Женька возмущенно уставилась на него, а Семен примирительно поднял руки, с улыбкой поспешно добавив:
- Только не пыхти, рыжик, я говорю лишь то, что вижу! А это, между прочим, как-то странно… Вот то ли дело я: сводил Лену на свидание и понял, что она со мной не то, что больше не пойдет никуда, а даже разговаривать не будет ближайшее время… В моем случае все понятно. Грусть, депрессия, горе, бутылка… Ну а ты-то? У вас же с Сергеем супер-пупер-невероятная страсть, выжигающая время и пространство, безумство чувств и взаимного влечения… Ну и чего мы сидим, как печальный и обиженный жизнью, прилизанный кокер-спаниель? М-м??
Женя шутливо прищурилась, сердито пробурчав:
- Сам ты кокер-спаниель, йоркширский терьер! – и, обрадовавшись возможности хоть как-то переключиться с тяжелых и запутанных собственных переживаний, Женя возбужденно спросила:
- А что там насчет твоего с Леной свидания??? Ну-ка, поподробнее давай, с чего такие нерадостные выводы?
Сема вздохнул и, печально улыбнувшись, пожал плечами:
- Понимаешь… Лена… она хорошая, на самом деле. Она смеялась над моими шутками, рассказывала о себе, была очень простой и открытой… Ну, в общем, - подвел итог Карташов, - ей понравилось все, кроме моего финансового положения. Когда я увидел, как она брезгливо морщится и ерзает в «Дарах моря», как будто боясь испачкать о местный диванчик свое недешевое красное платьишко… Я понял, что она испорчена и избалована, а мне… - он снова вздохнул, поникнув. - …мне не по карману ее капризы. Так что это конец. Мне ее не заполучить никогда.
Женя нахмурилась, про себя ругая дуру Ленку, которая даже не понимает, насколько близко ее женское счастье, сердито буркнула:
- То есть, ты сдаешься?!? Нет, Карташов, так не пойдет! – вдруг гневно сказала она, подавшись к нему и горящими решительным вызовом и гневом глазами заглядывая в ее печальные синие. – Пригласи ее еще раз! Будь настойчивей! Поцелуй ее! Ей понравится, ты целуешься просто улетно! Постарайся быть с ней пожестче, не потакай всем ее капризам, она характерных любит, дура этакая… - гневно шепнула Женя, сжав кулаки и почему-то невероятно взбесившись на то, что Старцева так по-идиотски обошлась с ее хорошим другом.
- Это ты характерных любишь, Женька, и тех, что пожестче. – весело ухмыльнулся Семен и задумчиво отпил кофе из кружки. – Хотя… она тоже. Я вижу, как ей тяжело – она Сергея твоего забыть не может…
- Он не мой. – как-то болезненно проговорила Женя, обессиленно размякнув в кресле и почувствовав сильный толчок в самое сердце, отчаянно скрипнув зубами и снова разозлившись и расстроившись одновременно.
Семен нахмурился, облокотившись локтями на стойку, и удивленно проговорил:
- Это еще почему? Женька, поскольку я хорошо знаю твою склонность все драматизировать, то давай-ка быстро, содержательно и по делу излагай свои мысли, попробуем спасти твое настроение, а уж с Леной я как-нибудь сам разберусь.
Женя вздохнула, чувствуя жгучую пульсацию в груди, и устало проговорила:
- Я чего-то не понимаю, Семка… Может, я ему разонравилась? Он все чаще злится в моем присутствии, периодически отталкивает меня, не давая целовать себя, даже не предлагает поехать к нему домой! – Женя нахмурилась, а Семен скептически вскинул брови, слушая ее.
- Может, он просто не хочет торопить события или все испортить?
- Месяц прошел, Карташов, какое «торопить события»??? – вскинулась Женька, болезненно заломив руки. – Ничего не сдвигается с мертвой точки, понимаешь? Застряли на уровне кабинетных поцелуев, даже ни одной прогулки под Луной, ничего! Ни кино, ни ресторана, ни музея… Сема, что это такое, а?? Это разве нормально? Когда двое хотят быть вместе, они не упускают ни единой свободной минуты, а я все вечера играю с Полиной в конный клуб! – Женя сложила локти на стол и опустила на них подбородок, пылая от обиды и душевного раздрая. – Тут только одно напрашивается, Сема. Я надоела ему. Разонравилась. Он поигрался со мной и понял, что совершил ошибку, а сейчас пытается мягко отстранить от себя, чтобы ни на что не надеялась… И это так… больно. – шепнула она, стиснув зубы, чтобы не заплакать, а Семен протянул руку и погладил ее по плечу, успокаивающе проговорив:
- Ну, рыжик… Мне кажется, ты заблуждаешься. Возможно, есть еще какая-то причина, по которой он сохраняет дистанцию… Попробуй с ним поговорить!
