У нас нет узких специалистов по многим областям. А вы говорите: Президент внедрит новые технологии на местах. На местах работают конкретные главные врачи и конкретные люди. Их надо менять, их надо модернизировать.
– Давайте, не будем трогать персоналии, во-первых, – беспомощно улыбаясь, попросил мастер Хайзуллин, нервно похватывая руку за руку и обминая кисти.
– Я буду трогать все персоналии. Должен быть предмет для разговора, – отмахнулся Алик под улыбчивое уже неразборчивое бурчание мастера Хайзуллина. – И чем занимается больница в первую очередь? Куда она деньги вкладывает? Она поставила только в одной поликлинике сорок евроокон. На фиг они там нужны? А сейчас люди умирают здесь из-за того, что нет аппарата искусственной почки, а он окна ставит! Вот я такому главному врачу щелбан бы поставил.
Презрительно скривив губы, Алик выдвинул вверх средний палец правой руки, и слегка оттянув его до пружинистого состояния, произвел выстрел в воздух, под которым фантазия с легкостью могла нарисовать голову главного врача…
***
Техника жизни
«Настоящая потеря благосостояния осознается только тогда, когда начинаешь искать мелочь по карманам».
«Скатываясь по склону лет, почему-то всегда смотришь назад», – в недалеком прошлом вывел Алик первую еще сырую формулу и тут же поправил себя. – Ну, во-первых, – не всегда, но часто.
«Катиться по склону лет безопаснее, глядя вперед и учитывая накатанный опыт», – предложил он сам себе новый вариант и сам же его раскритиковал. – Точно, но хочется добавить юмора:
«Некоторые катятся по склону жизни спиной вперед, трепетно разглядывая покинутую вершину».
И тут он мысленно восхитился сделанному для себя открытию:
«Тут и гипербола относительно постоянства смотрения назад, и юмористическая подача этого процесса, и насмешка над теми, кто этим увлечен, причем насмешка
точная, показывающая катастрофическую безрассудность этого процесса».
«А что у меня впереди? – спросил он сам себя. – Книга позади, «Золотое перо России» – позади, руководство телевидением – тоже достигнутая вершина. Сколько можно смотреть на них? А что впереди?..»
А впереди у него ничего не было, если не создавать…
***
Гости в студии потемнели. Хриплый голос Пидушковского стал еще хриплее, а мастер Хайзуллин продолжал держать улыбку.
– Мы бы хотели посмотреть программу после ее редактирования, – поглядывая исподлобья, попросил Пидушковский после записи программы.
– А чего вы боитесь? – спросил Алик.
– Ну, вырежете что-нибудь не то, – предположил Пидушковский.
– И я тоже настаиваю на предварительном просмотре, – заявил мастер Хайзуллин.
– Хорошо, – согласился Алик, но, когда его посетители ушли, он понял, что данная программа может и вовсе не выйти в эфир, если он будет ее сокращать и согласовывать.
«Надо выпустить без сокращений, – решил он. – Тогда я не обману и участников программы и уйду от вероятных претензий из администрации».
«Но тогда я сам могу попасть под удар, – напомнил он сам себе спустя мгновенье. – В программе есть моменты, в которых я не уверен: щелбан, например. Обвинения главного врача. Кое-что можно было и вырезать. Но вырежешь часть – обвинят, что вырезал суть. Пусть идет в эфир, программа хорошая, там посмотрим, я и так хожу по краю обрыва – это долго не продлится…»
Если кто-то, образно говоря, стоит или сидит на ком-то, то любое возражение снизу он будет воспринимать неприязненно – как попытку пошатнуть собственное положение. Если кто-то стоит или сидит на ком-то долго и привычно, то он будет воспринимать неприязненно даже просьбу снизу о том, чтобы стоять или сидеть поаккуратнее.
Журналисты маленького нефтяного города давно посеяли среди чиновников такую о себе славу, что на них можно стоять, сидеть и даже гадить на них. Все это журналисты должны сносить безропотно – поскольку их обязанностью считалось угодничество власти.
Неуважение журналистов властью – это первое с чем столкнулся Алик, придя в телерадиокомпанию маленького нефтяного города. Оно было оправданно, поскольку никто из журналистов не пользовался своими правами, обеспеченными Законом, все права проистекали исключительно из желаний тех, о ком делается программа, или из желаний заказчика. Журналистам отводилась роль, по сути, безмолвных тряпок. Алик пытался увлечь журналистов собственным примером, но эти попытки ни к чему не привели. Каждая из этих попыток заканчивалась скандалом – потому что чиновники не привыкли…
***
Алик сидел в домашнем кресле и размышлял о народе, к которому обращалась его телепрограмма:
«Здешние люди, как сибирские сосны – шевелятся только тогда, когда просыпается тревожащая их сила, и так же, как сосны они не сдвигаются с места. Они могут выглядеть грозными, могут размахивать лапами, но все равно не сдвигаются с места. Видимость их движения создает только скольжение теней возле них».
ПОДГОТОВКА ВОЗМЕЗДИЯ
«Мощная уверенная походка отличает слонов и чиновников».
Юридический отдел больницы маленького нефтяного города был набит сотрудниками до отказа, потому что основой медицинской деятельности давно стало не лечение, а хорошая отчетность, а значит, отсутствие выигранных больными исков.
– Подал иск, молодец, – похвалил Хамовский Прислужкова. – Я не люблю суды, но мы подберем тебе судью, который решит дело в твою пользу.
– Спасибо, Семен Петрович, – закивал головой главный врач. – Я посмотрел запись. Он же меня унизил и оскорбил. Надо смывать телепятно кровью этого журналиста. Оказался бы он на моем операционном столе в бытность моей работы хирургом, особенно после хорошего дня рождения, уж я бы его… И зашил бы ему внутрь не только грязные хирургические перчатки с пропитанными его нечистой кровью ватными тампонами, но и диск с его программой. Мерзавец. Он даже тявкал на меня, что я не первый врач на его счету. В коридоре – с глазу на глаз.
– Да ты что!? – восхитился Хамовский. – Вот поганец. Тогда его надо уничтожать, уничтожать.
– Тут суть не только в медицине, – напомнил Бредятин. – Алик словно с цепи сорвался. Прошелся по статье самого Президента России своими грязными лапами. На «Единую Россию» покусился, а в ее составе пойдет на выборы вся элита нашего города.
– Его надо кончать, надо кончать, – затараторил Хамовский. – Давайте объединять телевидение и газету. Давайте реализовывать этот план. Ты, Квашняков, станешь над объединенной структурой, а Алику как лишнему главному редактору мы пинка под зад.
– Я уже устал Семен Петрович, – заканючил Квашняков. – С этими журналистами одни проблемы.
– Ладно тебе плакаться, – отрезал Хамовский. – Кто Алика в главные редакторы предложил? Ты. Тебе и расхлебывать.
– Но во главе слияния я не стану, хотите меня увольняйте прямо сразу, – изобразил жертвенность Квашняков.
– Ладно, тебя сделаем моим заместителем, будешь курировать СМИ, – согласился Хамовский. – А сами СМИ другому поручим. Да хоть твоему заместителю.
– Кстати, Алик в отпуске, по слухам в Египте, – проинформировал
