– Да, я отвечу с удовольствием, – Хаддер слегка откинулся в эргономичном кресле, – вы произнесли слово «справедливость». Очень типичный аргумент тех, кто ратует за социальную уравниловку. Видите ли, да, с точки зрения рядового обывателя, общество может быть устроено несправедливо. Но альтернатива этому только одна – государственная система распределения, как на самом Квирине. Я не хочу вдаваться в рассуждения о государственном строе Квирина, я не хочу говорить, плохо это или хорошо. Но это в любом случае не наш путь. Система, где все и вся зависит от государственной власти, где блага распределяются вне зависимости от способностей и талантов человека, приводит к тому, что у власти оказываются бездарности, а народ вырождается. Мы уже говорили с вами об элите. Да, способность правильно оценить обстановку и принять решение, способность рисковать, не полагаясь на социальную защиту, должны быть хорошо вознаграждены материально. В итоге у власти оказывается элита, то есть те, кто обладает достаточным характером и интеллектом для того, чтобы существовать и выжить в мире большого бизнеса. Побочные эффекты... да, возможно, люди могли бы получить коквинеры на десять лет раньше, и сразу все, а не только верхний слой среднего класса. Но это настолько же затормозило бы их инициативность, желание что-то предпринимать...
Хаддер умолк. Ничего особенного, подумал Арнис. Стандартные аргументы. Не умею я раскручивать людей... впрочем, наверное, он и не думает ничего оригинального.
– Спасибо, господин Хаддер. И напоследок, – Арнис слегка улыбнулся, – у нас остался только один небольшой вопрос. Это по вашему желанию. Как вы относитесь к сагонам, и, если вы хотите, мы можем слегка коснуться вашей деятельности в период сагонского нашествия. Но конечно, только если у вас есть желание...
– Нет, – ответил Хаддер, – такого желания у меня нет. А о сагонах... Ну, я должен сказать, что это была наша крупная ошибка. Сагоны умело создали у нашего народа впечатление, что мы действуем сами.
– Вы когда-нибудь встречались с сагоном? – быстро спросил Арнис. Лицо Хаддера странно изменилось, глаза забегали.
– Да, мне приходилось... но я не говорил с ним лично, просто встречался в правительстве.
– Вы видели его издалека?
– Да... то есть, довольно близко. Но какое это имеет значение?
– Минуту, это не для интервью. На вас произвела какое-то впечатление встреча с сагоном? Вам показалось, что это не обычный человек?
– Да... я подумал тогда, что эта цивилизация далеко ушла в духовном развитии. Я ничего о них не знал, как и все мы. Кроме того, что это консультанты, помогающие нам в развитии.
– Но есть разница между квиринцем-консультантом и сагоном?
– Да, безусловно, есть...
Арнис поймал взгляд Хаддера.
– Я не буду писать об этом, – тихо сказал он, – мне просто интересно, как люди реагируют... вы один из тех, кто лично встречался с сагоном. Это редкость. Спасибо вам за откровенность.
– Ну что ж, секретов у меня нет, – Хаддер, кажется, пришел в норму, обаятельная улыбка вновь вернулась на его лицо.
Арнис распрощался с предпринимателем и вышел. Проверил диктофон, запись, вроде бы, сохранилась. Приветливо кивнул охраннику на выходе. И только сев в машину, отключил дублирующее устройство записи, выполненное в виде янтарной булавки на воротнике. Гораздо более совершенное устройство, на Ярне таких еще не производят...
Он положил руки на руль и задумался. Хаддера можно из списка вычеркивать. Разве что как синга – но сингом, вольным или невольным, может стать любой. Арнис выжал сцепление, переложил передачу и поехал домой.
Ильгет огляделась с любопытством. Здесь, в квартире Айледы, все казалось ей необычным.
Она была здесь впервые... Собственно, никакой необходимости в этом нет, скорее, зов сердца. Или интуиция? Господи, да неужели она не может просто подружиться с человеком, потому что нашлась родственная душа?
Но Ильгет ощущала, что с Айледой ее свяжет нечто важное... очень важное. Дружба?
Как у нее хорошо. Вот именно это слово – хорошо. В воздухе словно благодать разлита. Квартирка крошечная, такие только на Ярне и бывают. Одна комната, кухня, коридор. Очень необычная обстановка. Почти никакой мебели, на полу плетеные коврики, разноцветные, вся комната в этих ковриках. И большие подушки в качестве седалищ. Очень низкий, широкий столик. В углу белая пушистая шкура наброшена на доски – там, видимо, она спит? Несколько книжных полок. А одежда как же? Ясно, шкаф встроенный. Все, больше в комнате нет ничего функционального. Несколько висячих светильников причудливой формы. На стенах – оригинальные картины. Галактическая Спираль, согласно учению Пална. Остальные – чисто абстрактные, но очень умело расположены, точно подобраны цвета. Под некоторыми картинами укреплены свечи. И большой подсвечник в углу. В центре столика – огромная глиняная чаша с пеплом. В таких огонь разжигают, это аргвеннский народный обычай. Сейчас это модно среди эзотериков.
