– Да в пёсью пасть! – возопил Щетина. – Мы тут взяли и воссоздали – знаете что?
– И что?
– Ни много, ни мало как сраную высшую трансмутацию! Привитие объекту постоянных магических свойств – это, Кракен залюби, вершина трансмутационной магии! По сравнению с ней косметические, оздоровительные и прочие «тонкие, сложные влияния, ваш курс из восьми сеансов от полутора тысяч за каждый является лишь поддерживающей терапией, и мы не можем дать гарантии длительной…»
Старик задохнулся и оборвал сам себя.
– С инструментарием из низа среднего класса, – добавил он с какой‑то ядовитой горечью. – С привлечением исключительно недоучек, потому что никто из нас в трансмутационной алхимии не разбирается. Вернее, разбираемся на уровне «да, есть такой раздел практической магии, адово сложный и рискованный, а в высших трансмутациях и мастера алхимии не всегда понимают». По следам идеи, которую вообще в тараканьем диколесье выродил и опробовал свежевылупленный, вообще ничего не знающий специалист – притом не алхимии, а как бы призыва! Я не понимаю…
– А тут и понимать нечего, – сказал Мийол. – Если бы мы сейчас и впрямь воссоздали что‑то из высших трансмутаций – это было бы поистине удивления достойно.
– Но что мы тогда сделали? А?!
– Зверьё в диколесье понятия не имеет ни о какой высшей трансмутационной алхимии, – поддержал сына Ригар. – Однако оно регулярно эволюционирует и мутирует, обретая магические свойства. Мы только воспроизвели аналогичные условия для человека, не более того.
– Даже если это так…
– А как ещё‑то?
– Даже! Если! Это так! – возвысил голос Щетина, – мы сейчас всё равно заработали разом и на десятилетнюю… хотя скорее столетнюю!.. мемориальную премию Торнайодда. И на сеанс длительных пыток с расчленением и безымянным упокоением в тёмном вонючем месте. Раз уж подтверждена возможность делать из обычных людей подобие клановых магов…
– Ещё не подтверждена.
– Что?
– Необходимо повторение успешного опыта в контролируемых условиях, – напомнил Ригар с не особо скрываемым предвкушением. – Где там была твоя «стрёмная синяя бурда»?
– Я принесу! – заявила Васаре и в один момент сорвалась с места.
– Слизня заменять будем? – спросил Мийол деловито. – Запас у нас есть, целых восемь экземпляров на выбор, незначительно варьирующихся по рисунку Атрибутов.
– Не думаю, что это имеет смысл, – не менее деловито заметил отец. – Более того: если уж превращать нас с Васькой в мини‑клан с общей магией, то лучше по единому образцу. Эталону.
– Логично.
– Логично им! – вздохнул старик.
Ригар совершенно по‑мальчишечьи усмехнулся.
– На родине Сёвы, – сказал он, – бытует как бы шуточная фраза от лица профессионалов. А ведь в каждой шутке заключается доля правды…
– Что за фраза?
– Невероятное мы делаем сразу. Невозможное занимает чуть больше времени.
Щетина моргнул. И отразил его усмешку:
– А ведь адски точно сказано. Прям про нас. Надеюсь, ваша егоза принесёт не одну порцию зелья?
И Васаре принесла не одну. Впрочем, чему удивляться? Старик сам же наварил нужного состава с изрядным запасом…
Модифицированное зелье Зарождения Нового , как и любое зелье вообще, входит в полную силу не сразу. Вынужденную паузу «группа заговорщиков», как их четверых скопом обозвал Ригар с очередной своеобразной усмешкой, потратила на действия, «преисполненные бесчеловечной жестокости, косвенного насилия над свободой личности и леденящего мозгокапства» (а это уже фирменная формулировка самой младшей из присутствующих).
Говоря проще, у специалистки‑артефактора выпытывали, как работает её Атрибут.
– Отстаньте уже! Медленно он работает!
– Но как?
– Всё по свойствам. Жизнь даёт… ну… если пассивно, то просто регенерацию. Видите на руках царапины? Правильно. Потому что их больше нет. Я гибкостью направила жизнь к ним, и теперь то, что заживало дни, исчезает за минуты. Это активное использование. При пассивном… ну, может, заживление ускорится в десять раз. А может, только вдвое. Смотреть надо…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Что, если…
– Нет! Не надо меня резать для проверки скорости заживления! И сама я себя резать не буду! Изверги! Живодёры! Сейчас я завизжу!!!
