Я спросил его семью, они сказали: «Мы ждем, но он с того вечера не появлялся».
Я сказал: «Странно…» Моей Нани я сказал: «Его исчезновение определенно заставляет меня подозревать, что, возможно, духи существуют… Потому что я просто представлял его духам, и хорошо, что его брюки будут висеть на дереве».
Мой отец очень разозлился, что я мог сделать такую гадость. Я никогда не видел его таким злым.
Я сказал: «Но я так не планировал. Я даже не думал, что этот человек просто испарится. Это уж слишком даже для меня. Я сделал простую вещь. Я залез на дерево с барабаном и громко по нему ударил, так чтобы он заметил, что происходит, и забыл обо всем остальном в мире и затем я прыгнул на землю».
И это было моей обычной практикой. Я заставил многих людей бежать. Моя бабушка обычно говорила: «Возможно, эта улица единственная в городе, по которой ночью никто кроме тебя не ходит».
Вчера кто-то показывал мне наклейки. На одной из них было написано — «Поверьте, эта дорога в самом деле принадлежит мне». Читая эту наклейку я вспомнил дорогу, которая проходила около моего дома. По крайней мере, ночью она принадлежала мне.
Днем это была городская дорога, но ночью полностью моя. Даже сегодня я не могу представить, чтобы какая-то дорога была настолько тихой, как была эта ночью.
Но мой отец очень разозлился и сказал: «Чтобы ни случилось я собираюсь срубить это дерево и закончить весь этот бизнес, которым ты занимаешься».
Я сказал: «Какой бизнес?» Я беспокоился о гвоздях, потому что они были единственным источником моего дохода. Но он не знал об этом, потому что он сказал: «Это ужасное дело, которое ты делаешь, заставляя
людей бояться… И теперь семья этого человека постоянно преследует меня. Каждый день кто-то из них приходит и просит меня что-то сделать. Что я могу сделать?»
Я сказал: «Я могу, по крайней мере, дать тебе штаны. Это единственное, что осталось. А что касается дерева, мне кажется, никто не хочет, чтобы оно было срублено».
Он сказал: «Тебе не нужно беспокоиться об этом».
Я сказал: «Я не беспокоюсь. Я просто хочу, чтобы ты знал и не тратил своего времени».
Через три дня он позвал меня и сказал: «Ты действительно что-то. Ты сказал мне, что никто не будет рубить дерево. Странно - я поговорил со всеми людьми, которые смогли срубить дерево — их немного в городе, всего несколько дровосеков — но никто не готов это сделать. Все они говорят: «Нет. А как же духи?»
Я сказал ему: «Я сказал тебе раньше, я не знаю никого в этом городе, кто бы решился дотронуться до этого дерева, если, конечно, я не решу срубить его сам. Но если ты хочешь, я могу кого-нибудь найти, но тогда ты будешь зависеть от меня».
Он сказал: «Я не могу зависеть от тебя, потому что никто не знает, что ты собираешься делать. Ты можешь сказать мне, что ты собираешься срубить дерево, но сделаешь что-то еще. Нет, я не могу просить тебя сделать это».
Дерево так и осталось стоять, и никто не был готов срубить его. Я часто подходил к отцу и говорил: «Папа, а как же дерево? Оно еще стоит - я видел его этим утром. Разве ты еще не нашел дровосека?»
И он смотрел по сторонам, чтобы никто не слышал, и говорил мне: «Разве ты не можешь оставить меня в покое?»
Я говорил: «Я редко навещаю тебя. Я захожу лишь иногда, чтобы спросить о дереве. Ты говоришь, что ты не можешь найти человека, чтобы срубить его. Я знаю, что ты просил людей, и я знаю, что они отказывались. Я также просил их».
Он сказал: «О чем?»
Я сказал: «Нет, не о том, чтобы срубить дерево, а о том, чтобы они знали, что оно содержит — духов. Я не думаю, что бы кто-то согласился срубить его, если ты не попросишь меня сделать это». И, конечно, он не хотел это делать. Итак, я сказал: «Хорошо, дерево останется».
И дерево оставалось, пока я был в городе. И лишь когда я уехал, моему отцу удалось найти мусульманина из соседней деревни, чтобы срубить дерево. Но случилась странная вещь: дерево было срублено — но для того чтобы оно не выросло снова, мой отец сделал на этом месте колодец. Но он напрасно мучился, потому что корни дерева ушли глубоко и сделали воду очень горькой. Никто не пил воду из этого колодца.
Когда я, в конце концов, вернулся домой, я сказал своему отцу: «Ты никогда не слушал меля. Ты разрушил прекрасное дерево и создал
эту мерзкую дыру. И какая в этом польза? Ты истратил деньги на колодец, и даже ты не можешь пить эту воду».
Ом сказал: «Возможно, иногда ты прав. Я понимаю это, но сейчас ничего нельзя сделать».
Ему пришлось забросать колодец камнями. Он так там и остался, закрытый камнями. Если их отодвинуть, вы найдете колодец. Но и до настоящего дня вода в нем осталось горькой.
