Я опустила голову, стыдясь собственной глупости. Дидье был прав: сначала мне надо было позаботиться о более важных вещах. Я должна была довериться Лорену, его любви и заботе. Вместе мы, может быть, смогли бы выдержать все, а теперь…
— Я думала, что все потеряно, — тихо произнесла я. — Я думала, что Лорен разлюбит меня, если узнает о том, что было раньше.
Дидье опустился передо мной на корточки и бережно положил руки мне на плечи.
— Ты должна знать, что с самого начала очень понравилась мне, Ханна. Только это сейчас удерживает меня от того, чтобы дать тебе пощечину. Неужели ты так плохо знала моего брата? Раньше он водился с женщинами, которые были настоящими стервами, и многие из них имели столько грязи в душе, что любой другой мужчина испытывал бы к ним отвращение. Ты была первой женщиной, которую Лорен по-настоящему полюбил. Ты была его ангелом. Он простил бы тебе все, даже если бы ты убила этого Хансена. И он помог бы тебе решить все твои проблемы.
При этих словах я почувствовала горечь во рту. У меня внутри все сжалось, и слезы снова хлынули у меня из глаз. Почему же я ему не доверилась? Почему?
— Ладно, не плачь, — сказал Дидье, успокаивая меня, когда я, разочаровавшись в себе, разрыдалась. — Ты доверилась мне, и это хорошо. Пусть даже я ругал тебя, но я такой же, как и Лорен. Я не держу на тебя зла именно потому, что мой брат испытывал к тебе глубокие чувства. Я помогу тебе справиться с трудностями.
Он обхватил мое лицо ладонями и посмотрел в глаза:
— Ханна, ты выйдешь за меня замуж?
От этого вопроса у меня моментально высохли слезы. Мне показалось, что я ослышалась. Только что Дидье признался мне в том, что любит мужчин, а теперь делает мне предложение?
— Но ты ведь сказал мне, что…
— Что я люблю мужчин. Да, это так. И так будет и дальше. Но только что я понял: мы с тобой можем помочь друг другу. Мой отец хочет, чтобы я женился и произвел на свет наследника, а тебе нужен кто-то, кто позаботится о том, чтобы ты стала гражданкой Франции. Кто-то, кто в случае необходимости сможет защитить тебя от Хансена. И я буду защищать тебя с удовольствием, если ты примешь мое предложение. Я сделаю вид, будто я отец твоего ребенка, и подтвержу это даже в регистрационном офисе. Мои родители будут довольны, ты будешь обеспечена всем, а я обрету покой. — Он смахнул прядь волос с моего лица и улыбнулся мне: — Конечно, ты не имеешь права ревновать меня, если я буду встречаться со своими любовниками. И ты не имеешь права в меня влюбляться. Ну, разве что платонически. Я думаю, Лорен был бы очень доволен, если бы ты, как он и планировал, стала членом нашей семьи. Что ты на это скажешь?
В тот момент я не знала, что сказать. Предложение было в высшей мере заманчивым, и мне было понятно, что все мои проблемы моментально будут решены. Став женой француза, я получу паспорт и, если Хансен еще раз попытается разрушить мою жизнь, смогу обратиться в полицию. Мой ребенок родится в законном браке, а не станет незаконнорожденным ублюдком, которого всю его жизнь будут сопровождать трудности. И я стану одной из де Вальер. Конечно, мои свекор и свекровь не будут любить меня, но это была бы очень небольшая плата за то, чтобы у ребенка Лорена было будущее. Лучше, чем у меня. И все же могла ли я принять предложение Дидье?
— Это очень благородно с твоей стороны, — помедлив, сказала я. — Но ты понимаешь, что это значит?
Дидье кивнул:
— Даже если сегодня я буду думать об этом всю ночь, я все же считаю, что вряд ли найду минусы в нашем соглашении. Разве что ты наметила себе какого-то другого мужчину, за которого хотела бы выйти замуж.
Я покачала головой, потому что была уверена: я никого не смогу полюбить так, как Лорена.
— А что насчет твоих родителей?
Дидье ухмыльнулся, и его глаза засияли.
— О, они будут вопить и скрипеть зубами, но теперь я их единственный сын. И к тому же никто больше не сможет распространять слухи о том, что со мной не все в порядке. Если ты когда-нибудь влюбишься, я возражать не буду. Я даже разведусь с тобой, если ты захочешь выйти замуж за своего избранника. От этого мы только выиграем. Ну, так что?
Стоило ли мне размышлять дальше? Я была уверена, что приду к такому же выводу.
— Хорошо, я стану твоей женой. Но как ты объяснишь своей матери то, что я уже почти на восьмом месяце?
— Это уж моя забота. — Дидье поцеловал меня в щеку. В глазах у него все еще была печаль, но я чувствовала, что он больше не ненавидит меня. — Я беру ответственность на себя.
— А если мы скажем им, что это ребенок Лорена?
— Об этом не может быть и речи! — воскликнул Дидье и засмеялся. — Тогда они будут ожидать, что я сделаю тебе еще одного ребенка, а, как ты знаешь, это не по моей части.
23
— Значит, Дидье не был отцом Марии?
Мелани нужно было переварить эту информацию. Она знала своего прадеда только по фотографии — элегантный молодой француз, перед которым, казалось, был открыт целый мир. Более глубокие чувства ее с ним не соединяли, но тем не менее для нее было потрясением услышать о том, что на самом деле это не ее прадед, а его брат.
— Нет.
— А бабушка об этом знает?
Ханна покачала головой и крепче обхватила руками чашку.
— Нет. И я даже не уверена, что она должна когда-нибудь об этом узнать. Она боготворила Дидье, потому что он очень хорошо разбирался в изобразительном искусстве и книгах. Он покупал ей мольберты, краски, а потом и ткани, и всегда привозил для нее что-нибудь из своих путешествий. Можно сказать, что он очень сильно ее баловал. Смерть Дидье стала для Марии настоящей трагедией. Она носила в себе эту печаль много-много лет. Я не хотела делать ей еще больнее.
— А зачем ты теперь рассказываешь мне об этом?
— Потому что ты никогда не знала Дидье. Кроме того, я думаю, ты достаточно сильная, чтобы знать правду.
— А как насчет мамы?
— Она тоже не знала Дидье, но тем не менее… Она рано или поздно рассказала бы об этом Марии, все-таки она ее дочка.
— А я внучка.
— Это правда. Но ты другая. Ты такая же, как и я. Ты умеешь хранить тайны. По крайней мере я в это верю.
Мелани кивнула. Ее прабабушка, очевидно, была права. Во время рассказа Ханны Мелани время от времени обращала внимание на некоторые поступки, которые она, наверное, тоже совершила бы.
В течение нескольких минут они молча смотрели в свои чашки. Наконец Ханна встала:
— Нам пора спать. Завтра с утра стекольщик привезет новую витрину. А поскольку ты уже привела в порядок свадебное платье, мы сразу же сможем выставить его.
Мелани согласилась, но вспомнила еще кое-что.
