заставила ее нарядиться в великолепное красное сари с золотой каймой. Чайя собрала ее волосы в пучок на макушке и украсила их серебряными украшениями. Катьяни едва узнавала себя в зеркале.
– Ты выглядишь потрясающе, – прошептала Рева, когда Катьяни улыбнулась и поклонилась послу Чалукьи. Они стояли в дверях зала для аудиенций, подставляя лицо свежему ветерку. – Твой Дакш, должно быть, поражен твоей красотой.
По ее телу пробежала дрожь. Считал ли он ее красивой?
– Он не мой Дакш, – сказала она. Но я хочу, чтобы он был моим.
Она оглядела сверкающую толпу, но нигде его не заметила. В начале церемонии он был тут, но, возможно, ему все это надоело. Она его не винила.
Однако, заметив его отсутствие, она едва могла это вынести. Катьяни больше не могла стоять там с застывшей на лице улыбкой, вести светскую беседу с незнакомцами, лавировать по политическим минным полям между послами разных королевств и гадать, кто из дворцовых чиновников готов вонзить ей нож в спину при первой же возможности. Она уже собиралась извиниться перед Ревой и отправиться на поиски Дакша, когда глашатай поспешил к двери, встал по стойке смирно и объявил: «Его королевское величество, король Адитья из рода Парамаров».
В зале воцарилась тишина. Глашатай проворно отошел в сторону и низко поклонился. И тут перед Катьяни предстал ее кузен, одетый в бело-золотой шелк, с серебряной короной на голове. С бешено колотящимся сердцем она поклонилась ему.
– Король Адитья, добро пожаловать в Аджайгарх.
– Ты хорошо выглядишь… Катьяни.
Он изучал ее с легкой улыбкой на лице.
– Тебе идет регентство. Поздравляю.
Он впервые назвал ее настоящим именем. Это должно было что-то значить.
– Спасибо, король Адитья, – сказала она, смаргивая слезы.
– Пожалуйста, зовите меня Ади, – сказал он. – В конце концов, мы родственники. Я с нетерпением ждал новой встречи с тобой.
Его взгляд упал на пританцовывающую Реву.
– Позволь мне представить тебе наследную принцессу, – начала Катьяни, но Рева не стала дожидаться, пока она закончит. Просияв, она вцепилась в руку Адитьи.
– Значит, вы двоюродный брат Катьи. Я так рада, что вы смогли прийти; я умирала от желания с вами познакомиться. Позвольте мне всем вас представить.
Она потащила его в зал, щебеча, словно птичка, и возбужденная толпа хлынула вслед за ними. Адитья бросил слегка растерянный взгляд на Катьяни, и она ободряюще ему улыбнулась.
– Мы поговорим позже, – крикнула она.
А затем прислонилась к дверному проему и попыталась не заплакать.
Я сдержала все свои обещания, Ачарья. Осталось только одно.
Она выскользнула из яркого, шумного зала и направилась к выходу.
Стояла мягкая, залитая лунным светом ночь. Когда она вышла из дверей дворца, стражники отдали честь. Катьяни спустилась по ступенькам в цветущий сад.
Ей в ноздри ударил густой, сладкий аромат только что распустившихся роз. У пруда с лилиями стояла высокая фигура в небесно-голубых одеждах. Заложив руки за спину, Дакш смотрел на круглую луну. Он выглядел так безупречно, что ей не хотелось ничего говорить и портить момент. Она подкралась к нему и остановилась в нескольких футах позади. Все внутри нее трепетало. Она остро чувствовала шелковое прикосновение сари к своей коже и то, как его одежда трепетала на ветру.
– Сегодня чудесная ночь, – сказала она наконец, потому что ей хотелось чего-то большего, и она не могла больше просто смотреть на него.
Он повернулся и улыбнулся ей:
– Разве тебе не положено быть в помещении, Ваше Высочество?
Она сделала вид, будто ее тошнит.
– Не называй меня так! Это временно. Через несколько лет Реву коронуют, и я буду свободна.
– Неужели?
Он склонил голову набок, размышляя.
– Я думаю, что нет. Это твой дом, как гурукула – мой. И твоя приемная сестра всегда будет в тебе нуждаться. Точно так же, как мой брат всегда будет нуждаться во мне.
Ее сердце упало.
– Ты уже получил от него известия.
Он кивнул:
– Сегодня. Из гурукулы прибыл почтовый голубь. Уттам хочет знать, когда я вернусь.
Она крутила в пальцах кончик своего сари.
– И что ты ответил?
– Я еще не отправил ответ. Мне интересно…
Он сделал паузу, словно раздумывая, стоит ли продолжать.
– Что интересно?
– Изменится ли твой ответ, если Ирфан снова сделает тебе предложение.
Что? Она с негодованием уставилась на него:
– Дакш, для такого умного человека ты иногда бываешь невероятно тупым.
Он нахмурил брови:
– Это значит «да» или «нет»?
Она отвернулась, чтобы скрыть выражение своего лица.
– Разберись с этим сам.
Неужели после всего, что случилось, Дакш так и не понял, что он для нее значил? И что она значила для него? Как он мог заговорить об Ирфане в такой момент? Она пошла прочь, чувствуя, как желудок скручивает от гнева и разочарования.
– Катьяни, – позвал он.
Она остановилась, ее щеки пылали.
– Мне жаль, – тихо сказал он. – Утром я уезжаю.
Катьяни знала, что это должно было случиться. И все же теперь, когда он сказал это вслух, ей стало так больно, что она едва могла дышать.
– Конечно, – сказала она, стиснув зубы. – Ты нужен своему брату.
– И теперь, когда ты поправилась, я тебе больше не нужен, – сказал он, с намеком на вопрос.
Неправда, – хотелось ей закричать. – Ты мне нужен. Всегда будешь нужен.
– Спасибо, что заботился обо мне, – сказала она ровным тоном. Ей казалось, будто за нее говорил кто-то другой, потому что, конечно, она не смогла бы произнести столь холодные слова.
– Ты сегодня прекрасно выглядишь, – сказал он с тоской в голосе. – Ну то есть, по-моему, ты всегда выглядишь прекрасно. Но сегодня вечером ты выглядишь как королева.
Ее сердце сжалось. Он считает ее красивой. При чем тут ее титул?
– Это просто одежда и украшения. Я не королева.
– Но ты же принцесса, – сказал он. – Даже без регентства в Чанделе, ты все равно остаешься принцессой Парамаров.
Стараясь сохранить невозмутимое выражение лица, она снова повернулась к нему.
– Я сейчас не больше принцесса, чем была в гурукуле. Почему ты заговорил об этом?
Он покачал головой:
– Я не знаю. Возможно, потому, что Адитья здесь.
– Лжец, – огрызнулась она, теряя самообладание. Он использовал ее титулы, чтобы оправдать их расставание. – Ты напоминаешь мне о моем месте, не так ли?
– Я напоминаю себе о своем месте, – сказал он, приподняв брови.
– Которое находится в гурукуле?
Она уперла руки в бедра:
– Ты уверен? Твой отец однажды сказал мне, что ты сам вершишь свою судьбу.
– Ваше Величество?
Позади нее, склонив голову, стоял стражник.
– Что? – рявкнула она, раздраженная тем, что ее прервали.
– Наследная принцесса Рева просит вас присутствовать в обеденном зале. Сейчас подадут ужин, и
