свой дворец - под него приспособили резиденцию великого князя Николая Николаевича. А в Москве для этих целей решили строить новое здание, конкурс на проект которого провели в 1922 году.
Но Дворец труда, однако, так и не был выстроен здесь. Зато обострилась иная проблема -недостаток гостиниц в советской столице, куда с каждым годом приезжало все больше и больше самых разных людей, особенно из-за границы. «Националь» и «Метрополь» уже очевидно не справлялись со своей задачей. И потому в 1931 году объявили новый конкурс уже на другое здание - гостиницу Моссовета «Москва». Как и было принято, из представленных на конкурс восьми проектов ни один не был принят к осуществлению.
В 1932 году второй конкурс, закрытый, выбрал из трех проектов работу молодых зодчих-конструктивистов Леонида Савельева и Освальда Стапрана. Проект они представили соответствующий. И в Охотном ряду закипела стройка. Но рано радовались молодые лауреаты. Отрезвление пришло довольно скоро. То, что им не повезло, - это мягко сказано, поскольку на этот год и пришелся коренной поворот в развитии всех видов социалистического искусства. На смену всевозможным течениям пришел новый стиль - социалистический реализм, суть которого можно определить следующим образом: изображение действительности глазами руководства.
Строительство гостиницы «Москва»
А «ударное» строительство гостиницы уже идет полным ходом, и принципиально в конструктивистском проекте изменить что-либо не представляется возможным. Стапран и Савельев пытаются максимально стереть все признаки вредного архитектурного стиля на уже частично построенных корпусах - навешивают на фасады балконы и колоннады. Однако перелицованная даже путем своеобразного «переодевания» гостиница все равно навевает конструктивистские мотивы. Видимо, молодым зодчим не хватало широты творческих возможностей, что позволило бы им должным образом ответить на изменение архитектурной политики. «Молодые и малоопытные архитекторы Л.И. Савельев и С.А. Стапран приступили к проектированию в конструктивистских формах крупнейшей в Москве гостиницы в Охотном ряду, но новые, повышенные требования к архитектурно-художественным качествам сооружения, его ответственное положение в центре города явились причиной серьезной переделки проекта как совершенно неудовлетворительного. Уже произведенные работы не дали возможности вовсе отказаться от проекта и серьезно затруднили его переработку. Попытки отдельных архитекторов исправить проект “на ходу” не привели к желательным результатам», -совершенно справедливо отмечал в этой связи архитектор К.И. Афанасьев.
И вот, после уже начавшегося строительства на его «укрепление» бросают в качестве главного архитектора маститого советского зодчего, автора мавзолея и Казанского вокзала, Алексея Викторовича Щусева (1873-1949). Происходит это в октябре 1933 года. Для молодых Савельева и Стапрана, годившихся Щусеву в сыновья, он не был посторонним человеком. Ведь они работали в Архитектурно-проектной мастерской № 2 Моссовета под его руководством. К тому же Щусев числился консультантом проекта. Так что распоряжение президиума Моссовета - «полностью подчиняться указаниям т. Щусева» - для них не являлось чем-то новым.
В помощь Щусеву также образовывается специальная архитектурная комиссия по проектированию гостиницы в составе чиновников и архитекторов, среди которых был Иван Жолтовский, еще один корифей. Щусев, как старший товарищ и коллега, формулирует основные задачи, стоящие перед возглавляемым им коллективом. Первое: избегнуть роскоши дурного тона, но сделать одновременно гостиницу красивой и комфортабельной. Второе: обеспечить действительно современное и высококачественное оборудование гостиницы сигнализацией, отоплением, вентиляцией, санитарно-техническим оборудованием и т. д. Третье: спроектировать и построить все номера, а особенно номера люкс, по последнему слову техники, причем вся работа должна быть произведена своими силами и из советских материалов.
Вот этими-то отечественными материалами Щусев щедро украсил фасады гостиницы, одевшейся в красный гранит. А еще он накинул сверху лепной карниз. Сооружение под пером зодчего приобрело мощный и монументальный вид, как он сам и сформулировал. Щусев писал так: «Люди попадают в столицу в несколько приподнятом настроении, и поместить их в мрачную обстановку было бы неправильным: нужно было создать радостное здание. Кроме того, следует указать, что самой эффектной частью гостиницы будут ресторан и банкетный зал. Они будут значительно сильнее по архитектуре и по отделке и составят лучшую часть здания».
Факт малоизвестный: Алексей Викторович обратился к Вере Мухиной с предложением создать скульптурное оформление для фасада. Предполагалось занять скульптурами Мухиной четыре полукруглые ниши, спроектированные рядом с главным входом. Мухина писала: «Когда мне было поручено для строительства гостиницы Моссовета дать скульптуру, которая будет украшать четыре ниши, я предложила следующую тематику: вылепить завоевателей стихий. Мне хотелось сделать стратонавта - завоевателя стратосферы, альпиниста - завоевателя гор, шахтера - завоевателя недр земли и эпроновца[48] - завоевателя глубин моря. Я сделала небольшой эскиз, он одобрен. У меня особо глубоко запала мысль сделать эпроновца».
Тем не менее дальше эскизов дело не двинулось. Образы шахтеров и альпинистов так и остались на бумаге, встав в ряд многих неосуществленных проектов Веры Игнатьевны, что в какой-то мере роднило ее с Щусевым.
В общем-то и Щусев (числящийся главным архитектором гостиницы), и Стапран, и Савельев (его официальные заместители) занимались тем, за что уже после смерти Сталина будут сурово критиковать зодчих, - украшательством. Причем эскизы всякого рода декоративных деталей создавались во время строительства, а не до него, как обычно бывает при нормальной организации работ.
Кроме этой очевидной трудности были и другие: необходимость сдать объект как можно быстрее, к ноябрю 1934 года - семнадцатой годовщине революции; низкий уровень квалификации работников, часть которых даже не умела читать чертежи; постоянное вмешательство вышестоящих органов власти, навязывающих зодчим свое дилетантское мнение. Одного из таких «соавторов» называет сам Щусев: «Исключительная роль в проектировании здания принадлежит тов. Л.М. Кагановичу, который неоднократно давал проектировщикам и строителям ценнейшие указания». Да, глава партийной организации столицы Лазарь Моисеевич Каганович совал свой нос в каждую дырку, отсутствие среднего образования ему нисколько не мешало. Он приезжал к архитекторам, на стройку, изрекал свои глубокомысленные установки, мол, «тщательнее надо, товарищи!». Это считалось нормальным, когда ничего не смыслящий в архитектуре человек определяет, как и что строить. Получается какая-то княгиня Дашкова с партийным значком.
На своих подчиненных Щусев жаловался: «Бригада моя была очень слаба. Мне приходилось учить ее на ходу и прорабатывать все детали с очень слабыми силами, применяя чрезвычайно быстрые темпы. Строить гостиницу в 11-16 этажей из кирпича мы не можем; поэтому был задуман железобетон. Исходя из него, нужно было создать новую архитектуру. Железобетонные работы велись на стройке круглый год; в зависимости от марки бетона, в строительстве применялись разные инертные: так,
