Генерал положил трубку на аппарат, а потом, словно что-то вспомнив, порывисто схватил ее снова:
— Дежурный! Гришин говорит! И еще одно!.. Свяжитесь с группой наблюдения, работающей по объекту «Варвара»! Мне нужно знать, где сейчас находится объект!
— Т-товарищ генерал!.. Есть приказ, запрещающий выход на связь с этой группой, за исключением экстренных случаев… Группа работает автономно, в режиме односторонней связи…
— Чей приказ?
— Н-не понял, товарищ генерал…
— Чей это приказ, я тебя спросил, подполковник! — Рявкнул Гришин так, что звякнули хрустальные стаканы, стоявшие на столике.
Последовала небольшая пауза, и дежурный проговорил:
— Н-начальника управления, генерал-майора Гришина…
— Отлично!!! А кто я такой?!!
— Генерал-м-майор… Прошу прощения, товарищ генерал!.. Я сейчас свяжусь с группой!
— Сколько ты служишь в моем Управлении, подполковник? — Гришин уже не злился, поняв, что уже и так нагнал достаточно страху этому офицеру. — Давно?
— Никак нет, товарищ генерал! Второй месяц…
— Откуда прибыл?
— По переводу из Новосибирского управления…
— Я подумаю, подполковник!.. Возможно тебе уже пора возвращаться обратно!..
Гришин зло бросил трубку на аппарат:
— Идиоты! Сколько же вокруг идиотов!!!
Он вновь облачился в строгий костюм, и ровно через десять минут уже садился в свой бронированный «Мерседес»… …Черный лимузин несся по Москве, распугивая водителей синей мигалкой, а иногда и сиреной-«крякалкой», а Гришин сидел на заднем сидении, словно нахохлившийся в холод воробей, и думал, ворочал в голове тяжелые мысли:
«…Ладно… С Ананьевым не получилось… Если этот старый лис решился со мной поиграть, зная в каком состоянии его внучка, то теперь, когда ей сделали операцию, он может меня послать открыто… А то, что у него наверняка есть кто-то из своих людей, кто может сообщить, что с девчонкой теперь уже все в порядке, я почти уверен… Ну а на все мои обещания о Флоте ему просто наплевать, даже если и поверил — не в том он уже возрасте, чтобы на службу рваться!.. — Генерал смотрел на пролетавшие мимо окна служебного автомобиля, освещенные огнями московские улицы и проспекты. — Ладно!.. Мы попробуем зайти к воскресшему лейтенанту с другой стороны… Авось и получится!..»
Где-то неподалеку мелькнула в окне «Мерседеса» Останкинская телевышка, освещенное множеством огней кольцо обозрения на ВДНХ, и автомобиль, свернув с широкого проспекта Мира, запетлял по более узким, и менее оживленным уличкам Москвы…
И наступил момент, когда тяжелый ведомственный лимузин остановился у подъезда «сталинки»:
— Мы на месте, товарищ генерал! — Проговорил водитель, не оборачиваясь. — Приехали!..
— Жди! — Только и проговорил Гришин.
Он вышел из «Мерседеса», огляделся по сторонам, и решительным шагом направился к входной двери… …22.15, вечер… …В квартире только-только угомонились…
Женщина отошла от детской кроватки, всего несколько минут убаюкав малыша. Она заглянула в другую комнату, где за письменным столом при свете настольной лампы над тетрадями и книгами с очень серьезным и сосредоточенным лицом склонился мальчишка лет четырнадцати…
— Сереж… Ложись спать!..
— Ща, мам! Ща! Только одну задачу решу, и все!..
— Ведь опять до самого утра сидеть будешь со своими задачами!
Мальчишка посмотрел на женщину не по возрасту взрослым взглядом:
— Мам! Но ты же знаешь — у меня всероссийская Олимпиада на носу!
— Сереж! Июнь на дворе! Лето! Каникулы! А твоя Олимпиада только в ноябре будет! — Вздохнула женщина. — И не надоела тебе эта математика в лицее? Все каникулы на нее потратишь… Вон, под глазами уже синие круги!..
— Я не только математикой занимаюсь, мам! — Ответил парнишка. — Ты же знаешь, что я еще и на самбо хожу! Как мой отец хотел!..
Во взгляде Варвары что-то изменилось, и она проговорила едва слышно:
— Да-да… Как хотел твой отец… Наверное…
Она оставила сына с его задачами, а сама отправилась на кухню, но в этот момент… Раздалась негромкая трель дверного звонка…
Варвара остановилась, словно вкопанная, и как-то заполошно посмотрела по сторонам.
— Мам, кто это? — Выглянул из своей комнаты Сергей.
— Не знаю… — Она обернулась, и посмотрела на сына. — Иди к себе, Сережа, и ложись спать… А я узнаю кто это может быть…
Варя подошла к двери, и посмотрела в глазок…
— Кто там?
