Ксена вернулась лишь через несколько минут, таща своего пса на поводке.
– Вот гад! – ругалась она, – вот ведь сволочь! Как кошка, так все, сознание теряет... Тебе хорошо, у тебя пудель...
Ильгет улыбнулась. Ксена остановилась и зажгла еще одну сигарету.
– Щас выкурю, да домой уже пойду. Ну так вот... Чего я хотела еще спросить. А ты, значит, с этим мужем познакомилась, когда еще старый был?
– Да.
– И чего? Любовь?
– Да, но мы... ну, не было ничего между нами.
– Ну и как ты его – это, охмурила-то?
Разговор приближался к опасным темам – о прошлом. Ильгет подумала, как бы перевести стрелки, но ответить все равно надо было.
– Да не охмуряла я. Так получилось само. Он ведь тоже меня любил. Ну и когда тот, первый, ушел к любовнице, этот... сам пришел, словом. Ну все, пошли домой? А насчет мужика этого – на самом деле, подумай, вот у тебя покой сейчас, хорошо. А стоит ли флаер и барахло всякое того, чтобы этот покой разрушить?
Каро молча и безнадежно рвался с поводка, надеясь еще поиграть с Ритикой.
– Надо подумать, в общем, – произнесла Ксена, гася бычок. Женщины медленно двинулись к дому.
– Эй... Лейс!
Лайна и Арли обернулись одновременно. Скалли смотрела на них с робким и одновременно наглым выражением лица.
– Мы хотим с вами поговорить, – произнесла девочка, – давайте сейчас? Они там... за пристроем. Идемте?
Сестры переглянулись. Почему бы и не пойти?
– Идем, – сказала Лайна, – а они – это кто?
– Ну... мы, в общем.
Девочки зашагали в сторону пристроя – там был небольшая поляна, угол, образованный тремя школьными зданиями и отгороженный от двора высоким колючим кустарником. Удобнейшее место для всякого рода разборок. Но уж разборок сестры Лейс не боялись нисколько.
– Долго только не будем задерживаться, – напомнила Арли, -нам еще к Энике.
Эники сегодня почему-то не было в школе, скорее всего, она опять заболела. Она довольно часто простывала. И вчера уже чихала и кашляла. Лайна и Арли, в жизни не знавшие, что такое насморк, очень сочувствовали подруге. А сегодня вот она дома осталась... Девочки уже позвонили маме – спайс в школу им давали с собой, предупредили, что зайдут к Энике.
У пристроя ждала целая компания. Лайна невольно напряглась. Вся элита класса здесь – красавица и умница Элмира... Синти. Вэлия. И еще пять девчонок менее ярких, но так сказать, приближенных к «высшему кругу». Некрасивая середнячка Скалли здесь служила кем-то вроде собачки на побегушках, вот и сейчас ее послали за сестрами Лейс. Все это девочки не то, чтобы осознавали, но ощущали безошибочно – и все это было противно... неприятно. Тошнило от этого. Лайна взяла сестренку за руку. Просто хотелось, чтобы рядом был кто-то – кому так же противна вся эта ситуация, элита здешняя, деление на лучших и худших, конкуренция, борьба за власть. Арли напряженно переступила с ноги на ногу, взглянула на сестру. Вдвоем они стояли напротив компании, привыкшей определять все в своем классе.
Они не так глупы, чтобы устраивать драку, подумала Лайна. Это было бы скучно. Ну накидаем мы им, что дальше... главное, не бить сильно, а то ведь мы виноватыми окажемся. Да нет, тут в другом дело, они же не дуры, они действительно умные девочки.
И красивые. Элмира – тонкие брови вразлет, умные темные глаза сверкают, Вэлия, с молочно-белой кожей, чуть надменным взглядом принцессы, Синти, смазливая, как куколка... Приятно посмотреть. И спортсменки. И вообще хорошие, просто замечательные девочки.
Синти Рон широко улыбнулась.
– Девчонки... Мы вот с вами все ссоримся. А давайте помиримся, а?
Лайна и Арли переглянулись. Старшая ответила Синти легкой улыбкой.
– А мы разве ссорились с вами?
Синти улыбнулась еще шире. Приблизилась к Лайне, протянула ей ладони крест-накрест – так на Ярне принято мириться. Потрясла руки Лайны. Потом повторила тот же самый жест с Арли. Вслед за Синти подошли и другие. Квиринки молча улыбались, пожимая крест-накрест чужие руки. Что означает вся эта комедия? Зачем мириться – разве была какая-то ссора?
– Ну вот и лады, – весело произнесла Синти после того, как все снова заняли свои места – в кругу, – Значит, теперь вы – с нами?
– Ну конечно, мы с вами, – ответила Арли, глядя, впрочем, слегка настороженно. Ярнийки зашептались, задвигались.
– Кстати, – сказала Вэлия своим томным, ленивым голосом, и все сразу умолкли, – мои предки на выходные мотают по делам. Как насчет вечера? Дим обещал такую пленку улетную принести...
– Вы придете? – спросила Синти квиринок. Лайна пожала плечами, посмотрела на сестру.