– Тише‑тише, Васька. Что ты как…
– Как кто?! Ты договаривай, бра‑тиш‑ка, договаривай…
– Что насчёт пассивного эффекта гибкости? – пришёл на помощь Ригар. – Удалось достичь расчётного влияния на тело?
Вместо ответа Васаре встала на локти и, перекинув ноги вперёд, прижала кисти рук своими стопами, в процессе выгнувшись даже в чём‑то жутковато.
– Вот, – чуть сдавленно сказала она. – Раньше, как ты ни мучил меня с растяжкой, такого не… удавалось. Не хватало… чуть‑чуть. Сейчас – хватает. Но…
– Но что?
– Подозреваю, – девица, одетая в совершенно неприемлемые и возмутительные (по меркам сельских кумушек) свободные шорты со свободной же майкой, поставила ноги чуть шире, качнулась и выпрямилась, поднимаясь одним слитным движением в нормальное стоячее положение, – фуф, да, точно пока не знаю, но… по‑доз‑ре‑ва‑ю… да‑а…
– Васька.
– А что сразу Васька? Сейчас я обижусь!
– Это мы обидимся, – пообещал Мийол. Как бы не всерьёз, но как бы и взаправду. Он тоже умел играть выражениями и позами.
– Никто меня не лю‑у‑у‑уби‑и‑ит… никто меня не це‑е‑ени‑и‑ит…
– Доченька.
– Я думаю, – выпалила поименованная, – что на полноценное принятие и познание свойств Атрибута потребуется некоторое время. Не меньше нескольких дней. И про его влияние на душу я прямо сейчас не скажу ничего. Как будто вы этого без меня не понимаете!
– Кхм…
– А вообще, – в нормальном темпе добавила она, – мне страшно не хватает для комплекта чего‑нибудь сенсорного. Хотя бы косвенно пригодного для… ощущений. Вот примерно как твоя связанность , братик. Но лучше полноценное зрение или восприятие . Работать через одну лишь гибкость – это как с закрытыми глазами среди ночи по чужому подвалу шариться.
– Интересное сравнение, – заметил Ригар. – Чувствуется личный опыт.
– Что? Нет! Я бы никогда не полезла к Лагусе в…
Старик ехидно хмыкнул. Мужчина помладше склонил голову набок. Васаре пискнула и очень постаралась изобразить алурину – только не за счёт магии исчезновения , а за счёт скорости.
«Паршивка, – подумал Мийол с нежностью. – Что могла и хотела, сказала, сделала вид, что спалилась на старой шалости и умотала, чтобы не повторять одно и то же без особого смысла… ровно до поворота тоннеля… причём ни слова лжи не обронила!
Потому что в подвал к Лагусе лазил я – она только стерегла сверху».
Каждый элемент ритуала перед повторным включением проверили трижды. То есть сперва Ригар, потом Мийол, а потом и Щетина. Проверки как раз помогли скоротать время до момента, когда выпитое зелье начало свою работу в полной мере.
И вот магоклон возвращает замок ритуала на подставку около центра, где пересекаются малое и большое фокальные кольца. Ведущий обхватывает стеклянный цилиндр ключа.
– Давай! – повторяет он.
И Ригар активирует Единение Крови .
Проходит двадцать минут.
– Всё нормально? Почему скорость упала? – не выдержав ожидания, спрашивает старик.
– Всё нормально, – бормочет Мийол. – Не знаю. Скорее всего, виновата разница в возрасте.
– Но процесс идёт? Заметные отличия есть?
– Да. И… какие‑то отличия есть. Незначительные. Но я недоучка и понятия не имею, за что они отвечают. Я же не целитель и не алхимик‑трансмутатор!
Тихо просочившаяся обратно в ритуальный зал Васаре грызёт попеременно губы и ногти.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Проходит ещё десять минут. Всего полчаса. Вдвое дольше, чем длился предыдущий ритуал.
– Сколько до конца?
– Немного осталось. Я боюсь вкладываться маной намного сильнее – и так потратил втрое больше, чем с сестрицей…
– Общий расход?
– Около сотни условных. Это чисто из моего резерва, опорные руны потеряли от одной пятой до трети. Говорю же, нормально идёт, просто медленнее. Приходится… давить.
