попытался догнать его, то уже никого не увидел. Я побежал и нашел Балеку, сестру Чаки, которая — не говори это никому, Макумазан, — была моей матерью. И она увидела меня. Ненадолго она увидела меня, того, кто теперь стал старше и суровее, она увидела и узнала меня, потому что подошла и улыбнулась и, кажется, прижалась губами к моему лбу, хотя я не почувствовал поцелуя, и она уняла боль моего сердца. Потом она тоже ушла, а я внезапно упал куда-то, оказавшись в какой-то глубокой норе или, возможно, в аду.
Затем я проснулся в доме Белой ведьмы и увидел тебя спящим рядом, а ведьма склонилась над моей кроватью и улыбалась через тонкое покрывало, которым она была накрыта, — я увидел смех в ее глазах.
Я разозлился на нее из-за тех вещей, которые я видел во Дворце снов, мне в голову пришла мысль убить ее, чтобы избавиться от нее и от магии, которая приносит людям зло. Я совсем потерял рассудок, поэтому вскочил, поднял топор и направился к ней, а она стояла передо мной, громко смеясь. Затем она сказала что-то на языке, которого я не понимал, и показала на меня пальцем. В следующий момент я почувствовал, что меня как будто схватили гиганты и крутили до тех пор, пока я не стал бездыханным, но не раненым. Что все это значит, Макумазан?
— Ничего особенного, я так думаю, Умслопогас, кроме того, что королева имеет такую власть, по сравнению с которой власть Зикали ничто, и может вызвать видения, проплывающие перед глазами мужчины. Я видел те же самые вещи, что и ты. И те, кого я любил, тоже не обратили на меня внимания и были заняты только собой. Более того, когда я проснулся и рассказал это королеве, которую называют Та, чье слово закон, она посмеялась надо мной, как и над тобой, и сказала, что это был хороший урок для моей гордыни, поскольку в гордыне я подумал, что мертвые думают только о живых. Но я думаю, что ее урок состоял в том, чтобы унизить нас, именно ее ум создал те картинки, которые мы видели.
— Я тоже так думаю, Макумазан, но как она узнала о деталях твоей и моей жизни — не знаю, если только Зикали не рассказал ей об этом, говоря с ней, как мудрецы говорят друг с другом.
— Я думаю, что с помощью своей магии она вытянула из нас эти истории, а затем показала их нам, повернув их по-своему. Может быть, она что-то вытянула из Ханса или Гороко, других зулусов и так отплатила нам за нашу службу, но больные быки и бесплодные коровы — не очень хороший скот, Умслопогас.
Он кивнул и сказал:
— Хотя все это время я считал себя сумасшедшим и думал, что знаю, что все женщины лживы, а мужчины последуют туда, куда их поманят, я никогда не верил, что мой брат, женоненавистник, и Нада — любовники в подземном мире и забыли меня, товарища одного из них и мужа другой. Я думаю, Макумазан, что мы встретились с наградой за нашу глупость. Мы пошли искать такие вещи, которые Великий, живущий на небесах, не разрешает видеть никому, и от того, что мы узнали, мы стали еще несчастней, чем были. Потому что такие сны сжигают сердце, как горячее железо, прижигающее ногу быка, когда на нее ставят клеймо, не позволит никогда вырасти волосам на том месте, где обожжена кожа. Тебе, Бодрствующий в ночи, я скажу так: «Смирись с тем, что ты видел, что бы это ни принесло тебе — богатство или известность». А себе я скажу: «Тот, кто носит топор, довольствуйся им, ведь он может принести тебе удачную битву и славу». А нам обоим я скажу: «Пусть мертвые спят спокойно, пока мы не присоединимся к ним, что случится уже скоро».
— Хорошие слова, Умслопогас, но они должны были быть произнесены тогда, когда мы начинали наше путешествие.
— Нет, Макумазан, в этом путешествии мы должны были спасти леди Печальные Глаза, и, как мне сказали, все прошло хорошо. Также Зикали хотел этого, а кто может сопротивляться воле Открывателя дорог? И это было совершено, мы встретили массу странных вещей, и завоевали славу, и увидели, насколько глубока пропасть нашей собственной глупости, потому что мы думали, что откроем секреты Смерти, а мы нашли лишь тех, кого разум ведьмы и ее яд отразили в воде. И, найдя все это, я хотел бы поскорей отправиться с этой призрачной земли. Когда мы уйдем, Макумазан?
— Я думаю, завтра утром, если леди Печальные Глаза и остальные будут чувствовать себя лучше, а Та, чье слово закон, сказала, что это будет именно так.
— Хорошо, тогда я посплю, потому что сейчас я устал больше, чем тогда, когда убил Резу в горах.
— Да, — ответил я. — Потому что с призраками сложней бороться, чем с людьми, а сны, если они плохие, более утомительны, чем подвиги. Спокойной ночи, Умслопогас.
Он ушел, а я отправился посмотреть, как себя чувствует Инес. Я увидел, что она спит, но этот сон не был похож на тот, в который ее погрузила Айша. Сейчас это был абсолютно естественный сон, и, глядя на нее, лежащую на кровати, я думал о том, как она молода и красива. Женщины, которые прислуживали ей, рассказали мне, что она просыпалась, разбуженная Той, чье слово закон, — как им показалось, в хорошем состоянии, — у нее пробудился аппетит, хотя, казалось, она была удивлена тем, что ее окружает. После того как она поела, добавили они, ваша девушка «спела песню», которая, возможно, была гимном, потом помолилась на коленях, «делая знаки на своей груди», и затем снова заснула.
Моя тревога относительно Инес утихла, и я вернулся к себе. Я не хотел спать, поэтому сел около входа, всматриваясь в темноту ночи. Я видел бесчисленные огоньки, которые, казалось, пронзают небо горящим золотом. Громадные совы и другие редкие птицы летали в темноте. Они поднимались в огромном количестве из своих укрытий среди руин и летали туда-сюда,
