не могла спалить их все! Это ведь колоссальные деньги!
– А ты думаешь, что у меня было время сидеть и перебирать каждую бумажку в твоём сейфе? Зачем усложнять себе жизнь, если можно сразу избавиться от проблемы и избавить других?
– Ты хоть понимаешь, что наделала, идиотка?! Я разорён! Теперь я окончательно разорён! – Ойген тряс обугленным клочком, словно заведённая обезьянка. – Ты специально это сделала, да?! Чтобы не только позлить меня, но и отомстить?!
Я положила ладони на спинку стула, чтобы иметь возможность кинуть им в Ойгена: – Можешь думать что угодно, мне добавить нечего. Возможно, вместо того, чтобы протирать штаны за игральным столом, займёшься обычными обязанностями владельца сразу двух баронств? Говорят, если хорошо работать, то потом реально получить неплохой доход.
– Если ты думаешь, что твой любовник сможет как-то помешать мне, то глубоко заблуждаешься. Наверняка Софи он забрал, таким образом, за похищение ребёнка моей законной жены, предстанет перед судом!
– А ты какого именно имеешь в виду? Если Вангера, то Софи не у него. Или ты думаешь, что кому-то нужен чужой ребёнок? Ещё и девочка... – я путала Ойгена, как могла, ожидая, когда он сообразит, каким образом смогла пробраться не только в кабинет, но и в его сейф.
Мой вопрос про любовников явно привёл бывшего мужа в замешательство. Точно не ожидал, что пущусь во все тяжкие после развода. Незачем ему знать, что и к Вильгельму долго присматривалась, прежде чем открыть свои чувства. Очень удачно, что в девяносто пяти процентах люди оценивают других по себе: вот и сейчас, выругавшись и начав осыпать меня проклятиями, Ойген громко хлопнул дверью. Вскоре на улице раздался его голос, приказавший продолжить поиски, только на этот раз не Софи, а следов постороннего проникновения на территорию. Воспользовавшись ситуацией, я быстро проникла в спальню Ойгена, забрала спрятанный ключ от смежной двери, который до этого сняла со связки, и вернулась к себе. Жаль только, что запасного от спальни бывшего мужа на ней не было, но иметь возможность перемещаться вот так уже неплохо.
Если какие-то следы возле беседки и могли остаться на земле, то ливень их точно смыл. Отправлять кого-нибудь в погоню ночью, даже не зная, какой дорогой могли увезти Софи, бессмысленно. Что может сделать бывший муж? Написать Вильгельму? Так он будет молчать, даже если Марго поделилась с ним планами. Добраться до трактира и искать там Софи? Тётушка прекрасно знает, что из себя представляет биологический отец девочки, так что наверняка придумала, где её спрятать. И всё-таки почему Ойген так и не перешёл к активным действиям? До развода он размазал бы меня по стене в два счёта, а сейчас только кулаки сжимает и потрясает ими в воздухе. Впрочем, и на этот вопрос ответ нашёлся спустя две недели. Причём ночью.
Глава 82. Карты на стол
После обнаружения пропажи долговых расписок и Софи Ойген практически носом землю рыл, пытаясь найти хоть какие-то следы. Но тщетно. Никто ничего не видел и не слышал. Все расспросы приводили к тому, что я продолжала морочить их со свекровью, отвечая правдиво, но достаточно обтекаемо. Дом Майеров превратился в гудящий улей, в котором уже никто не вспоминал о тишине и покое. Прислугу тщательно опрашивали в лучших традициях подвалов Лубянки советского времени, едва ли не обыскивали до начала рабочего дня и перед отходом ко сну. Принося мне еду, служанки с опаской оставляли поднос на стуле возле двери и быстро уходили, не забыв запереть на ключ дверь. Меня факт ограничения передвижения по дому не особо огорчил, учитывая, что погода с каждым днём портилась всё больше, а приведение библиотеки в порядок заняло несколько дней.
Золовки устраивали скандалы всё чаще, не гнушаясь даже вламываться к нему в спальню, Ойген на них рявкал и обещал сослать в монастырь, если не уймутся. Следом всегда прибегала Доротея, дабы уговорить сына не делать поспешных распоряжений и не обижать сестёр. Даже о своём плохом самочувствии забывала, только чтобы её малюток не обижали. У свекрови после той ночи вообще резко здоровье пошатнулось, и она подолгу проводила время в кровати. Надеюсь, не испытываемая мной в тот момент я злость была тому причиной, а свекровь просто перенервничала, осознав, что один из источников дохода утрачен. Ойген отмахивался от матери, а несколько дней назад пришёл ко мне с претензиями, что его людям ни одной сиприны выловить не удалось. Я просто сказала, что похолодало, вот рыба и ушла на дно, где вода более тёплая. А чего он от меня хотел? Что прикажу сипринам в его сети запрыгивать? Смешно. Я же не повелительница озера – такое даже в этом мире только в сказках бывает.
Но честно говоря, и этот промах Ойгена с рыбой меня немало порадовал. Чтобы заключить новые договоры на продажу рыбы, потребуется моя подпись или согласие Вильгельма. Чисто теоретически, мою можно подделать, но нужно угадать, какую именно ставить, ещё и сделку можно оспорить через суд. Я специально в письме, переданном через Горста, предупредила Вангера о том, что никакие документы насчёт сиприн и охотничьего домика подписывать не собираюсь. Ойгена же продажи в малых объёмах не удовлетворят. Ушла рыба и ушла. С аптекарями до конца весны все отношения всё равно поставлены на паузу, так как они в последний раз уехали, выкупив сиприн с расчётом на холодный период.
Не знаю, что случилось, но получив сегодня утреннюю почту, Ойген сорвался даже на Доротею. Кричал так, что я из своей комнаты услышала, жаль, без подробностей. Но решила всё-таки быть настороже, потому что последний раз бывший муж бушевал, когда обнаружил обгоревший кусок расписки. Я уж было подумала, что всё обошлось, но ближе к полуночи стул, подпиравший смежную дверь, загрохотал, подпрыгивая на месте. Вскочив с кровати, я набросила на себя домашнее платье и отскочила к окну, повязывая на ходу пояс. Со второго сильного удара несчастный предмет мебели отлетел в сторону, а дверь распахнулась, громко стукнув об стену.
На пороге, сильно покачиваясь, стоял Ойген в полурасстёгнутой рубашке. Трясущимися руками я со второй попытки смогла попасть спичкой по коробку и зажечь свечу, а потом и вторую.
– Что тебе здесь нужно?!
– Ты... – Ойген тыкнул в меня указательным пальцем. – Ты никуда не поедешь!
Не понимая, о чём речь, я осторожно произнесла: – Я и не собиралась. Если хочешь что-то обсудить, лучше проспись, а утром
