Беллона встретили карнеоласскую армию проливными дождями да ледяными ветрами. Трава, вскормленная недавним солнцем и почвой, полной питательных веществ, а также реками прохладных вод, даже под тучами сияла изумрудами. Под тяжёлыми сапогами, телегами и копытами дорога хлюпала и расплескивалась грязью. Солдаты кутались в свои насквозь мокрые плащи, безуспешно спасаясь от пронизывающего холода.
Бескрайнее и безлесное озеро Ронанна вспенилось и начало угрожать Беллону древними глубокими водами. Они вышли из берегов и поглотили землю. Озеро было столь велико, что его пришлось бы огибать несколько дней. Шумная гладь трепетала под проливным дождем, а серебряная дымка делала её единой с небом.
Государь Трен, слишком мрачный и обеспокоенный, чтобы тревожиться ещё и о плохой погоде, погрузился в свои тяжкие думы. Утром Фалькон отправился обратно с посланием для Авдия Верреса и Гаральда Алистера.
Таков был Трен, что в этом отряде интересовали его лишь Арнил, верный Авдий Верес и даже Гаральд Алистер — полезный, толковый и бунтующий сын Аберфойла Алистера. Любимая племянница Плио Акра разочаровала его, когда начала столь явно и беспардонно бегать за кибельмидским целителем. И уронила себя в его глазах окончательно, едва кинулась за своим любовником в Кунабулу, попирая свою честь, любовь инфантильного, но сурового отца, и куда более сурового и упрямого брата, наследника Нодрима.
Лорен Рианор был важен для Карнеоласа в первую очередь, государю хватало ума признать исключительность протеже Провидицы. Он, казалось, не был ни тщеславен, ни нагл, ни заносчив. Родство своё с Атариатисом Рианором считал формальностью, не жаловал кеосский двор, что делало ему честь. Если бы не заглядывался на нодримскую принцессу, Трен бы проникся к нему некоторой симпатией и даже уважением. Он мог бы позже предложить ему выгодное место в Кеосе. Советника, например.
Гибель Акме Рин будет принцу освобождением, а всем куда более знатным девицам Архея — радостной вестью и успокоением. Арнил Вальдеборг, столь неисправимый дамский угодник, быстро отойдёт от потрясения. Увы, так думал государь Карнеоласа.
Но едва к нему подъехал один из гонцов и сообщил, что Беллон вместе с главами Нодрима и Сильвана уже ждёт Его Величество, сын, его барышня и весь маленький отряд отодвинулись на весьма отдалённый план и перестали сколько-нибудь занимать его мысли.
— Каковы их армии? — спросил Жозел Капуи.
— Велики, господин. Весьма подвижны и легко вооружены. Они не возьмут количеством, но быстротой и слаженностью командования. В отличие от Сильвана. Войско у них малочисленно, бестолково и тяжело вооружено.
— Сильван выплывет за нас счёт… — удовлетворённо крякнул маршал-генерал.
— Полагаю, вскоре я буду иметь удовольствие наблюдать столь зрелищную сцену — построение четырёх армий перед вратами Беллона… — предположил Трен с улыбкой.
— Докладываю, Ваше Величество! Армии Нодрима и Сильвана уже покинули Беллон и ныне держат путь к Керберре. Их Величества король Нодрима и король Сильвана дожидаются Вашего Величества во дворце Антистия Нирианийского Веруса.
Вскоре стали видны высокие каменные зубчатые стены Беллона — крупного города, центра Архея, где проводились официальные встречи глав государств и другие дипломатические встречи разного уровня. Беллон же являлся центром судопроизводства. Лишь Беллонский верховный трибунал с пятью присяжными, — представителями Карнеоласа, Нодрима, Сильвана, Эрсавии и Акидии и главным судьей, представителем Полнхольда, переизбиравшимся каждые несколько лет, — мог вести процессы над королями, другими представителями благородных кровей, государственными преступниками шпионами. Лишь этот трибунал мог выносить смертный приговор, посему и закрепил за собою репутацию как самого сурового из судов.
