продолжались изо дня в день. Я не позволял ему так обращаться со мной, поэтому постоянно перечил, даже если из этого ничего хорошего не выходило. Сейчас же моя злость словно была полностью исчерпана. Я промолчал в ответ на его провокацию, и мы вошли в здание.
Своеобразная архитектура и необычный интерьер театра впечатлили меня: открытый обзор на внутреннее убранство, рассеянное освещение, создававшее иллюзию звездного неба, множество зеркал, пол в широкую клетку с необычным выбором цветовой гаммы и огромные афиши с названиями всех спектаклей. Небольшая стойка с брошюрами привлекла мое внимание, пока Генри решал вопросы по телефону.
Я открыл первую страницу небольшой брошюры с заголовком «Ангел». В глаза бросилась информационная справка об актерах, играющих главные роли.
«Очаровательная Эмили Диннер снова на этой сцене! Ее героиня Энджел Деверелл поведает вам историю о своем нелегком трагичном пути писательницы, чьи мечты воплотились в жизнь».
Это была она. Эмили, которую я знал и по-прежнему любил.
В груди образовалась дыра, прожженная прошлым. Я застыл на месте, не в силах пошевелиться. Казалось, что весь мир вокруг замер вместе со мной.
«Она здесь», – кричало все во мне.
Я пришел в себя после того, как Генри толкнул меня в плечо, но от этого не стало легче.
– Нам достались лучшие места, прямо по центру, – произнес он победным голосом.
– Ты уверен, что я должен пойти с тобой? – с сомнением бросил я, когда он отошел вперед на пару шагов.
– Я уверен, что тебе лучше не испытывать меня.
– Дай мне пару минут.
Мне нужно было побыть одному. Прямо сейчас.
После того, как я немного пришел в себя, я зашел в главный зал, где толпа зрителей уже в спешке искала свои места. Разглядев Генри в этой толпе, я сел рядом с ним.
Спустя пару минут свет приглушили. Радостные крики раздались со всех сторон вместе с аплодисментами, а после наглухо затихли. Прожекторы направились в сторону сцены. Тогда я увидел ее. В свете софитов она выглядела еще прекраснее. Как тогда, три года назад.
Все представление я смотрел с замиранием сердца и лишь изредка осознавал, что не дышу, оглядывался по сторонам, чтобы убедиться, что это не очередной сон. Ее игра завораживала, заставляя поверить в историю персонажа.
– Что у вас с Эсми? Он кажется ветреным и несуразным мужчиной. Наверняка он погубит тебя, – сказала Нора, в которой я позже узнал Хизер.
– Это совсем не так. Нам хорошо вместе. И он стал другим. Любовь способна изменить человека, – проговорила Эмили, пытаясь скрыть свое счастье, так и вырывающееся наружу.
– Я так не думаю, Энджел. Он остался прежним, как художник точно. Его творчество непонятно окружающим. Оно пугает своим унынием и мрачностью.
Судьбы несуществующих героев насмехались надо мной, а проскальзывающие диалоги и вовсе пытались запутать в действительности. Все, что происходило на этой сцене, словно было отражением другого мира, где существовали наши двойники, но с иным финалом. Наш с Эмили роман переписывался прямо здесь, показывая вторую трагичную концовку.
Героиня Эмили медленно умирала на этой сцене. Ее душила любовь, но Энджел до последнего верила, что это чувство является исцелением. Наивная, полная надежд девушка угасала прямо на глазах.
Она сидела в кресле и держала в руках книгу. Накинутая сверху вуаль душила ее, а белоснежная кожа показывала болезненность и подавленность. В глубине души я знал, что она еще сражалась.
– Прошу, передай, что я нуждаюсь в нем. Каждый день меня терзают сомнения. Я готова простить все, что он сделал. Он должен быть рядом со мной, – произнесла Эмили. Так, будто лишилась всех чувств.
– Тише-тише. Ты не должна быть с тем, кто покинул тебя, милая. Это его решение. Он должен сам все понять, – утешала ее Хизер, но все равно осознавала, что это не так.
– Но это конец. Конец всему, что между нами было.
– Ты можешь ждать его возвращения или быть счастливой.
Я сильнее вжался в сиденье, чтобы пропасть. От меня осталась лишь тень, блуждающая по залу в гордом одиночестве. Чем дольше я смотрел на Эмили, тем сильнее мне жгло глаза от слез.
Тот день пронесся у меня в голове. Все эти годы я даже не догадывался, какую боль причинил этой девушке, той, которую любил. Если это вообще можно было назвать любовью. Эта боль, похожая на тяжесть, давила на меня. Я вздрогнул, когда ощутил ее. Я даже не пытался что-то исправить, просто оставил ее одну.
Голос, все такой же родной, доносился до самых последних рядов и звучал теперь не только для меня. Я молча наблюдал за ее сменяющимися позами, означающими мимолетность самой жизни.
В один момент она замерла, остановившись на середине фразы. Сердце перестало биться, когда наши взгляды встретились. Несмотря на расстояние между нами, я смог разглядеть ее глаза цвета весны.
Этого мгновения было достаточно, чтобы продолжить бороться.
Глава 5. Эмили
В ушах по-прежнему стоял гул бесконечных аплодисментов, а перед глазами пролетали обрывки последнего выступления. Образовавшаяся пелена стерла половину вчерашнего вечера. Давно я не чувствовала себя настолько опустошенной, но в то же время счастливой. Странное напряжение, что я испытывала уже несколько лет, медленно потрескивало, словно лед. Впервые за долгое время я могла спокойно вздохнуть без угрызений совести, без жалости к самой себе. Все это теперь было позади.
После фотосессии и прочих формальностей по завершении премьеры Чарльз позвал всю труппу на прощальную вечеринку, на которую и ушла небольшая часть денег от проданных билетов. Конечно, все были не в восторге от такой идеи, особенно после грандиозного концерта, но мы просто не смогли так наплевательски расстаться друг с другом. Несколько следующих часов прошли в «Вествилл». Было очень много закусок, сэндвичей и прочего фастфуда, но я так ни к чему и не притронулась. К горлу подступал ком при одном только виде еды. Наверное, я была не в том настроении, чтобы праздновать и радоваться, как все остальные. Я потеряла много сил на сцене, поэтому мне хотелось просто как следует расслабиться. Я мечтала забыться, уйти от внешних проблем, поэтому заставила себя выпить немного алкоголя, хотя на дух его не переносила. Хизер составила мне компанию, когда на пару со мной заказала бокал «Пина Колады» и «Мятного Джулепа». Остаток вечера прошел без особых приключений, что нельзя было сказать про сегодняшнее утро. Видимо, вчера я слишком много выпила.
– Эмили, твою мать, уйми уже свой мобильный! – донесся через стенку голос разъяренной Тиффани. – Дай хотя бы в единственный выходной
