за секунду.
– Что нам делать, Ноа? – беспомощно спросил Ник и погладил мои влажные волосы и спину.
Я настолько замерзла и была так обескуражена, что, когда Ник спросил разрешения войти в апартаменты, просто кивнула, передав инициативу в его руки.
Когда мы вошли в апартаменты, я заметила, что ничего здесь не изменилось. Я запаниковала. В гостиной царил хаос. На столе красовались пустые бокалы вперемешку с косметикой, на диване валялась одежда, на полу была раскидана обувь… Комната выглядела так неряшливо, что я принялась навязчиво наводить порядок.
– Ноа, что с тобой?
– Мне нужно прибраться… надо все отмыть… я…
Ника взял меня за плечи и развернул к себе.
– Ноа, успокойся, хорошо? – сказал, внимательно глядя на меня.
Вдруг я почувствовала животный ужас. Испугалась, что сейчас Ник узнает о моем проступке, и почувствовала тошноту.
– Ты дрожишь, я тоже замерз. Давай примем горячий душ и заберемся в кровать, Рыжая? Можем отложить разговор до завтра…
Я замотала головой, чувство вины убивало и разрывало на части. Мне безумно хотелось снять одежду и смыть с себя всю грязь, но я не могла этого сделать перед Николасом. Теперь я не могла даже смотреть ему в глаза.
Он признался, что ни с кем не изменял. Ему это никогда не приходило в голову. Он поцеловал Софию и ни с кем не спал, да и что такое поцелуй по сравнению с тем, что сделала я? Ничто.
– Николас, я…
Николас обеспокоенно посмотрел на меня, и я поняла: он что-то заподозрил, осознав мое плачевное состояние.
– Где ты была, Ноа? – Похоже, Ник ни в чем меня не упрекал, просто с любопытством наблюдал за мной. – Дженна звонила тебе, как и я, кстати, я даже говорил с твоим другом из университета… где ты была?
Я покачала головой и на миг зажмурилась, словно это могло спасти меня от новой катастрофы.
– Я… ну… – залепетала я с запинкой.
Николас молчал. Прежде чем он успел сделать собственные выводы, мой телефон зазвонил той нелепой мелодией, которая только усилила и без того невероятно сюрреалистичную ситуацию.
Николас выхватил у меня из рук сумочку и вытащил телефон, чтобы проверить, от кого поступил вызов.
– Почему он тебе звонит? – Голос Ника прозвучал так холодно, что я поежилась.
Боже мой! Мне стало так плохо, что я испугалась пуще прежнего и бессознательно попятилась.
– Почему он звонит тебе, Ноа?
– Николас, я…
И одного взгляда хватило: он понял, что произошло.
– Скажи мне, что то, о чем я думаю, неправда, – выдавил Николас с горечью.
Я ничего не ответила. Я отдала бы что угодно, лишь бы исчезнуть отсюда, из этой квартиры, из этого мира… и просто перестать существовать.
– Пожалуйста, Ноа! Скажи, что на тебе не его одежда! Скажи, что это мои дурацкие фантазии… Прошу, Ноа! – закричал Ник и схватил меня за руки.
Его прикосновение вывело меня из ступора, однако я не шевелилась. Я лишь стояла, глядя на него, а слезы катились по моим щеками и падали на пол. Как бы я хотела провалиться сквозь землю! Вот где я должна находиться в этот момент, вот к чему меня привели собственные демоны, недоверие и вереница проблем.
– Прости, – прошептала я извинение, даже не зная, услышал ли он меня.
Но он услышал, поскольку в то же мгновение отпустил меня, будто я обожгла его и он больше не мог дотронуться до меня…
– Нет… нет, ты лжешь, – забормотал Ник и принялся расхаживать по комнате, обхватив голову руками и яростно зарывшись пальцами в темные волосы.
Я смотрела на него. Он повернулся ко мне и потянулся, чтобы взять за подбородок.
– Пожалуйста, пожалуйста, Ноа, не наказывай меня. Я уже просил у тебя прощения, не играй с моим здравомыслием, скажи, что это ложь, Рыжая… пожалуйста! – Голос Николаса сорвался на последнем слове, и я догадалась: между нами все кончено.
Если раньше я думала, что моей боли достаточно, чтобы сердце перестало биться, то теперь, поглядев на сломленного из-за меня Ника, поняла одно: может быть еще хуже.
Хотя и больно разбивать собственное сердце, бесконечно больнее разбить сердце человека, которого любишь всей душой.
– Николас… Я дура… я думала… думала… Прости, Ник, прости, – сказала я, захлебываясь от слез, и попыталась заключить его лицо в свои ладони.
Но он не дал мне этого сделать… Ник отстранился и напрягся, схватил меня за запястья и не дал коснуться себя. Впился в меня глазами.
– Ты спала с ним? – с обидой спросил он, и я даже была благодарна слезам за то, что они не дали мне увидеть Николаса. – Отвечай, черт возьми!
Слова Ника как ножи вонзились в живот. Я была противна самой себе… настолько, что была уверена: сейчас меня вырвет прямо на ковер. Я никогда в жизни не чувствовала себя такой грязной…
Николас все понял. Он осознал, что я не была прежней – и больше не буду.
Не говоря ни слова, он развернулся и направился к входной двери.
Я стояла неподвижно несколько секунд, глядя на пустую комнату, и короткого промежутка времени оказалось достаточно. Я в ужасе подумала, что не могу потерять его и не могу позволить всему этому закончиться, ведь Майкл был огромной ошибкой, но Николас простит меня… он ведь любит меня, а я – его.
Я была вынуждена признать, что все, чему я поверила, оказалось ложью. Николас по-настоящему любит меня… мне следовало объяснить ему, что я сглупила, но вместе мы, как он и сказал, сможем все преодолеть. Несомненно, что мне предстояла самая тяжелая битва в жизни, но я отчаянно хотела ее выиграть, должна была выиграть.
Я выбежала из апартаментов и спустилась по лестнице так быстро, как только могла.
Выскочив из кампуса, увидела удаляющегося Ника и выкрикнула его имя. Он сразу же остановился и оглянулся. Я подбежала к нему, но замерла в метре от него.
Этот Николас был не тем Николасом, которого я знала: он был разбит.
Я разрушила его жизнь, и осознание этого добило меня окончательно.
Холодный дождь обрушивался на нас, почти замораживая, но это было неважно: ничто уже не имело значения. Я знала, что сейчас все изменится и мой мир вот-вот рухнет.
– Нет пути назад, не могу даже смотреть тебе в глаза…
По его лицу катились слезы.
Как я могла с ним так поступить? Его слова вонзались в душу как ножи, разрывающие изнутри.
– Даже не представляю, что сказать, – выпалила я, пытаясь сдержать панику, грозившую поглотить меня.
Он не может меня бросить… Он этого не
