этим. Мне казалось, что все наши мечты в какой-то степени несбыточны или исполнимы лишь частично, и это не зависит от нас самих. Я думал так, пока не встретил Эмили – девушку, способную перевернуть мой мир. Именно ей удалось увидеть во мне возможность стать тем, кем я и являлся на самом деле. Мое предназначение таилось в ней. Она была моим вдохновением, способным воссоздать прекрасный мир иллюзий на бумаге, используя при этом всего пару цветов и воображение. Каждый раз, когда я прикасался к белому листу, чтобы начать, меня терзали сомнения, изо дня в день твердящие, что я ни на что не способен. Раньше меня всегда пугала скрытая за ним неизвестность, но со временем мне удалось перебороть свой страх. Страх собственного «я». Самым сложным в начале пути было поверить в самого себя, поэтому я так отчаянно искал того, кто сможет сделать это за меня. Нашел, но так же быстро и потерял.
Поток мыслей постепенно начинал свой круговорот по новой. Время от времени я отрывал взгляд от бумаги, поднимая голову и сосредоточенно рассматривая блики в темноте. Я молча уткнулся в потолок, пытаясь отвлечься, подсчитывая количество затухающих лампочек по десятому разу. Нужные слова все никак не находили своего места. Хорошо знакомая мучительная ночь, когда часами можно было наблюдать за потоком машин за окном, в один миг превратилась в бессонные дни с приступом жара и пылающим от предвкушения телом. Карандаш скрипел между зубами, прокручиваясь на триста шестьдесят градусов.
«Ну же, Стэн, ты должен это сделать, – повторял я себе, когда хотел бросить эту затею. – Это самая малость по сравнению с тем, что она сделала для тебя. Не будь придурком!»
Схватив с подоконника белую баночку с антидепрессантами, я достал пару таблеток и выпил, пытаясь избежать нарастающего волнения. Я повернулся в сторону открытой бархатной коробочки. Потянулся за ней, чтобы в очередной раз прокрутить в руках кольцо. Его изготовил на заказ один из лучших ювелиров штата Калифорния. Мне хотелось подобрать для Эмили по такому особому случаю что-то нейтральной цветовой гаммы. Розовое золото могло подчеркнуть ее чувствительность и нежность. По крайней мере, я верил в это.
Три дня я сидел над исчерканным клочком листа. И как мне вообще пришла такая безумная идея? Мало того что я не мог элементарно придумать тему, так еще и эта рифма, без которой невозможно было вообще построить стихотворение. Если верить истории поиска моего компьютера, то я провел за изучением теории и самих основ поэтики почти месяц, но так и не смог ничего из себя выжать. Так, мне приходилось пробовать себя в роли творца-неудачника до тех пор, пока озарение не настигло меня в тот момент, когда я меньше всего его ожидал. Я чувствовал порыв, исходящий из самого сердца, словно весь мир в одно мгновение уходил на второй план, и все, что когда-то существовало, – исчезало, оставляя меня наедине с этим безудержным потоком вдохновения. То, к чему нельзя прикоснуться, нельзя сохранить в заметках и просто услышать. Но то, что всегда можно почувствовать и сберечь. Нечто, похожее на невесомость и яркую вспышку, редко появляющуюся в небе. Я много раз убеждался в том, что такой порыв связан с рождением Музы – прекрасной юной богини, дарующей желание творить.
Все это время Эмили была для меня той самой Музой, которая нежно нашептывала видение моих картин, где каждое ее касание разжигало непреодолимый жар в груди. Рядом с ней мне хотелось рисовать – создавать, пропитывать душой все свои произведения. Я был готов на все, лишь бы никогда не расставаться с ней.
Несомненно, все вокруг твердили, что Муза непостоянна и в любой момент может исчезнуть, покинуть своего создателя, вновь оставив его в гордом одиночестве. Наверное, как и все, я боялся этого опустошения, поэтому хватался за нить, не замечая, как она истончается. Мне стоило и дальше продолжать напоминать себе одну простую и важную вещь: невозможно угнаться за признанием и славой, оставаясь при этом наедине со своей возвышенной страстью. Как только человек переступает эту грань, Муза тут же растворяется в воздухе, а вместе с ней уходит и вдохновение, на смену которому приходит глубокое опустошение.
Я рассуждал об этом на протяжении нескольких часов, и только тогда, когда все мои раздумья смешались в одно, я схватил в руку карандаш и принялся выписывать все, что первым приходило в голову. Писал, дополнял, перечеркивал. Я старался, чтобы стихотворение было искренним. Мне хотелось заново признаться Эмили в своих чувствах, спрятанных между строк. То, что для нее было самым дорогим. Она писала, чтобы найти отдушину, изнанку карты внутреннего звездного неба. Ее слова смогли зажечь во мне свет, и теперь я должен был сделать то же самое.
Поставив финальную точку, я изучающе взглянул на текст, пытаясь разобрать обрывки фраз, раскиданные по разным углам.
Моя Муза
Ты подобна красе Моны Лизы.
Не романтик я, но все же душа
Вдохновение ищет в эскизах,
Где глаза твои цвета – весна.
Беспокойное сердце расскажет,
Как твои я помнил черты.
Тонкой кистью полотна размажет,
Все картины со строчек взошли.
В композициях встреч исцеление:
В наших судьбах, что просят творить.
Я в поэзии видел спасение,
Без тебя моим образам гнить.
Моя Муза, ты веришь в искусство,
Где любовь рисует дуэт?
Мы палитрой разбудим чувства.
Я – художник, а ты мой поэт.
Повторно прочитав, я понял, что у меня совершенно нет писательского таланта, но я все равно гордился собой.
На улице светало. Я не заметил, как просидел за столом оставшиеся часы сна. Свежий воздух проникал сквозь открытое окно, принося с собой влажность от ночного дождя, заглушающего все остальные звуки. Казалось, что весь город еще крепко спал вместе со своими жителями, мягко укрывая их пеленой тумана, в котором терялись верхушки небоскребов.
Не дожидаясь девяти часов, я схватил синюю папку со старыми набросками, предварительно сложив в нее свое стихотворение вместе с книгой Эмили.
Алан Говард поручил своим людям провести сегодня первый пробный показ перед самим открытием, где из присутствующих могли быть лишь организаторы, включая меня. Нужно было досконально проверить все мелочи до прихода Генри. И заплатить директору оговоренную сумму в благодарность за любезность и помощь: он успел сменить тематику выставки, нанял квалифицированных специалистов в области организации и обеспечил реквизитом, который
