жа Илеюшка да на то увёртной был, —
Увернулса за ободверинку муравлёну;
А выхватывал Илеюшка булатной нош:
«Ишша ето где-ка будёт подароцьки,
Да не малы подароцьки — стоит сто рублей!»
130. Ишша тут снимал Илейка шапоньку с сибя же веть,
А всадил-де издолишша поганого:
Улетело Издолишшо фсё с простеноцьком,
Задавило-де тем триццать три богатыря.
Закрычал-де Илеюшка старой казак,
135. Закрычал-де он громким да фсё-де голосом:
«Приступите-тко, удаленьки добры молоццы,
На ту жа нонице на силушку!»
Они едут фперёт — да берут улицей;
А назат-то поехали — переулицей;
140. Ишша фсех сприбили до единого —
Не оставили их да фсё на семена.
А отправились они да ко Владимёру,
Да приехали веть они да ко Владимёру.
Ишша тут приехала<о> два братёлка два Суздальця, —
145. Ишша тут жа они да приросхва(с)тались.
Говорили бы они удалы добры молоццы:
«Кабы был (и)шше тут бы во земли-то столп,
Мы бы фсю землю-матушку перерыли же!
Было бы нонь на небо лисниця,
150. Мы фсю бы небесну силу попленили же!..»
Выходил тут Илеюшка на балахонной столп,
Смотрел-де во чисто полё,
Увидал он много множество силушки.
Да поехали они да во чисто полё:
155. Которого рубят они да фсё где надвоё,
Ишша делаицьсе из их, — да фсё жывы же веть!..
Устрашилисе они да этой силушки,
А уехали они да на уес* от ей
А во ту жа веть гору — да во шорлопину*.
160. А они же веть тут фсе закаменели
161. Да на тех-де коничках на добрых же...
277. Потык
А жыл-де-ка Потык сын Ивановиць
Он жыл во землях да во немецьких же,
А во тех-де землях во турецьких же.
Он жыл-де с Марьюш(к)ой-лебедь белою:
5. А сквось рубашецьку тельцё да всё видати-се,
Сквось тельцё где косточки видати,
А сквось костоцьки мозги переливаюцьсе.
А да захотелосе Потыку повеньчятисе,
Захотелосе Потыку обручатисе.
10. А поехали они да ф путь-дорожецьку.
А-й ехали они блиско ли-далёшенько:
Где-ка ти Божии-ти черквы знаменуюцьсе,
Красен Киёф-от грат<д> да показуицьсе.
Да увидел-де: горит да цест рокитоф кус<т>.
15. А увидала змея фсё-де лютая,
А лютая змеишшо семеглавая, —
Роспроговорыла она да руським езыком,
Говорыл(а)-де Потыку сыну Ивановичю:
«Уш ты ой еси, Потык сын Ивановичь!
20. Ты залей-ко, залей да цяс<т> рокитоф кус<т>,
Ишше выведи змеиных да малых деточок!..»
Ишше тут его Марьюшка уговариват:
«Да како тебе будёт от змеи добро,
Да како тебе будёт от лютой добро?»
25. Ишша тут же да Потык да не послушал жа,
Соходил он Потык со добра коня,
Скинывал он с правой ноги сафьян сапок<г>,
Забродил-де в озёро в глубокоё,
Почерпнул тут Потык свежой воды,
30. Ишша залил где-ка он да чяс<т> рокитоф кус<т>,
Ишше вывел змеиных да малых детоцёк.
И отправились они опеть в дорожечку.
Не доехавши до князя до Владимера,
Да оставил где Потык сын Ивановиць,
35. А оставил где Марьюшку лебедь белую
Во том же где он да во белом шатре,
Во́ белом где шатре да во чистом поле, —
Да поехал он ко князю да ко Владимеру.
Приежжаёт он ко князю ко Владимеру.
40. Ах у Владимёра нонь тут пированьичё,
Пированьичё у его — да столованьичё.
У его фсе на пиру да напивалисе,
Они фсе на чесном да наедалисе.
А один тут веть Потык сидит — не пьёт, не ест,
45. Он не пьёт, не ест — да он не кушаёт,
Он белой лебёдушки не рушаёт.
Говорил где-ка Владимёр стольнекиефской:
«Уш ты ой еси, Потык сын Ивановиць!
Уш ты що же сидиш, да не пьёш, не кушаёш,
50. Ты уж белой лебёдушки не рушаёш?..
Разе пивная чярочка не доходила,
Али винная братынечка опходила?»
Говорыл где-ка Потык да сын Ивановиць:
«У тя фсе на пиру да испоженёны,
55. А красны-ти девушки исподаваны, —
Ишше я топериче холост хожу,
