Йога унесли из комнаты не без трудностей, потому что он выгибался, как насаженная на острогу рыба, и трубил, словно проткнутый копьем слон. На этом представление и закончилось. Мы четверо сидели за столом и сконфуженно молчали, прислушиваясь к воплям, постепенно затихающим в коридоре. Я заговорил первым. Естественно, я воздержался от замечаний относительно того, что сегодня в очередной раз убедился в глупости и никчемности индусов. Вместо этого я снисходительно сказал, пытаясь оправдать старика:
— Это постоянно происходит, ваше величество, со многими низшими животными. Все видели кобеля и суку, которые соединены до тех пор, пока yoni суки не расслабляется и раздутый linga кобеля не становится мягким.
— Боюсь, йогу для этого понадобится какое-то время, — произнес мастер Хусру все еще удивленным голосом. — Каменная yoni не расслабится, и его распухший linga не сможет выйти наружу.
— Вах! — воскликнул маленький раджа в приступе ярости. — Мне надо было настоять, чтобы старик занялся левитацией, а не пытался показать что-то новое. Ладно, давайте пойдем спать. — И он протопал вон из комнаты, причем глашатаи, которые стали бы восхвалять на весь мир изящество его походки, отсутствовали.
Глава 4
— Ваш зуб Будды у меня, Марко-валлах.
Это было первым, что сказал мне маленький раджа, когда мы встретились на следующий день. Однако интонация его была не слишком радостной, как если бы он произнес: «У меня страшно болят зубы».
— Уже, ваше величество? Но ведь это же чудесно. Вы, помнится, говорили, что для того, чтобы отыскать его, потребуется какое-то время.
— Значит, я ошибся, — заявил он раздраженно.
Я понял причину раздражения раджи, когда он показал мне корзинку и я заглянул в нее. Она была наполовину заполнена зубами: большинство из них оказались желтоватыми, разрушенными и с дырками, на корнях некоторых все еще виднелась кровь, а кое-какие нельзя было даже принять за человеческие — скорее это были клыки собак и свиней.
— Здесь же больше двух сотен, — кисло пояснил маленький раджа. — А люди все еще приносят зубы, со всех концов страны. Мужчины, женщины, даже святые нищие нага, пришел даже один храмовый sadhu. Хм. Вы сможете вручить зуб Будды не только своему радже — великому хану, но и одарить всех буддистов, которых встретите.
Я попытался не рассмеяться, до того забавно выглядел его гнев. Ведь накануне раджа хвастался тем, что его подданные — люди честные и являются настоящими приверженцами индуистской веры, а теперь они целыми толпами являлись во дворец и заявляли, что владеют реликвией сомнительной буддистской веры, что означало, помимо всего прочего, что они еще и лгут.
Попытавшись напустить на себя невозмутимый вид, я спросил:
— Ожидается, что я заплачу за все эти… зубы?
— Нет, — сказал он, крепко стиснув свои собственные. — Это сделаю я. Проклятые негодяи входят во дворец через парадный вход, вручают поддельные зубы управляющему и выходят через заднюю дверь во двор, где прямиком попадают в объятия придворного палача, который вознаграждает их по заслугам.
— Ваше величество! — воскликнул я.
— О! Не беспокойтесь! Я не предал их карават! — поспешил он заверить меня. — Это наказание предназначается лишь для тех, кто совершил какие-нибудь серьезные преступления. К тому же для карават требуется какое-то время, и тогда мы никогда не покончим со всей этой процессией.
— Adrio di mi. Я слышу вопли несчастных, которые доносятся досюда.
— Ничего подобного, — проворчал раджа. — Этих обманщиков уже спокойно предали смерти при помощи веревочной петли, затянутой вокруг шеи резким рывком. А то, что вы слышите, это другой мошенник — тот выродок, старый йог, все еще вопит на кухне. До сих пор никто не сумел освободить его из этой каменной ловушки. Мы пытались намазать его член кухонным жиром, размягчить при помощи кунжутного масла и при помощи кипящей воды, заставить его уменьшиться различными естественными способами — surata с девушкой nach, льстивыми речами его мальчишки-помощника, — ничто не срабатывает. Возможно, нам придется разбить священный камень yoni; я даже не хочу думать, как на это отреагирует богиня Парвати.
— Ну, йогу я нисколько не сочувствую. Но что касается тех, кто принес зубы, ваше величество, — ведь в действительности это совсем ничтожный проступок, который люди совершили по обычной глупости. Эти зубы, которые они принесли, не введут в заблуждение даже меня не то что настоящего буддиста.
— Вот сие-то особенно и прискорбно! Мои подданные — просто слабоумные! Они позорят своего раджу и оскорбляют свою веру столь явным жульничеством. Они не в состоянии даже совершить настоящего преступления. Умереть для них — самое лучшее! Они всего лишь тут же возродятся вновь, в более низкой форме жизни — если таковая существует.
Честно говоря, я считал, что в любом случае избавление от индусов только улучшит землю, но мне не хотелось, чтобы маленький раджа спустя какое-то время осознал, как жестоко он опустошил свои владения, пришел от этого в ужас и обвинил во всем меня. Поэтому я сказал:
— Ваше величество, как ваш гость я официально прошу, чтобы всех оставшихся в живых глупцов пощадили и всех вновь прибывших отправляли прочь до того, как они успеют осквернить себя ложью. Вообще-то вы сами допустили определенный недочет, что и повлекло за собой недоразумения.
— Что? Я допустил недочет? Вы полагаете, что я ошибаюсь? Что брахман и махараджараджи раджа может ошибаться?
— Я думаю, что это всего лишь вполне понятный недосмотр. Поскольку ваше величество сами, конечно же, в курсе того, что Будда при жизни был мужчиной девяти локтей ростом, а стало быть, и его зуб должен быть размером с чашу для питья, то вы наверняка посчитали, что ваши подданные тоже знают об этом.
— Хм. Вы правы, Марко-валлах. Я как-то упустил из виду, что мои подданные вряд ли слышали об этой детали. Девять локтей, да?
— Возможно, надо исправить текст объявления, ваше величество…
— Хм. Да. Я издам другой приказ. И я милостиво прощу болванов, которые уже пришли сюда. Добрый брахман не убивает живых существ, даже низших, если это не приносит ему выгоды или если в этом нет особой необходимости.
С этими словами раджа позвал своего управляющего, велев тому составить новое объявление, после чего отдал приказ отпускать восвояси всех приходящих во дворец. Когда он затем вернулся ко мне, то снова пребывал в хорошем настроении.
— Вот. Все сделано. Хороший брахман-хозяин выполняет желания своего гостя. Но довольно о скучных делах и серьезных заботах! Вы гость, а вас не развлекают!
