Мод откинула покрывало, подошла и встала рядом с Фульком.
– Это хорошая новость, – тихо сказала она, положив руку на живот. – Значит, наш первенец родится там.
Фульк резко обернулся и уставился на жену во все глаза:
– Ты беременна?
– Так говорит Эммелина, и я не могу усомниться в ее словах, потому что все признаки налицо.
Фульк схватил Мод в объятия и прижал к жесткому металлу хауберка, а когда она ахнула, отпустил, словно обжегшись. И перевел взгляд на ее живот, словно рассчитывал увидеть, как тот распухает у него на глазах.
– Когда? – спросил он.
– Ну, думаю, где-то на Сретение. Ты не рад?
У Фулька нервно дернулся кадык.
– Рад, конечно! – хрипло сказал он. – Но мне и страшно тоже.
– Страшно? – Мод едва сдержалась, чтобы не ответить, что это ей должно быть страшно: ведь ему не придется вынашивать и рожать дитя. – И чего же ты боишься?
Он сухо рассмеялся:
– Всего несколько месяцев тому назад я отвечал лишь за самого себя да за своих братьев. Потом я женился на тебе, а теперь ты ждешь ребенка.
Мод скрестила руки. И тут же ощутила, какими невероятно чувствительными стали ее груди.
– Никто не заставлял тебя жениться, ты сделал это по доброй воле.
– О Господи! У меня на этот счет нет никаких сожалений, и никогда не будет. Я же имел в виду совсем иное. – Фульк хотел снова обнять жену, но посмотрел на свои руки, словно они были какими-то неуклюжими граблями, и опустил их. – Я хочу защитить тебя, хочу уберечь вас с ребенком от всех бед, так неистово хочу, что боюсь не справиться.
– Я уже говорила тебе: я не стеклянная, – сказала Мод, кладя его руки себе на талию. – И не стоит недооценивать нас обоих. Я крепкая, как закаленная сталь, а ты – мой щит. Мы выстоим.
Она притянула мужа к себе и поцеловала. Ее окутал запах лошадей и пота, но она купалась в нем, поскольку эти ароматы лишь усиливали радость от возвращения Фулька.
– Ты собираешься раздеться и снять оружие или это лишь мимолетный визит, после которого ты снова бросишь безутешную супругу в одиночестве? – спросила Мод, покусывая его за ухо.
– Никто тебя не бросал! – запротестовал он.
– Но со стороны это выглядело именно так. – Мод проворно расстегнула ему пояс. – И теперь ты должен искупить свою вину.
Ее дыхание соблазнительно участилось от предвкушения удовольствия.
– Искупить свою вину? – тихонько повторил Фульк, и его взгляд метнулся к кровати, где лежало призывно распахнутое покрывало. По лицу Фулька медленно расплылась улыбка. – Думаю, это будет не слишком трудно.
Мод прищурилась.
– Ты полагаешь? – загадочно переспросила она. – Ну что ж, посмотрим.
– Да, – сказал Фульк, высвобождая прядку волос Мод, – ты права, тебя нужно немедленно утешить. Я еще никогда в жизни не встречал такой безутешной женщины. – И тут же ойкнул, получив локтем под ребра.
Простыни были беспорядочно смяты, и некоторые валялись на полу, вперемешку с впопыхах разбросанной одеждой.
– Надеюсь, компенсации вас удовлетворили, миледи?
Мод изящно потянулась и коварно посмотрела на мужа из-под полуприкрытых ресниц.
– А если я скажу «нет»?
– Буду считать тебя самой жадной и ненасытной из женщин.
– А я такая и есть, – промурлыкала она, проводя пальцем по его бицепсу. – Боюсь, ты еще даже не представляешь себе моих аппетитов.
И, словно подтверждая слова Мод, ее желудок громко заурчал. С утра она ничего не ела, кроме овсяных лепешек, а сейчас солнце уже перевалило за полдень. Дурнота по-прежнему таилась где-то глубоко внутри, но она была ничто по сравнению с пожирающим ее голодом. Так подействовали на Мод облегчение, которое она испытала после приезда Фулька, и страстная любовная баталия.
Фульк рассмеялся.
– Ну ладно, придется обратиться за помощью к мужчине, который сумеет удовлетворить аппетиты этой ненасытной женщины. Я знаю, кто нам поможет, – сказал он и, натянув рубашку и котту и сунув ноги в башмаки, направился к двери.
– Куда ты? – приподнялась на локте Мод.
– К повару, конечно. А ты думала, о ком я говорю?
Мод швырнула в него подушкой.
Встав с постели, она надела сорочку и, расчесывая волосы, подошла к окну. Двор был полон солдат, которые разбивали лагерь: это были люди Фулька и Лливелина. Последние – все сплошь босиком. Валлийцы постарше щеголяли пышными усами. У многих были длинные луки из тиса и ясеня – грозное оружие, с виду небольшое, но смертоносное в действии. От мысли о возможной битве Мод поежилась.
Фульк вернулся с большим деревянным блюдом: жареная курица, хлеб, сыр и вино. У Мод потекли слюнки. Голод внезапно стал невыносимым, и, не успел Фульк опустить поднос, как она схватила ножку курицы и жадно вонзила в нее зубы.
Он с притворным ужасом наблюдал за женой.
– Слава Богу, что ты хотя бы меня так не кусала! – воскликнул Фульк.
– Ты легко отделался, – пробормотала она с полным ртом и осеклась, бросив взгляд на дверь.
На пороге мялся Филип.
– Мне показалось, тебе надо это знать, – сказал он. – Там внизу Арфин Марнур: только что вернулся из Солсбери с интересными новостями.
У Фулька в глазах зажегся огонек. Не у одного Генри Фернела повсюду были доносчики и шпионы, у Фицуорина тоже имелись свои источники информации, и один из них – Арфин.
– Сейчас спущусь, – сказал Фульк. – Что за новости?
Тонкие губы Филипа расплылись в улыбке.
– Похоже, Гвин Фицморис в Шрусбери, приехал встретиться с шерифом Фернелом. С ним половина гарнизона Уиттингтона. Затевают облаву на тебя.
Фульк отставил еду в сторону и принялся натягивать шоссы.
– Превосходно!
– Превосходно? – Мод поглядела на супруга с ужасом. – Они договариваются, как тебя схватить, а ты говоришь: «Превосходно»!
Фульк оделся, вернулся к постели и звонко чмокнул жену в щеку:
– Конечно, все складывается просто замечательно! Гвин Фицморис разделил пополам гарнизон Уиттингтона. Пока он будет сам ловить себя за хвост, я нанесу визит Верену!
И с этими словами он проворно выскочил из комнаты и энергично загрохотал вниз по ступеням. Она покачала головой. «Бери скорее Фулька в мужья и держи его крепче!» – когда-то сказала себе Мод. Но все оказалось намного сложнее, чем она думала.
Глава 27
На рассвете, с первыми лучами летнего солнца, Фульк выехал из Бэббинвудского леса и во главе отряда, состоявшего из нормандцев и валлийцев, въехал в Уиттингтон.
Из серых сумерек вырастали беленые глинобитные домишки. От недавно пробудившихся очагов поднимались дымки. Где-то предостерегающе затявкала собака, и к ней тут же присоединились все деревенские псы. Из домов выглядывал местный люд, тотчас захлопывал двери и вставал на колени молиться. Не обращая внимания на жителей, армия Фулька ехала в сторону выкрашенной деревянной башни замка.
