Фульк сразу почувствовал себя тут как дома: комната напомнила ему о спальне в Ламборне или Олбербери. Здесь царило богатство, но не роскошь, которую так любил Иоанн. Стены украшали яркие гобелены. Полы были устланы ароматным тростником, а в разнообразных светильниках горели восковые свечи, добавляя света к тусклым солнечным лучам, которые серое небо посылало сквозь узкие бойницы.
Несколько придворных, сгрудившись у камина, оживленно переговаривались по-валлийски. Мадог подошел к одному из них – стройному юноше с каштановыми волосами, примерно того же возраста, что и Фульк, – и что-то тихо проговорил. Придворный кивнул, что-то сказал остальным, сильно рассмешив их, и, покинув компанию, подошел к Фульку и его братьям.
Уильям, знавший Лливелина еще по тем временам, когда был оруженосцем в семействе Корбет, немедленно преклонил колено. Иво и Фульк последовали его примеру.
– Приятный сюрприз – видеть, как передо мной на коленях стоит английский лорд, владелец приграничных земель, – без всякой злобы заметил Лливелин ап Иорверт и жестом велел им подняться. – Несмотря на то что я невысокого мнения о нормандцах и считаю их врагами своего родного Уэльса, вы желанные гости при моем дворе. Я наслышан о ваших подвигах в Англии. Некоторые рассказы я пропустил мимо ушей как явные фантазии менестрелей, но другие звучат правдиво. Полагаю, именно поэтому вы здесь – ищете убежище от гнева короля Иоанна?
– Это одна из причин, сир.
– Одна из?.. – удивленно поднял брови Лливелин. – Ума не приложу, зачем еще вам было добиваться встречи со мной. Разве что, конечно, вы решили поступить ко мне на службу.
– Буду рад сражаться за вас, милорд, но и это не все. – Фульк глубоко вздохнул. – Несколько дней назад я встретил на пути в Шрусбери Мориса Фицроджера. Завязалась схватка, и я убил его. – (Принц вытаращил глаза.) – Он был человеком Гвенвинвина и вассалом короля Иоанна, который пожаловал ему за это Уиттингтон, – добавил Фульк.
– Я слышал о вашей долгой тяжбе, но почему вы считаете, что это должно меня интересовать? – недоуменно пожал плечами Лливелин.
Безразличие принца было напускным. Фульк знал: у Лливелина есть все основания интересоваться этой историей.
– Вы правы, я здесь, чтобы просить убежища при вашем дворе для себя и своих спутников. Взамен я могу привести вам пятьдесят рыцарей, все прошли боевую подготовку. Я знаю, что между вашим высочеством и Гвенвинвином существует взаимная неприязнь и что король Иоанн – ваш враг, так же как и мой.
– Значит, вы предлагаете мне союз? – В темно-карих глазах Лливелина мелькнула лукавая искорка. – В обмен на мою поддержку вы станете сражаться за меня?
Фульк улыбнулся в ответ:
– Нет, сир. Я буду сражаться за себя, но ради вашей пользы. У нас общие интересы. – Он посмотрел Лливелину прямо в глаза. – Вам будет легко взять Уиттингтон, пока Верен и Гвин Фицморисы пребывают в расстроенных чувствах. Мало того, потом вам потребуется опытный в боях человек, чтобы удерживать его для вас.
– Вы хотите, чтобы я для вас захватил Уиттингтон? – хмыкнул Лливелин.
– В обмен на мою вассальную службу, сир.
– Вы дерзки, – твердым взглядом посмотрел на него Лливелин. – Может быть, вы еще и безумны?
– Нет, сир, – покачал головой Фицуорин. Голос его оставался спокойным, хотя он чувствовал, что идет по лезвию ножа. – Может быть, я веду рискованную игру, но при этом всегда слежу, чтобы шансы были в мою пользу. Замок Уиттингтон представляет немалую ценность. Он охраняет долины рек Ди и Вернви. У вас будет возможность вывести эти территории из-под власти Иоанна и Гвенвинвина и использовать для собственной выгоды.