- Я действительно думаю, что он что-то скрывает… - тяжело проговорила Женя, отчаянно глянув на Семена и закусив губу. – Но тогда это означает, что он… обманывает меня?.. – Женя болезненно вздрогнула, ощутив, как в ужасе сжалось ее сердце. – Нет, уж лучше придерживаться версии, что он меня разлюбил. Так легче, чем понимать, что он крутит со мной какую-то несерьезную, глупую интрижку, имея за спиной другую жизнь, в которой мне нет места… Что же делать, Семка? – умоляюще глянула она на Семена, а тот вдруг хитро прищурился и улыбнулся:
- Ну… Если он разлюбил тебя, это легко можно проверить на практике. Заставим его ревновать. Поведется – значит, точно небезразличен, тогда будешь выяснять у него насчет страшного скелета в шкафу. Не поведется – что ж, видимо, ты ошиблась с выбором. – печально закончил он, а Женя, чувствуя огромный, тугой узел, подкативший прямо к горлу, шепнула, разрываясь от желания разреветься:
- Я не выбирала, Сема… Сердце за меня выбрало. А самое ужасное в том, что даже если он меня разлюбил и наши отношения закончатся… - она тяжело сглотнула, подняв на друга обреченный взгляд. – Я не смогу его разлюбить. Я где-то вот здесь, - она положила руку себе на грудь в районе сердца, - понимаю это. Судьба громко и злобно похохотала надо мной.
Женя закрыла лицо руками, тяжело дыша, а Семен погладил ее по голове:
- Эй, ну перестань! Вот! Говорил же – трагедизируешь! Еще ничего не случилось, и почему ты решила, что между вами все будет обязательно плохо? Ну ты смешная, Женька! – в этот момент хлопнула дверь с магнитным замком и в коридоре послышались такие знакомые, родные и столь любимые Женей шаги. Она вздрогнула и, встряхнув волосы и одернув свободную, полосатую трикотажную тунику, судорожно оглядела темно-синие брючки с отворотами у голени, смахнув с них невидимую пыль, дрожа от волнения и неизменного трепета перед ним.
- Это он! – встрепенулся Семен, а его глаза залились игривым азартом. Он схватил Женьку за плечи и легонько дернул, тихо воскликнув:
- Подыграй мне!
Женька не успела опомниться, как через пару секунд Сергей уже стремительно и уверенно входил в секретарскую, как всегда одетый в дорогой темный костюм, белую рубашку и туфли, как он по привычке внимательным взглядом посмотрел за стойку, на Женю… Их глаза встретились, Женя вдруг неожиданно ощутила, как будто бы ей на голову обрушился звездный дождь: она до таких бешеных чертиков злилась на него за все, что сейчас происходит, за его отношение к ней, то ли как к любовнице, то ли как к мимолетному развлечению со скуки, то ли как к забавной игре под названием «укроти рыжую и оттолкни», что в порыве своей безумной ярости готова была на все, даже на то, чтобы прямо сейчас, на его глазах поцеловать Семена и тоже сделать ему очень больно, как он ей, вместе со своими заморочками и тайнами Мадридского двора.
- Привет. – спокойно сказал Сергей, и Женя мило, но не более того, улыбнулась, тоже отстраненно махнув рукой и проговорив:
- Доброе утро, Сергей Викторович.
Так, так. Поддерживаем иллюзию, что Семен как бы не в курсе об их с Сережей отношениях… Сергей пошел к своей двери, а Семка вдруг наклонился к Жене и, нежно пропустив ее прямые волосы каскадом сквозь пальцы, ласково и очень интимно проговорил почти ей в губы:
- Ты такая сегодня красивая, Женька! Волосы просто обалденные! Мягкие такие! Же-е-енечка… - горячо протянул он, а Женя увлеченным взглядом глядящая на Семена, вдруг заметила боковым зрением, как Сережа, открывавший ключами свой кабинет, резко замер и обернулся, пристально и недовольно глядя на Семена…
Ее сердце подпрыгнуло, но радоваться было пока рано… Игриво улыбнувшись Семе, Женя тепло и ласково проговорила:
- Спасибо, Семочка, я знала, что тебе понравится! Ты всегда такой внимательный…
…Чуть голову наклонил… Женя с абсолютнейшим удовольствием ощутила волну разрушительного гнева, направленного на бедного, пытающегося помочь подруге наладить личную жизнь Карташова, а сам Семен, не ощущая на своей спине яркую, красно-белую мишень от взгляда Сергея, дотронулся рукой до Жениной щеки в очень близком, нежнейшем жесте и, не унимаясь, притягательно проговорил:
- Женька, это ты меня таким делаешь! Кстати, глядя на тебя, мне тут на ум пришло небольшое стихотворение… - он чуть прищурился, как бы собираясь с мыслями, а затем, в невероятном чувственном порыве выдал:
- В твоих фиалковых глазах
Я грусти вижу отраженье…
