Он свернул посреднику шею. Следующего посредника он заставил выпить соляную кислоту и смотрел, как тот блюет кровью на пол, пытаясь собрать обратно вырванные внутренности. Деньги не были проблемой. Проблемой была информация. Все, кого присылала Организация были лишь мелкими сошками, задания поступали к ним на телефон или в почтовый ящик, они не видели никого и не знали ничего. Поэтому его метания не приносили ему никакой информации.
После четвертого посредника, которого он без особых затей посадил на кол, вырезанный им же из тяжелой дубовой ножки стола, – к нему перестали приходить.
Год он мотался по свету в поисках Юли и Мариссы, он перевернул с ног на голову почти все преступные сообщества в Корее, Малазии и Сиаме, он был объявлен в розыск с пометкой «особо опасен, открывать огонь на поражение» в тридцати странах. Правда нормальных его фотографий нигде не было, а фотороботы каждый раз показывали другого человека. Он отчаялся. Начал пить. Перестал выходить из номера мотеля где‑то на окраине Гонконга, перестал бриться и ему было лень даже вставать к двери за едой, которую ему приносили курьеры. И вот однажды, в простом конверте, ему под дверь сунули фотографию. На фотографии была Юля. Она держала в руках вчерашнюю газету, вчерашнюю желтую газетенку «Вечерний Гонконг» со статьей про взятки в мэрии и огромную крысу, которая укусила девушку в туалете. Юля держала газету и была … живой. Немного грустной, как будто смущенной и худой, но – живой. Живой!
Он не помнил, как вскочил с кровати, как спускался по лестнице, как бежал куда‑то, не зная куда и зачем, с этой фотографией в руке. Живая! – стучало в висках. Он бежал и бежал со всех ног, пока не упал от изнеможения где‑то в порту, перевернулся на спину и лежал так, глядя на небо. Жива, думал он, глядя на облака, лениво проплывающие над ним. Жива, а значит все будет хорошо, ему только найти ее, и он все исправит, а те, кто сделал все это – они подавятся своими кишками, когда будут умирать в мучениях, пытаясь вымолить себе быструю смерть.
Рядом с ним, прямо на грязный бетон причала присел человек. Он скосил глаза и увидел седого, полноватого старика.
– Хорошо тут? – спросил он. Мара не ответил. Он перевел взгляд вверх, на облака.
– Ты можешь убить и меня. – сказал старик и Мара моргнул. Повернул голову, мысленно прикидывая, как именно он будет убивать этого смешного старикана. Пока старик ему нравился, а значит он уйдет без мучений. Может быть попросту утопить его в грязной, покрытой нефтяными радужными разводами воде?
– Да, я знаю, что ты делал это с предыдущими посредниками и теперь никто не хочет работать с тобой. Все боятся. – старика замолчал. Молчал и Мара. Человеку перед смертью надо выговорится. Мара уважал людей и всегда давал им слово – если у него было достаточно времени. Перед тем, как освежевать человека заживо, вы как минимум должны дать ему должным образом проклясть вас, не так ли? Пусть старикан говорит.
– У меня была долгая и хорошая жизнь, знаешь. – сказал старик и высморкался. Почесал затылок. Вздохнул: – сейчас я думаю, даже слишком долгая. Может и пришла пора мне уйти. Вот только жаль, что ты тогда так и не найдешь то, что ищешь.
– Почему это? – спросил Мара и его голос прозвучал как скрежет несмазанного колеса телеги. Он слишком долго ни с кем не говорил.
– Потому что, с тобой никто больше не свяжется. Ты убьешь меня и на этом все. Тебя просто будут избегать. Или уничтожат. Ты серьезно считаешь себя бессмертным? Ты силен, невероятно силен, но все же смертен. Пока твоя потенциальная полезность перевешивает последствия твоих выходок… но потом… – и он покачал головой.
– Ты мне надоел, старик. – сказал Мара: – давай ты лучше расскажешь мне, все что ты знаешь о Организации, и о том, где сейчас Юля с Мариссой, какая тварь стоит за этими экспериментами, а я дам тебе умереть легко. Если ты будешь сотрудничать я убью только тебя. Не трону твоих детей, внуков, твоих знакомых и друзей, твою сраную собаку, кота или хомячка. А если нет… я найду их всех. Как тебя зовут старик? – он приподнялся на локте и посмотрел на своего нового знакомца. Обычная, потертая одежда, засаленные на локтях рукава, пролысина на голове и очки с толстыми стеклами, смешно искажающие глаза, так, словно тот умолял своего собеседника.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Меня зовут Гонзо. – ответит старик: – и я умираю. У меня рак и мне осталось еще два‑три месяца. И они, как говорит врач, будут достаточно мучительными. Пока я держусь на обезболивающих. Будешь? – он протянул руку, в которой лежала упаковка таблеток.