На сторожевых башенках развевались пурпурные с золотом знамёна и с места на место бегали маленькие фигурки стражников и солдат. Громко и в спешке отдавались приказы. Через врата то въезжали, то выезжали гонцы.
Из-за ворот выехала малочисленная, но довольно внушительная процессия: две дюжины тяжеловооружённых всадников сопровождали Антистия Нирианийского — Верховного Судью Беллона, Верховного магистра ордена святой Лусы, и его преемника. Гвардией руководства Беллона были рыцари, закованные в тяжёлые латы.
На шлемах у рыцарей развевались выкрашенные в пурпурную и золотую краску конские волосы. В руках знаменосцев трепетали на ветру пурпурные знамёна с изображением золотых весов на них. Тяжёлые доспехи, более подходящие, по мнению Трена, для символики и церемоний, нежели для боя, оглушительно громыхали в стихшем поле и наводили страху больше, чем многотысячная армия Карнеоласа.
— Приветствую тебя, Августейший! — воскликнул Верховный Судья, остановившись шагах в пяти от государя Карнеоласа. — Горды глаза мои, что видят тебя на моей земле. Ты принимал меня давеча в своих чертогах, ныне же я приму тебя в своих.
— Я приветствую тебя, великий магистр, и благодарю, — отвечал Трен, вежливым кивком головы приняв поклон Судьи. — Позволишь ли войску моему остаться дожидаться меня на твоих землях перед твоим городом? Обещаю: неудобств тебе она не доставит и станет тебе надёжной защитой. Путь был долог, и пройти предстоит не меньше.
— Оставляй армию свою здесь. Пусть отдохнет она перед трудностями, а ты, государь, вместе со своим окружением следуй за мной в мой дом.
Пока кронпринц Дарон совершал церемониальные приветствия, Трен отъехал, чтобы отдать несколько приказаний, раздать инструкции своим советникам и командирам армии. В Беллоне предстояло им задержаться до следующего утра. Здесь воины обсохнут, смогут укрыться от дождя в своих палатках и как следует отдохнуть.
В сопровождении двух дюжин беллонских рыцарей, Личной Гвардии государя, Огилия Верреса, генерала Капуи, герцога Атийского, графа Стельера Квиция, нескольких командиров и пажей короля и его сына Трен Вальдеборг, кронпринц Дарон, Антистий Нирианийский и его преемник въехали в хорошо укрепленный Беллон. Мрачность тёмных башен осветляли пурпурно-золотые знамёна. Процессия следовала по аккуратным вымощенным камнем и очень широким улочкам то с каменными многоэтажными постройками, то с аккуратными разноцветными домиками со множеством цветов на окнах, маленьких садиков да огородов. Беллон был самым большим городом Архея и по праву считался его столицей.
Трен, никогда не любивший церемоний, — а ныне считавший их и вовсе неуместными, — одобрительно улыбнулся, когда Антистий Нирианийский тотчас доложил обстановку. Король Нодрима, кронпринц Нодрима и король Сильвана дожидались Трена Вальдеборга, а войска их уже были отправлены к Мерхольду.
— Каковы надежды на Эрсавию? — спросил Трен.
— Фетид так и не объявился, — последовал многозначительный ответ.
«Что ж, Фетид, — в совершеннейшем озлоблении подумал когда-то миролюбивый Трен. — Я уничтожу тебя, как только Кунабула перестанет угрожать нам».
По улицам города суетились малочисленные мирные жители, коротая свои будние часы в повседневных заботах. Легковооружённые отряды, оставленные защищать город в случае поражения в Кунабуле их собратьев, патрулировали улицы.
Трен с некоторой тоской подумал, сколь непохожа встреча эта на то многолюдное торжество, которое творилось на улицах Кеоса, когда владыки Архея вступали в столицу. Здесь же бóльшая
