безмерное радушие. Я еле сдержала себя, чтобы не захлопнуть дверь со всей силы. Хотя, чего я ожидала?
Оставив позади своего «дружелюбного» водителя, я поднялась вверх по лестнице. Передо мной открылся привычный вид на площадку неподалеку от моего театра. На этот раз мне нужно было обогнуть искусственный бассейн с монументом и пройти в самую дальнюю часть, находящуюся за сквером. Подойдя чуть ближе к самой библиотеке, я едва смогла разглядеть черную арку из-за большого скопления людей. Каждый второй из них держал в руках камеру и микрофон. Постепенно толпа стала расходиться по сторонам. Внезапно один из них направился ко мне стремительным шагом. Мужчина остановился в метре от меня. Он казался строгим и мужественным, синий смокинг в полоску был ему к лицу. Вблизи я разглядела его залитые лаком волосы и аккуратно выстриженную бороду. Выглядел он молодо, но небольшие морщинки на лбу и щеках выдавали истинный возраст. Оставаясь в пугающем оцепенении, я стала причиной пристального внимания журналистов.
– А вот и еще одна виновница торжества! – по-доброму произнес мужчина, после чего поцеловал тыльную сторону моей ладони. – Я звонил вам утром. Надеюсь, что вы добрались без происшествий?
– Рада с вами познакомиться, – проронила первое, что пришло мне в голову. – Да, все в порядке.
– Тогда, как я полагаю, мы можем пройти внутрь и подробно обсудить все детали? – Не дождавшись моего ответа, он жестом показал мне пройти вперед.
Вспышки камер порывисто посыпались с разных сторон. Папарацци сразу же оживились, когда заметили, что моя фигура торопливо пыталась скрыться от навязчивых взглядов и направлялась ко входу. Когда я дотронулась до дверной ручки, кто-то сзади крепко схватил меня за плечо. Я развернулась, и яркий свет заставил меня зажмуриться.
– Юная леди не дает интервью. На сегодня вопросов достаточно. Прошу всех немедленно покинуть территорию, или мне придется позвать охрану.
Когда мистер Донжуа вместе со мной переступил порог вестибюля, на горизонте уже оставалось всего несколько человек.
– Что они хотели? – не удержавшись, спросила я его, но он лишь молча улыбнулся, прежде чем добавил следующее:
– Скоро вы все узнаете. Терпение, моя дорогая, терпение.
Протяженные коридоры, уставленные книжными шкафами до самого потолка, простирались чуть ли не во всю длину здания. Между ними находились так называемые дверные порталы, больше похожие на потайные комнаты. Как я поняла позже, библиотека была поделена на два отсека: блок античности и современности. Свернув в сторону второго блока, мы остановились на перепутье двух дорог, одна из которых вела в зал исполнительских искусств, а другая – в служебное помещение, куда мы и направились.
– Знакомьтесь, мой хороший приятель Хэл Барнс. Он один из самых известных американских поэтов. Его стихи известны по всей стране. Не раз ему удавалось исполнять свои произведения на сценах за границей и в телевизионных программах – «Произнесенное слово: Отключен» и «Соединенные Штаты поэзии». Мистер Барнс является поэтом-лауреатом округа Куинс в Нью-Йорке. Именно его и привлекла ваша персона.
– А это, так понимаю, наша будущая звезда? Мисс Диннер, вы очень талантливы. Признаться честно, я давно не встречал столь достойных работ. – Господин Барнс дружески пожал мою руку.
Повисшая вокруг нас недосказанность не давала мне покоя. Я вглядывалась в лица мужчин, ожидая объяснения.
– Так на чем мы остановились? Выставку должны вновь открыть в течение трех часов, поэтому у нас еще есть время, чтобы показать девушке арт-пространство. Она утверждает, что ничего не знает о нем. Но для начала я позову второго нашего гостя. Заходите, друг мой!
Я продолжала стоять в ожидании, мое сердце забилось сильнее. И, видимо, оно не ошиблось. Из соседнего кабинета показался знакомый силуэт.
Стэнли.
Я почувствовала, как давно сломанное сердце выпрыгнуло из груди и упало, разбившись вдребезги.
Это он. Он был здесь.
Рука невольно направилась к дрожащим губам. Я не могла поверить собственным глазам, отказываясь принимать действительность, где я снова могла встретиться с ним.
Он изменился. Лицо похудело, а скулы стали еще выразительнее. Веснушки все так же рассыпа`лись по его щекам. Вьющиеся волосы медного оттенка стали намного светлее. Они больше не были растрепаны в разные стороны, как раньше. Приподнятые рукава до локтей оголяли сильные руки с выступающими на них венами.
Но его взгляд… Взгляд небесного цвета остался таким же до боли родным и любимым. Пронзительный и задумчивый, вновь вызывающий знакомый трепет где-то глубоко внутри. В нем не было прошлой пустоты. Несмотря на заметную усталость, тяжесть на веках и потрепанность, я ощущала лишь теплоту, медленно накрывающую меня с ног до головы.
Стэнли.
Я помнила его сломленным мальчиком, бегущим от самого себя. А сейчас передо мной стоял преобразившийся двадцатиоднолетний молодой человек. От него исходила все та же предельная искренность. Убитые вчерашним вечером воспоминания стучали в открытые дверцы сердца, уже забывшего это прекрасное чувство. Я была рядом с ним спустя столько лет расставания.
Он стоял напротив меня, глядя, как влюбленный подросток. Все, что каждый из нас когда-то потерял, находилось здесь. То, что мы так и не смогли пронести с собой. Оставалось только дотянуться, развеять дымку прошлого, так долго разделяющую нас.
– Стэнли, – прошептала я тихо, насколько это было возможно, в надежде, что останусь незамеченной, но мои губы выдали меня.
– Здравствуй, Эмили, – ответил он.
Я неосознанно протянула ему руку, чтобы дотронуться. Когда наши руки почти соприкоснулись, я отошла на пару шагов назад, будто что-то резко ударило меня.
– Нет, нет. Я не могу. Простите, мне надо идти!
Снова все рушилось. Глаза стали заполняться слезами. С каждой секундой я теряла контроль над собой. Выбежав на улицу, я присела на ступеньки около крыльца, съежившись и поддавшись этой слабости. Я зарылась пальцами в волосы, ощущая дрожь по всему телу. Позади послышались шаги, которые быстро затихли. Он сел подле меня.
– Что ты здесь делаешь? – спросила я, все еще захлебываясь от слез.
– Я приехал к тебе, – проронил он с ломотой в голосе.
– Зачем? Что тебе от меня нужно?
– Ты нужна мне, Эмили.
Мгновение мы смотрели друг на друга. Оставшись наедине с тремя годами тишины, между нами пробегал холодок отчаяния.
– Не знаю, что сказать и с чего лучше начать… – продолжил он. – Не знаю, захочешь ли ты вообще выслушать меня.
– Чего хочу я? – душераздирающим криком сорвалось с моих губ. – Я хочу стать счастливой, но не могу сделать этого из-за тебя, понимаешь?
Он был настолько близко, что я могла бить руками об его грудь. Стэнли не шевелился. Ждал, пока я совсем ослабну, и укутал меня в объятия.
– Я больше не хочу делать
