Окно Галл оставил открытым и теперь слышал обрывки разговоров. Маленькая группка пожарных, не поставленных на дежурство, планировала прогулку в город. Кто-то в сгущающихся вечерних сумерках бормотал что-то о женщинах.
Отвлекшись от работы, Галл выглянул в окно и понял, что Роуан была права насчет восточного неба. Там, как боевые корабли, собирались во флотилию тучи. Не пробежаться ли до грозы, подумал он, но решил дождаться Роуан.
Она появилась вместе с первыми раскатами грома.
— Молнии уже бьют вовсю. — Ро нырнула на кровать. — Я забежала в диспетчерскую. Торнадо бушуют по всей Южной Дакоте. — Она выгнула шею и закинула руку, растирая плечо. — Придется бегать на тренажере. Терпеть не могу.
Галл прижал пальцы к ее плечу.
— Детка, да у тебя тут железобетон.
— Тоже мне новость. Я сегодня не успела размяться. Мне нужна пробежка, йога… или это. — Она удовлетворенно вздохнула, когда его пальцы вонзились в ее скрученные мышцы.
— Пробежимся после бури. На свежем воздухе. — Вспыхнула молния, ветер заколотил ставнями, но не пролилось ни капли. — Когда все утихнет, отпросимся у Майкла на ночь, снимем апартаменты в каком-нибудь шикарном отеле. С джакузи. И будем отмокать полночи.
— Ммм. Как соблазнительно. Обязательно с огромной кроватью. И закажем в номер толстые сочные стейки. Весело спать с богачом, который любит транжирить денежки.
— Наличие денег и желание их тратить вовсе не гарантируют веселье.
— Интересная точка зрения. Пишешь домой?
— Нет. Тебе не понравится то, что я делаю.
— Если ты строчишь имейл беременной жене и спрашиваешь, как поживают твои обожаемые дети и игривый щенок, точно не понравится. И какой странный тон. Будто ты опасаешься, что я врежу тебе по физиономии.
— Моя жена не беременна, и у нас кошка. — Галл еще раз сжал ее плечи, встал и закрыл дверь.
— Ты закрыл дверь вовсе не потому, что вспомнил о нашей повестке.
— Угадала. Я все думаю и не могу понять, как Брейкмен повредил оборудование, не попавшись копам, которые его разыскивали.
— Он знает окрестности лучше почти всех местных жителей. Он хороший механик и ненавидит нас. Лично мне все ясно.
«На первый взгляд, — подумал Галл, — но ты даже не вникла как следует».
— Зачем портить часть оборудования? Он не знает нашего распорядка. Не знает все ходы-выходы.
— Его дочь работала здесь три сезона, — напомнила Роуан. — Она прекрасно знала наш распорядок, и Лео сам часто бывал на базе.
— Если он хотел причинить нам вред, есть более надежные способы. У него есть оружие. Он мог им воспользоваться. Конечно, он мог знать или выяснить, где хранится снаряжение, и мог до него добраться. Сейчас самое напряженное время, большинство из нас спит так, что не услышит даже взрыв бомбы. Мы слышим сирену точно так, как мать — ночной плач ребенка, даже если она устала до одурения. Мы настроены на этот звук, но на все другие не отреагируем. — Он замолчал на секунду. — Все проделано хитро и незаметно и, по моему глубокому убеждению, тем, кто прекрасно знал, как повредить оборудование, чтобы нанести точный удар на пожаре. Потому что он сам там был.
Роуан мысленно согласилась, но ей не хотелось признавать этого.
— То есть ты утверждаешь, что это сделал один из нас?
— Я предполагаю, что это сделал один из нас, потому что мы знаем, как добраться до снаряжения, как его испортить и к каким последствиям это приведет.
— Глупо. Ведь он сам мог пострадать.
— Вот именно. С этого и начнем. Кто не вылетал ни на один из двух последних пожаров?
Галл вывел на экран составленный им список и повернул его к Роуан.
— Да, мне это не нравится. Чертовски не нравится. Первый у тебя Янгтри. Он прыгал с нами.
— И почти все время координировал наши действия, облетал территорию на вертолете.
— Чушь собачья. ММ? Ты серьезно?
— Он не прыгал. Картежник был выпускающим и тоже не прыгал. Ни один из тех, кого я включил в этот список, не прыгал. Больше двадцати человек. Шесть из них — по личным причинам или из-за травм.
— Янгтри тушит пожары тридцать лет. С чего вдруг ему пришло бы в голову посмотреть, к чему приведет порча снаряжения? Картежник на базе десять лет, ММ больше двенадцати. И…
— Послушай, я знаю, как ты к ним относишься. Они друзья… они семья. Я испытываю те же чувства.
— В моем мире люди не составляют список подозреваемых из друзей и родственников.
— Как часто в твоем мире портили твое снаряжение? — Галл погладил ее по колену, пытаясь смягчить слова. — Тебе тяжелее, потому что ты давно их знаешь. А я тренировался со многими из них — и ты знаешь, как тесно это связывает!
— Я не понимаю, зачем ты это все делаешь.
— Потому что если это не Брейкмен, то мы можем патрулировать, проверять и перепроверять до скончания века, но… Если бы сегодня вечером ты захотела пробраться в дежурку, на склад или в любое другое место на базе, ты смогла бы?
— Да, я бы смогла, — ответила Ро через несколько секунд. — А зачем? Зачем это любому из нас?
— Это совершенно другая история. Сначала возможность, потом мотив. Если это один из нас, он прыгал, он знал, кто в начале списка. Он хотел быть там, быть среди тех, кто сражается с огнем. У нас очень напряженная работа. Люди ломаются или заходят слишком далеко. Пожарный, который разводит огонь, затем рискует собой и своей командой, чтобы его потушить, — так бывает.
— Я знаю.
Галл ударил по клавише и показал Роуан другую страницу.
— Я составил списки команд, прыгавших в тот день.
— Ты пропустил несколько имен.
— Я думаю, себя мы можем исключить.
— Здесь нет Доби.
— У него оказался скотч.
— Неужели? Как кстати!
— Он всегда носит… Ладно, ты права. — Галл почувствовал холодок в животе и угрызения совести, однако включил Доби в список. — Тогда придется включить и нас. Ты пожалела, что у нас нет скотча, а я вспомнил, что у Доби он есть.
— Какой мотив у нас?
— Возможно, я хотел, чтобы ты перепугалась до чертиков, бросила эту работу и каждый вечер готовила мне горячий ужин.
— Не дождешься. Вопрос остается. Какой мотив у любого из нас?
— Ладно. Пройдемся по списку. Янгтри. Он говорил, что хочет уйти из-за больных коленей. Тридцать лет, как ты сказала. Он посвятил этой работе больше половины жизни и понял, что придется уйти. Подпирают молодые и сильные. С этим трудно смириться.
— Он не такой, — резко сказала Роуан и примолкла под взглядом Галла. — Ладно. Чушь собачья, но ладно.
— Картежник? У него неудачный сезон. Травмы, болезнь. Это выматывает. Женщина, на которой он хотел жениться, его бросила. Прошлым летом, когда он был выпускающим, погиб Джим Брейнер.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