Принц внимательно изучал его.
– Я подумаю об этом, – сказал он. – Ну а пока что вы и ваши люди можете воспользоваться моим гостеприимством в обмен на свои боевые навыки.
– Благодарю вас, сир, я…
Лливелин поднял палец:
– Не расточайте благодарности слишком бурно. Да, расклад в вашу пользу, но это еще не означает, что вы выиграете. Если мы союзники, то лишь потому, что у нас общий враг, а не потому, что мы с вами друзья.
Глава 26
Мод склонилась над ночным горшком. Ее рвало, и чувствовала она себя просто ужасно: слабой, как новорожденный котенок, и изможденной, словно старуха. Эммелина сочувственно поцокала языком и выскочила из комнаты. Когда она вернулась, в руках у нее были чашка сладкого меда и деревянное блюдечко с двумя сухими овсяными лепешками.
Мод, пошатываясь, побрела обратно к постели, села на краешек и, схватившись за ноющий живот, стала размышлять, отчего с ней приключилась такая хворь. Последние три дня по утрам ей было препаршиво, и она чувствовала себя настолько усталой, словно вообще не спала.
– Вот, съешь не торопясь и запей медом, – сказала Эммелина. – Это должно помочь.
Мод взяла поднос и посмотрела на лепешки. Как ни странно, от вида еды ее не мутило, скорее уж от голода.
– Что со мной такое? – озабоченно спросила она и попробовала откусить кусочек лепешки.
Эммелина села рядом и по-матерински пригладила Мод волосы.
– Похоже, радость моя, у тебя скоро будет ребеночек. Можешь вспомнить, когда у тебя последний раз текло?
Мод нахмурилась.
– Закончилось за неделю до того, как Фульк приехал в Кентербери, – сказала она, предварительно что-то прикинув в уме. – Я потому запомнила, что как раз велела Барбетте купить мне новые льняные подкладки: старые не выдержали бы еще одну стирку.
Эммелина посчитала на пальцах:
– То есть почти семь недель назад.
– Будет ребеночек… – Мод повторила эти слова и задумалась, испытывая одновременно страх, удивление и восторг. Разжав кулак, который она прижимала к животу, Мод ладонью бережно прикрыла чрево.
– Надеюсь, у вас с Фульком будет так же, как у его родителей. – Эммелина крепко обняла невестку, явно в восторге от такой перспективы. – Шестеро сыновей, и все здоровенькие, как на подбор.
Мод чуть не подавилась куском сухой лепешки, который в этот момент пыталась проглотить. Шестеро детей! Сейчас ей было не представить себя матерью даже одного. Надо же, как странно: внутри ее растет ребенок. То невыразимое наслаждение, которое она испытывала во время соития, самым тесным образом связано с нынешним ее недомоганием, и все это направлено на продление жизни. Но до чего же ей сейчас плохо!
– Ничего, тошнота пройдет, – сказала Эммелина, словно читая ее мысли, и сердечно поцеловала Мод в щеку. – Вот Фульк обрадуется!
– Знать бы еще, где он сейчас, – криво усмехнулась Мод.
Она казалась себе типичной женой рыцаря, которую муж обрюхатил и оставил в одиночестве, и теперь единственная ее задача – производить на свет детей. Фульк отсутствовал уже пять недель, и за все это время они с Эмеллиной не получили от него ни единого слова. Мод оставалось лишь гадать, что с супругом: взял ли принц Лливелин его в союзники, или кости Фулька давно уже белеют где-то в уэльском лесу. Она то в гневе бранила мужа, то в страхе рыдала о нем. Покойный лорд Уолтер никогда бы так с ней не обошелся, но, правда, Теобальд был совершенно иной человек: уравновешенный, спокойный и, чего уж греха таить, скучноватый. С ним она не знала ада – но не знала и сверкающего звездами рая.