И еще в комнате пахло невыразимо приятно, дурманяще-сладко. Сухие цветы стояли в высоких вазах прямо на полу.
– Иль, ты хочешь чаю? – Айледа появилась в дверях кухни, держа в руках круглый поднос. На подносе – две высокие пиалы, несколько сухих печенюшек в вазочке.
Ильгет кивнула. Уселись на подушки возле низкого стола. Запах чая кружил голову. Ильгет едва удержалась, чтобы не перекреститься по привычке. Совсем контроль потеряла, расслабилась.
Она не любила чай без сахАйре. Но этот напиток показался ей просто необыкновенным. Так же, как и печенье. Крошечные ореховые лепешечки на меду, казалось, одной можно насытиться на целый день. Пили молча, прихлебывая из пиал – дорогих, аргвеннской работы. Айледа пила, будто совершая некий ритуал, Ильгет тоже не решалась заговорить просто так. Да и действительно – этим чаем нужно наслаждаться молча.
Наконец Айледа поставила свою чашу. Ильгет поймала ее взгляд и снова поразилась глубине и удивительному покою карих огромных глаз.
– Очень вкусный чай, – сказала она искренне. Айледа чуть улыбнулась.
– Иль, ты ведь была на Квирине?
– Да... Давно уже. Мы с мужем обучались там. Там и познакомились, хотя оба мы ярнийцы. Но это было очень давно, еще до рождения детей. А ты...
– Я тоже была там, – сказала Айледа, – я биоинженер по специальности.
– Здорово! – обрадовалась Ильгет, – давно была?
– Шесть лет назад.
В сердце пробрался неприятный холодок. Шесть лет... Коринта – большая деревня. Она могла встретить Ильгет на Набережной. Господи! Ладно, если что – отболтаемся.
– А где ты жила там?
– В Западной части, за Кипарисовой Аллеей.
– А... это новые кварталы, я знаю. А мы жили в приморском. Там здорово, правда? Тебе хотелось бы там жить?
– Ну если бы хотелось, я могла бы там остаться, – сказала Айледа, – кто-то ведь и остался...
– Да, но мы с мужем тоже так решили – лучше на Родине. Здесь родственники, друзья, верно?
– Надо быть там, куда ведет тебя путь, – Айледа наклонила голову. Ильгет посмотрела на нее, улыбнулась.
Симпатична ей эта девчонка... Ну не объяснить, чем. Как будто это – сама Ильгет, только моложе где-то на 16 лет. И... умнее, сильнее, духовнее. Странная, конечно, обстановка у нее, и верит она во всякую ерунду, но это ведь все наносное. А обстановка – так это и хорошо, что человек творчески подходит ко всему. У нас дома тоже атмосфера своеобразная, это многие говорят. Хотя все, конечно, обычно – мебель, барахло всякое. Как у всех.
– Как у тебя здесь... удивительно, – сказала Ильгет, – необычно все.
– Стены должны помогать, – улыбнулась Айледа. Легко поднялась без помощи рук, сложила посуду, унесла на кухню.
Они помедитировали по предложению Айледы, но не на Галактическую Спираль. Айледа зажгла тонкий синий огонь в чаше. Ильгет ощутила странный запах, почувствовала, как волны несут ее куда-то, растворяя сознание... Это было совсем не то, что на занятиях ШКС. Там она просто делала вид, что медитирует. Здесь же... Да, Айледе действительно помогали стены. Здесь все было пронизано странными и тонкими энергиями, снами, здесь дух легко отделялся от тела.
Но опасное это дело, очень опасное – Ильгет напряглась внутренне. Нельзя расслабляться, ни в коем случае. Особенно опасно, когда нечто уносит тебя, когда ты теряешь над собой контроль. Ильгет стала мысленно повторять древнюю короткую молитву терранских монахов. Очень простую: Господи Иисусе, Сыне Божий, помилуй меня грешную! Наваждение стало проходить. Сознание по-прежнему плыло, но теперь Ильгет не чувствовала впереди бездны, не было ощущения, что ее неудержимо несет куда-то.
Наконец Айледа зашевелилась, открыла глаза. Задула легкое пламя.
Интересно, ей никогда не приходилось сталкиваться... как бы это спросить.
– Айли... тебе никогда не случалось... не случалось в медитации сталкиваться с чем-нибудь... ну, пугающим?– осторожно спросила Ильгет. Айледа устремила на нее темный глубокий взгляд.