За дверью стоял мужчина средних лет с суровым лицом.
— Меня зовут Гришин Иван Сергеевич! — Ответил он, и поднес свое развернутое удостоверение к самому глазку. — Мне необходимо с вами поговорил, Варвара Михайловна!
Варя только пожала плечами:
— Странно! Ничего не понимаю!..
Щелкнул дверной замок, и на пороге квартиры появился Гришин:
— Вот! Прочтите повнимательнее, Варвара Михайловна! — Он опять протянул свое удостоверение. — И позвольте мне войти, пожалуйста!
Варвара посторонилась, пропуская мужчину в квартиру:
— Генерал-майор ФСБ?
— Именно так, Варвара! Вы позволите мне вас так называть?
— М-да-да, конечно! — Варя была в растерянности. — И… Что вам от нас нужно?
— Разговор, Варвара, предстоит очень серьезный!.. Может мы пройдем на кухню? — Ответил генерал и деланно улыбнулся. — А заодно вы меня чаем угостите!..
На кухне Гришин уселся за стол, и подождал, пока Варя включит чайник… Он видел, что женщина заметно нервничает, и никак не может собраться с мыслями, теряясь в догадках по поводу его визита, потому как она не могла сосредоточиться, и найти на собственной кухне чайный прибор, ложечки, сахар…
И думал мысленно улыбаясь:
«…Та-ак! Она нервничает! И, видимо, чего-то здорово боится! Это хорошо! Это мне только на руку — меньше сопротивляться будет!..»
Варя тем временем, наконец-то, справилась с собой, разлила чай в чашки, и уселась напротив:
— Так что означает ваш поздний визит, Иван Сергеевич?
Гришин отхлебнул глоток душистого, ароматного чая, и строго посмотрел на Варю:
— Дело у меня к вам, Варвара, очень серьезное… И касается вашего мужа! — Проговорил генерал и тут же «взял быка за рога». — Вашего первого мужа!
Варя изменилась в лице, и бросила заполошный взгляд по сторонам:
— Саша?.. Он нашелся?!!
— К сожалению, да…
— Как это? Почему к сожалению?!!
Варя смотрела Гришину прямо в глаза, да таким пронзительно-требовательным взглядом, что у того побежали мурашки от затылка к копчику…
— Где он?!!
— Об этом мы поговорим немного позже, Варвара… — Ответил Гришин. — А сейчас я хочу поговорить с вами о том, почему он пропал на десять лет…
Из глаз женщины потекли непроизвольные слезы…
Но Гришин сделал вид, что он их не замечает — он шел к своей цели буквально напролом: — …И знаете, Варвара… Самое противное в этой истории то, что в этом замешан и ваш нынешний муж, и друг Александра Игнатьева…
— Сережа?!!
— Вот именно!
Генерал достал пачку сигарет, и показал ее Варе:
— Вы позволите?
Женщина смотрела в окно немигающим взглядом:
— Курите, если хотите… Мне все равно…
Гришин встал, подошел к открытому окну, выглянул наружу для чего-то, словно хотел убедиться, что его служебная машина никуда не уехала, закурил, и обернулся к хозяйке:
— Что ж, Варвара… Попытаюсь вам кратко и доступно изложить суть этой сложившейся, очень, надо признать, неприятной ситуации…
Он глубоко затянулся сигаретным дымом, выбросил окурок в окно, и присел за стол:
— История эта, Варвара, и в самом деле началась десять лет назад, в августе 98-го… — Проговорил генерал уверенно и жестко. — В следствие определенно сложившихся обстоятельств, ваш настоящий муж, Сергей Кабанов, завладел неким предметом, который составляет государственную тайну… Потом Александр Игнатьев, используя свое служебное положение, вывез его за рубежи России… С целью продажи этих государственных секретов представителям «третьих стран»…
— Государственная тайна? — Проговорила Варвара, округлив глаза. — Не может быть!!!
Но генерала в его жестокости и желании добиться своего уже невозможно было остановить: — …Может! Это выяснено путем долгих оперативно-розыскных мероприятий!.. — Гришин уже откровенно блефовал и шел ва-банк. — Боле того! Между вашим бывшим и нынешним мужем существовал преступный сговор! Игнатьев, следуя их плану, должен был организовать свою мнимую смерть или исчезновение, а Кабанов, по возвращении из-за границы, тогда, уже осенью 98-го года, специально сел в тюрьму, чтобы снять с себя всяческие подозрения…
— Так Сережа все это время знал, что Саша жив? И знал, где он находится?
— Именно так, Варвара! — Проговорил Гришин.
И мысленно улыбнулся:
«…Все, девочка… Ты попалась! Теперь ты будешь делась все, что я тебе скажу!..»