Почему я рассказываю вам эту историю? — потому что учитель в первый день пытался впечатлить меня, сказав, что он очень храбрый человек, бесстрашный, не верящий в духов.
Я сказал: «В самом деле? Вы не верите в духов?»
Он сказал: «Конечно, я не верю». И я мог видеть, что он уже испугался, когда он сказал это.
Я сказал: «Поверите вы в это или нет, но сегодня ночью я представлю их вам». Я никогда не думал, что представление заставит его просто исчезнуть. Что с ним произошло? Когда я возвращался в город, я всегда навещал его дом, чтобы спросить: «Он еще не приехал домой?»
Его родственники говорили: «Почему ты так этим интересуешься? Мы уже забыли и саму мысль о том, что он приедет».
Я сказал: «Я не могу забыть, потому что то, что я видел, было так красиво, а я всего лишь представлял его кому-то».
Они сказали: «Кому?»
Я сказал: «Просто кому-то — я даже не смог закончить представление и», - сказал я его сыну, — «то, что твой отец сделал, было не по-джентельменски — он просто выскочил ил штанов и убежал».
Его жена, которая что-то готовила, рассмеялась и сказала: «Я всегда говорила ему застегивать брюки покрепче, но он не слушал. Теперь его брюк нет, как и его самого».
Я спросил: «А почему ты говорила ему затягивать брюки потуже?»
Она сказала: «Ты не понимаешь. Это просто. Он купил все свои штаны, когда он был молодым, а теперь все они на нем болтались, потому что он похудел. Поэтому я всегда боялась, что однажды произойдет что-то такое, что его штаны внезапно упадут».
И я тогда вспомнил, что он всегда держал руки в карманах. Но естественно, когда вы встречаете духов, вы не можете помнить о том, что нужно держать руки в карманах, чтобы поддерживать штаны. И кого волнуют штаны, когда вдруг па вас начинают прыгать духи!
И он сделал еще одну вещь, перед тем как уйти… я не знаю, куда он ушел, в этом мире на столько вопросов нет ответов, и на этот в том числе. Я не знаю почему, но перед тем как уйти он оставил свою керосиновую лампу. Это второй вопрос об учителе, который остался без ответа.
Он был в каком-то смысле великим человеком. Я часто думал, почему он оставил свою лампу; и вот однажды я наткнулся на маленькую историю и вопрос был решен. Я не имею в виду, что человек возвратился, но на второй вопрос ответ был получен.
Его маленький сын ходил в ванную только тогда, когда мать стояла в дверях. А если это было ночью, тогда, естественно, ей нужно было держать там лампу. Я навещал дом и слышал, как мать говорила мальчику: «Разве ты не можешь взять лампу сам?»
Он сказал: «Хорошо, я возьму лампу, потому что мне нужно идти, я больше не могу ждать».
Я спросил: «А зачем нужна лампа днем? Я слышал историю о Диогене; он что — новый Диоген? Зачем ему лампа?»
Мать рассмеялась и сказала: «Спроси его».
Я сказал: «Раджу, зачем тебе нужна лампа днем?»
Он сказал: «День или ночь — неважно; духи везде. Когда у вас в руках лампа, вы можете избежать столкновения с ними».
В этот день я понял, почему учитель оставил лампу, перед тем как убежать. Возможно, он думал, что если он оставит лампу зажженной, духи найдут его. Но если он выставит ее наружу, то тогда они его не увидят и он сможет убежать.
Но, кажется, он все сделал хорошо. Правду говоря, кажется, он всегда хотел убежать от своей жены, и это была его последняя возможность. Он использовал ее до конца. Этот человек не пришел бы к такому концу, если бы он не начал с бесстрашия, говоря: «Я не боюсь духов».
Фактически, моя начальная школа окончилась. Конечно, случилась тысяча вещей, о которых здесь не нужно говорить… И не потому что они не ценны — все в жизни ценно — просто нет времени. Лишь несколько примеров.
После начальной школы была средняя школа. И первое, что я помню вы знаете меня - я вижу странные вещи…
Первым я помню того человека, который, к счастью или несчастью, был сумасшедшим. Он был сумасшедшим в прямом смысле этого слова. В деревне его звали Хаки мастер. Значение слова «хаки» очень близко к английскому слову «ку-ку», сумасшедший. Он был моим первым учителем в средней школе. Может быть, потому что он был ненормальный, мы сразу же стали друзьями.
Я редко дружил с учителями. Есть такие профессии как политики, журналисты и учителя, которые я просто не могу любить, хотя я хотел бы их любить. Иисус говорит «любите своих врагов». Это хорошо, но он никогда не ходил ни в какую школу, поэтому он не знает ничего об учителях, что очевидно, иначе он сказал бы: «Возлюбите своих врагов, кроме учителей». И конечно, тогда не было журналистов или политиков, людей, вся работа которых состоит в том, чтобы сосать ванту кровь. Иисус говорил о врагах а что делать с друзьями? Он ничего не сказал о том, что нужно любить своих друзей… потому что я не думаю, что враг может сделать вам много вреда; настоящий вред может быть сделан только другом.
