Молись, чтобы Господь воцарился въ сердце твоемъ — тогда преисполнится оно великимъ ликовашемъ и радостью, и никакая печаль не въ силахъ будетъ потревожить его. Для этой цели Дедушка советовалъ молиться такъ: «Господи, отверзи двери милости Твоей».
Дедушка велелъ мне готовиться къ постригу. Я очень обрадовалась — правда, какъ тебе странно это слышать отъ меня? Помнишь мое отношеше къ монахамъ? Какъ я ихъ жалела, что у нихъ нѣтъ своей воли, что они все должны делать такъ, какъ имъ прикажутъ и т. д. А вотъ теперь я постигла, что нѣтъ большаго счастья, какъ находиться на послушаши, когда ты можешь быть уверенной, что исполняешь волю Божпо и не отвечаешь за свои поступки.
Далъ мне Дедушка маленькое келейное правилск 30 разъ «Господи iисусе Христе, Сыне Божш, помилуй мя грешную»; 10 разъ «Пресвятая Владычице Богородице, спаси мя»; 10 разъ «Святый Ангеле Хранителю мой, моли Бога о мне» и 10 разъ «Вси Святш, молите Бога о мне». Причемъ прибавилъ: «Какъ ты скажешь: «Вси святш, молите Бога о мне» — такъ все святые скажутъ на небе: «Господи, помилуй» — и будетъ тебе прюбретеше». Теперь я всякш разъ, какъ говорю: «Вси святш, молите Бога о мне» — я представляю себе, какъ все святые — все небо — взываютъ ко Господу: «Господи, помилуй».
Молись за Дедушку, онъ сказалъ: «Ваши молитвы меня утѣшаютъ и мне помогаютъ». Я живу отъ поездки до поездки. Какая великая милость Божiя иметь возможность повидаться съ нимъ и поговорить.
Получилъ ли ты письмо, въ которомъ я восторгаюсь творешемъ преп. Исихiя? Я его всю жизнь искала, а оно, оказывается лежало у насъ въ кладовке, и только чудеснымъ образомъ я его нашла после того, какъ спросила у Дедушки: какъ открыть дверь сердца.
Олегу сказалъ, что у него есть талантъ (но не сказалъ какой) и продолжалъ: «Это хорошо не объявлять талантовъ, а то могутъ украсть».
Жизнь определяется въ трехъ смыслахъ: мѣра, время и вѣсъ. Самое прекрасное дело, если оно будетъ выше меры, не будетъ иметь смысла. Ты приникаешь къ математике, тебе дано чувство меры, помни эти три смысла, ими определяется вся жизнь.
— О мере и весе я понимаю, но что есть время? Эпоха ли? — Онъ молча улыбнулся.
Но есть и большее искусство — слово. Слово воскрешающее и убивающее (псалмы Давида). Но путь къ этому искусству черезъ личный подвигъ, путь жертвы. И одинъ изъ многихъ тысячъ доходитъ до него.
На второмъ Аржеронскомъ (во Франщи) съезде Хриспанскаго Движешя, который имелъ место приблизительно въ 1926 году, среди другихъ докладчиковъ находился и проф. Бердяевъ. Преосвященный Вешаминъ, тогда инспекторъ Богословскаго Института въ Париже, выступилъ съ возражешями, какъ православный епископъ, противъ некоторыхъ положенш доклада Бердяева, противоречившихъ православному ученпо. Последшй обиделся, сейчасъ же забралъ свои чемоданы и уЬхалъ. На другой день на съездъ прибылъ м. Евлопй и сдЬлалъ еп. Вешамину строгое внушеше. Вл. Вешаминъ, желая проверить себя, обратился къ о. Нектарiю (въ это время мы имели возможность письменно общаться съ о.
Нектарiемъ). Старецъ ответилъ: «Въ такихъ обществахъ (какъ Хриспанское Движете) вырабатывается философiя, православному духу непрiемлемая». Затемъ, пришло подтверждеше еще более точное, что онъ не одобряетъ именно то общество (т. е. Движете), на собрати котораго былъ оскорбленъ Вл. Вешаминъ.
Въ тотъ же перюдъ времени некто Г–мъ обратился къ отцу Нектарiю за указашемъ, можно ли ему поступить въ Академiю (Богословскш института въ Париже), выражая опасеше, что она еретическая. Съ последнимъ о. Нектарш согласился, но поступить въ академiю благословилъ и сказалъ: «Какая бы она ни была, ученому мужу помехи не будетъ. Знать науку, какую будутъ преподавать, ему не помешаетъ».
Тогда же произошелъ одинъ прискорбный случай на Серпевскомъ подворье: на кухню Богословскаго института пришелъ человекъ, имевтттш сухую руку, и просилъ тамъ какой–нибудь работы. Таковой не нашлось; тогда онъ здесь же въ саду застрелился.
Владыка Вешаминъ очень скорбелъ, написали отцу Нектарiю. Церковно поминать самоубшцъ воспрещено канонами. О. Нектарш посоветовалъ Вл. Вешамину читать псалтирь келейно по умершемъ въ течете сорока дней, а также найти еще двухъ чтецовъ, чтобы довести ихъ число до трехъ. При этомъ о. Нектарш сказалъ: «Господь отымаетъ разумъ у человека, на что скотъ не решается — человекъ решается».