– Нет? Ну как знаешь, а я все‑таки выпью. – он проглотил горсть таблеток, не запивая и его кадык смешно дрогнул вверх‑вниз.
– И у меня нет детей. Нет внуков. Родных… тоже нет. Что касается собаки и кошки… боюсь тебя разочаровывать, но тоже нет. Есть старый, ворчливый попугай. Его ты можешь убить. Еще я покупаю газеты у одной симпатичной девушки на первом этаже отеля «Хилтон» и я бы не хотел, чтобы ты ее убил, но и помешать тебе я не в силах. – он замолчал. Мара смотрел на старика и молчал в ответ. Надо бы убить старого, подумал он и такая тоска вдруг охватила все его существо. Он вдруг представил, как густая, грязная, покрытая разводами масла вода у причала сомкнется над этой, седой, с пролысинами головой и он, Мара, снова останется на причале один. Совсем один. И поговорить будет не с кем.
Он сел, подтянув колени к подбородку и с любопытством уставился на старика Гонзо.
– Что случилось с тобой, старый? – спросил он.
– Цунами. – вздохнул Гонзо: – этот проклятущий цунами, который обрушился на Алейские острова этим летом. Хотя… ты же не читаешь газет.
– Нет. – покачал головой Мара: – не читаю.
– А я раньше любил читать. В тот день я выехал на материк, чтобы пройти МРТ. Потом… потом пришло цунами и смыла все и всех. Я остался один, а на следующий день врачи сказали мне что я умру. Вот так. Организация нашла меня и предложила эту работу.
– Они умеют находить людей. – сказал Мара. Старик кивнул головой.
– Умеют. И у меня нет информации где твои близкие люди, но меня уверили, что эту информацию тебе предоставят как только ты выполнишь необходимый объём заданий.
– Ха. – сказал Мара: – ха.
– Знаю. Ты думаешь это ловушка и я думаю, что это ловушка. Но у тебя нет других зацепок, а если что‑то не получится, ты же вернешься и убьешь меня лично. И очень мучительно, я прав?
– Ты интересный старикан. – сказал Мара: – пожалуй я убью тебя последним.
– Тогда тебе следует поторопиться с первым, а то ты можешь не успеть.
Так он начал работать на Организацию под патронажем старика Гонзо. Он как‑то успел привыкнуть к его ворчанию и дружеским пикировкам, пристрастился пить чай на веранде «Хилтона» вместе с ним и играть в шахматы. Попутно Мара выполнил вот уже девять заданий для Организации, и ему даже выдали местоположение Мариссы. Организация держит свое слово.
Он улыбнулся. Теперь дело осталось за малым – еще девять заданий и он получит координаты местонахождения Юли. Все в его руках. И командировка в Японию, в небольшой город под названием Сейтеки – всего лишь еще одно задание.
Думая так, он прошелся по бульварам ночного города, на улицах, освещенный фонарями, встречались редкие прохожие, проезжали автомобили и скутера. В отеле его встретила приветливая девушка с заспанными глазами (два часа ночи, но – гость!), деловито заполнила журнала, взяла деньги и выдала ключи, пожелав спокойной ночи, нечаянно зевнув при этом и сразу же смутившись.
Он поднялся в номер, принял душ, поставил будильник, включил ночник, лег в кровать и поднес к глазам ту самую фотографию с Юлей и газетой «Вечерний Гонконг.». Потом он заснул. Спал он как всегда – спокойно и без сновидений. Утром в номер принесли так называемый континентальный завтрак – тосты, сливочное масло, джем, овсяная каша, два яйца сваренных вкрутую и чашка кофе. Позавтракав, он вышел в город. Предстояла встреча с клиентом.
Встреча была назначена в каком‑то поместье за городом и к отелю был подан автомобиль. Как обычно в таких случаях – огромный черный и занимающий все отведённое ему место на парковке. Как всегда, клиент показывает, что он богат, влиятелен и может себе позволить такой вот выкидыш автопрома. Ему было все равно. Если бы он захотел, у него были бы все автомобили мира, но ему было неважно, а пустую роскошь, так называемый лакшери стайл – он не любил. Жизнь устроена просто, думал он, вот мне надо найти Юлю и Мариссу и Мариссу я уже нашел, теперь осталось только Юля. А у клиента есть токен влияния на Организацию. Каким образом эта ценная вещь попала к клиенту – неизвестно, но теперь, когда клиент предъявил токен и потребовал уплаты долга – Организации пришлось откликнуться. Как следствие, он сейчас едет в этом убогом, едва ли не позолоченном чудовище по улицам Сейтеки.