– Вроде, других планов у нас не было.
– У вас парни есть? – поинтересовалась Синти, – если вы еще здесь ни с кем не познакомились, мой брат приведет двух своих друзей. Они в Центре современных технологий учатся, студенты... – уважительно добавила она.
– Да не обязательно, – сказала Лайна, – если только из-за нас приглашать, то какой смысл? А если нам не понравятся эти студенты? И вообще...
– Не... – засмеялась Синти, – что же вы на вечере, в одиночку будете, как старые девы? Кстати, пузырь не сможете принести?
– Пузырь? – Лайна напряглась, сердце тревожно заколотилось – незнание местного жаргона может выдать, – это что?
Синти пренебрежительно улыбнулась.
– Ну это... вино или что-нибудь такое.
– Я принесу, – откликнулась Элмира, – я ром у родителей скоммуниздила.
Арли опустила глаза. Лайне-то хорошо, ей в последний Новый Год дали попробовать вина. А вот она еще слишком маленькая и никогда не пила спиртного. Лучше бы не ходить на эту дурацкую вечеринку, еще опозоримся там.
– Только мы придем с Эникой, – предупредила Лайна, – а то она обидится, что мы без нее...
Несколько девочек дружно зафыркали. Синти сверкнула глазами в их сторону, и фырканье прекратилось. Синти, посерьезнев, смотрела на новеньких.
– Я вам насчет Рандо тоже хотела кое-что сказать. Вы у нас недавно, и не знаете... Конечно, это личное дело человека, с кем дружить. Ну, я согласна, что я тоже была неправа... хотя она меня достает – вот уже где! – Синти провела пальцем по горлу, – Но эта Рандо... – она выразительно сморщилась, – вам обязательно надо с ней дружить? Ну скажите – в ней что, есть хоть что-нибудь хорошее?
Лайна и Арли переглянулись. Хорошее? Они не задумывались об этом. С Эникой было интересно. Из-за каких-то ее качеств – вряд ли... Просто она искренне интересовалась ими, не вела себя враждебно, восхищалась всем, не воображала. Но пожалуй да, она действительно хорошая девчонка. Добрая, скромная... придумывать здорово умеет. Лайна раскрыла рот, чтобы ответить, но Синти уже продолжала, состроив выразительно брезгливую мину.
– Да вы присмотритесь к этой дуре! Ведь она же дура набитая! Грязная... всегда грязная, все торчит, в носках дырки. Она на девочку-то не похожа. Нечесаная, патлы висят. Губы свои раскатит слюнявые и смотрит в потолок. Вам не противно рядом с ней? И от нее же всегда чесноком воняет, – Синти для иллюстрации зажала себе нос, – с ней рядом только в противогазе можно сидеть.
– Неправда! – вставила Арли негодующе, но Элмира уже подхватила.
– И она дура, ни учиться не может нормально, ничего... Между прочим, ее еще в первом классе хотели отправить в дебильную школу, мамочка упросила.
– И в пилу мы всегда из-за нее проигрываем. Дура, руки как крюки...
– И шить она не умеет!
– С ней вообще разговаривать невозможно, двух слов связать не может!
Арли и Лайна молча и ошеломленно впитывали этот внезапно взорвавшийся фонтан обвинений. Неужели Эника на самом деле настолько плохая? Но если это так, надо же ей помочь, а не презирать... Иисус лечил даже прокаженных, к которым вообще все боялись приближаться. И в то же время обе девочки чувствовали где-то внутри противное, чуть стыдное и грязное – что-то будто звало в самой глубине души, втайне – давай, осуди тоже, это же так приятно... Так хорошо, быть вместе со всеми, умными, красивыми, сильными, и вместе со всеми смеяться над этой... поиздеваться над ней... Так ей и надо, дуре... Жаль, что ее сейчас нет здесь, посмотреть бы, как она впадет в истерику, как будет размазывать слезки по грязному лицу. Словно поток, захвативший всех девочек, распаленно и ехидно хохочущих, пытался поймать и смыть и Лайну с Арли. Лайна встряхнула головой.
– Но это же неправда! – сказала она. Арли посмотрела на нее и придвинулась чуть ближе, почти коснувшись плечом ее плеча.
Смех и крики стихли. Молчание становилось напряженным. Лайна попыталась улыбнуться.
– Девочки, но даже если она такая, как вы говорите, ей же надо помочь... И потом, от нее вовсе не пахнет. Это неправда.
Лайна лихорадочно искала, что можно еще сказать в защиту Эники... Про неряшливость – это правда, мы этого не замечали, но если подумать, то да... бывает, что у нее какое-нибудь пятно на юбке или дырка. Мы просто никогда не думали, что это имеет хоть какое-нибудь, хоть малейшее значение. Учеба... да, учится она не очень хорошо. И спортсменка из нее никакая. Да, в общем-то, все это даже и правда. Но из стоящих здесь половина учится не лучше Эники, да и со спортом дела обстоят не лучше. Почему же ее дразнят, а их – нет? Наверное, дело здесь не в учебе, и не в аккуратности.