Воспоминанія объ о.Нектаріи о.Адріана (Рымаренко)
Въ августе 1925 г., мы съ матушкой, какъ всегда, предварительно испросивъ благословеше старца, быстро собрались въ дорогу съ темъ, чтобы на этотъ разъ встретить день своего ангела у старца и вместе помолиться.
Въ то время старецъ былъ уже въ изгнанш, въ с. Холмигцахъ, и попасть туда было не такъ легко, да, къ тому же, и следили тщательно за п резжа ю щимп. Но вера въ молитвы батюшкины и его благословеше на прiездъ совершенно устранили все страхи. Старецъ встретилъ насъ очень приветливо, благословилъ поговеть и причаститься Св. Таинъ, а накануне моего дня ангела наказалъ хозяину достать рыбки на обедъ и испечь хлебъ.
Въ самый день праздника, после богослужешя, насъ пригласили къ столу. Кроме меня и моей матушки былъ приглашенъ къ столу и хозяинъ.
Обычно батюшка никогда не выходилъ на общую трапезу, но на сей разъ онъ изменилъ своему обычаю.
Старецъ, одетый въ рясу и подпоясанный поясомъ, вышитымъ золотомъ, вышелъ изъ своей келлш, неся въ рукахъ свежеиспеченный белый хлебъ. Подавая его мне, старецъ сказалъ: «Примите этотъ хлебъ, батюшка, въ знакъ того, что Вы никогда въ жизни не будете нуждаться въ хлебе насущномъ; а это», продолжалъ старецъ, вручая несколько измятый какой–то листокъ, «въ руководство въ вашей жизни».
Листокъ этотъ содержалъ «Правила благочестивой жизни» архiеп. Платона (Костромского).
Въ то время этотъ подарокъ былъ не совсемъ понятенъ для меня и только уже по кончине старца я оценилъ всю его важность, какъ духовнаго руководства.
Во время трапезы, на которой присутствовали кроме меня съ матушкой и хозяинъ Андрей Ефимовичъ, у котораго жилъ старецъ, а также мон. Марiя, батюшка сказалъ: — «Вотъ въ Москве былъ случай, когда юная девица очень хорошей жизни, неожиданно скончалась. И вотъ, когда она уже была въ гробу, вдругъ она ожила и немедленно потребовала своего духовника, известнаго въ Москве своей доброй жизнью священника. Прибывшш духовникъ после исповеди ожившей девицы вышелъ весь въ слезахъ и, когда близые стали его разспрашивать, о чемъ онъ беседовалъ, то духовникъ только сказалъ, что у девицы на совести было одно только темное пятно, и Господь не допустилъ, чтобы этотъ грехъ ушелъ вместе съ ней въ Царство света, и черезъ благодать священства этотъ грехъ былъ снятъ съ ея души, после чего его духовная дочь мирно отошла ко Господу. Вотъ какъ важно покаяше на земле», закончилъ старецъ.
О важности же проскомидш вспоминалъ старецъ и другой бывшш въ Москвѣ случай. Одинъ очень большой ученый, медикъ, тяжко заболѣлъ. Приглашенные врачи — его друзья — нашли больного въ такомъ состояши, что было очень мало надеждъ на выздоровлеше.
Жилъ профессоръ одиноко, только со своей сестрой, старушкой. Былъ онъ не то, что совсемъ невѣруюгцш, но мало интересовался релипозными вопросами, въ церковь не ходилъ, хотя жилъ очень недалеко отъ небольшого храма на его же улицѣ.
Послѣ такого медицинскаго приговора, сестра его очень заскорбела не зная, чѣмъ помочь брату. И тутъ вспомнила, да рядомъ есть церковь, куда можно пойти и подать на проскомидiю о тяжко болягцемъ братѣ.
Рано утромъ, не говоря ни слова брату, сестра собралась на раннюю обедню, разсказала священнику о своемъ горе и просила вынуть частицу и помолиться о здравш брата. А въ это же время ея тяжко больной братъ видитъ, что стена его комнаты какъ бы исчезаетъ и открывается внутренность храма, алтарь. Даже онъ видитъ свою сестру, о чемъ–то говорящей со священникомъ. Священникъ подходить къ жертвеннику, вынимаетъ частицу, и эта частица ясно, со звономъ, падаетъ на дискосъ. И въ этотъ же моментъ больной чувствуетъ, что какая–то сила вошла въ его тело, и онъ невольно всталъ съ постели, чего давно уже не могъ сделать.
Въ это же время входитъ и сестра и съ удивлешемъ смотритъ на болящаго. «Где ты была?» — восклицаетъ онъ. «Я все видѣлъ, я видѣлъ тебя въ церкви, говорившей со священникомъ, и я видѣлъ, какъ онъ вынулъ за меня частицу». И тутъ оба они со слезами возблагодарили Господа за чудесное исцелеше.
Профессоръ еще долго жилъ после этого случая, уже никогда не забывая о милосердш Божiемъ, бывшемъ къ нему грешному Зышеупомянутая матушка, Евгешя Григорьевна, оставила весьма обстоятельныя воспоминашя, вернее, дневникъ всехъ ея посещешй Старца Нектарiя. Этотъ ценный матерiалъ не вошелъ въ нынешнее издаше).
Случаи прозорливости и чудесной помощи.
