Два кресла были уже заняты. В одном расположился человек-свинья, одетый в точности, как Хи — простой черный халат и брюки. Клавейн фыркнул. Сомнения еще оставались, но вообще-то гиперсвин до боли напоминал Скорпио — пленника с корабля Демархистов. Последний раз Клавейн видел его в Материнском Гнезде. В другом расположился Ксавьер, молодой механик, который помог Клавейну добраться до Карусели Нью-Копенгагена. Забавное совпадение… Оба оказались здесь не случайно. Но попытки сконструировать какой-либо подходящий сценарий не дали ничего, кроме головной боли.
— Вас представить? — осведомился Хи. — Вряд ли это нужно, но ради приличия… Мистер Клавейн, позвольте вам представить: Скорпио; Ксавьер Лю… — он кивнул Ксавьеру: — Как вы себя чувствуете?
— Все в порядке, — ответил молодой человек.
— Мистер Лю пережил остановку сердца. Ему нанесли удар парализующим оружием на борту «Штормовой Птицы», корабля Антуанетты Бакс. Разряда хватило бы на то, чтобы свалить гамадриаду, а не человека.
— Парализатором? — переспросил Клавейн — скорее из вежливости.
— Представитель полиции Феррисвильского Конвента. Не беспокойтесь, этот индивид больше ничего подобного не сделает. Если вообще сможет что-то сделать.
— Вы его убили? — спросил Лю.
— Я бы так не сказал, — Хи повернулся к Клавейну: — Ксавьеру повезло, что он остался в живых, но все будет в порядке.
— А Антуанетта?
— С ней тоже все хорошо. Несколько порезов и ушибов, ничего опасного для жизни. Скоро она поправится.
Клавейн сел в свободное желтое кресло, напротив Скорпио.
— Я еще могу понять, откуда здесь Лю и Антуанетта. Но ты…
— Долгая история, — сказал Скорпио.
— Я никуда не спешу. Почему бы не рассказать все с начала и до конца? Если не ошибаюсь, ты находился под стражей.
— Ситуация немного осложнилась, мистер Клавейн, — вмешался Хи. — Я понял, что Объединившиеся привезли Скорпио во внутреннюю систему, чтобы передать его властям.
Ксавьер уставился на человека-свинью, вытаращив глаза.
— Так ты Скорпио?! Я думал, Хи в шутку тебя так называл. Получается, нет? Надо же, блин… Тот самый Скорпио!.. Сколько же за тобой гонялись… НУ НЕ ФИГА СЕБЕ!
— У тебя громкая репутация, Скорпио, — заметил Хи.
— Мать твою… — Лю снова откинулся на спинку кресла; он все еще не оправился от потрясения. — Каким чертом тебя занесло на Нью-Копенгаген?
Он был явно не в восторге от того, что оказался в одном здании с упомянутым Скорпио, и тем более в одной комнате.
— Я пришел за ним, — ответил Скорпио, указав на Клавейна коротким кивком.
На этот раз глаза полезли на лоб у Клавейна.
— За мной?
— «Пауки» предложили мне сделку. Сказали, что отпустят и не будут выворачивать наизнанку, если я помогу им тебя поймать, поскольку от них ты улизнул. Я и не подумал отказываться. Зачем?
Хи снова вступил в разговор.
— Скорпио получил надежные документы — этого было достаточно, чтобы его не арестовали при первой же проверке. Думаю, они действительно собирались его освободить, когда он все сделает.
— Но я еще не…
— Скорпио и его напарник-Конджойнер шли по вашему следу, мистер Клавейн. Разумеется, он привел их к мисс Бакс. Таким образом, Ксавьер тоже получил свою порцию неприятностей. В результате схватки больше всего пострадала Карусель. Полиция Конвента уже давно приглядывалась к Антуанетте, так что до ее корабля добрались достаточно быстро. Однако никто не получил ранений, пока представитель полиции не проник на «Штормовую Птицу».
Клавейн нахмурился.
— Но это не объясняет, как они… нет, постойте. Вы их прикрывали, верно?
Хи кивнул, и на его лице, как показалось Клавейну, мелькнуло выражение гордости.
— Я ожидал, что Конджойнеры пошлют кого-то по вашему следу. Мне стало интересно, и я доставил сюда Скорпио, мистера Лю и Антуанетту, чтобы выяснить, какова их роль в этом любопытном деле. Мои корабли находились в окрестностях Нью-Копенгагена и ждали, пока произойдет какой-нибудь неприятный случай — особенно неприятный для Антуанетты Бакс. Единственное, о чем я жалею — что мы не вмешались раньше. Было бы меньше крови.
Услышав звук, похожий на приближающееся тиканье метронома, Клавейн обернулся. В комнату вошла женщина. Высокие каблуки ее туфелек напоминали стилеты, длинный смоляно-черный плащ развевался, словно вокруг нее бушевала буря. Клавейн узнал женщину.
— А, Зебра, — улыбаясь, произнес Хи.
Женщина подошла и обняла его. Они поцеловались, скорее как любовники, чем как друзья.
— Уверена, что тебе не нужно немного отдохнуть? Столько работы за один день…
— Я свежа и полна сил. И Болтливые Близнецы тоже.
— Ты… хм-м… смогла договориться относительно служащего Конвента?
— Да, мы с ним побеседовали. Хочешь его увидеть?
— Представляю, как наши гости повеселятся. Почему бы и нет? — Хи пожал плечами, словно речь шла о послеобеденном чаепитии.
— Тогда я пошла за ним, — сказала Зебра.
Она развернулась, и звонкий стук ее каблуков замер в отдалении.
Шаги, которые раздались в коридоре через секунду, звучали иначе. Пара ног… Две пары ног, поправил себя Клавейн, которые ступали почти синхронно. Два безротых здоровяка, похожих друг на друга как две капли воды, вкатили в комнату кресло и установили между диванами. В кресле сидела Антуанетта — усталая, но отнюдь не умирающая, хотя ее руки и голова были почти полностью обмотаны бинтами.
— Клавейн… — начала она.
— Я жив и здоров. Рад, что у вас все обошлось. Прости, что создал вам столько проблем. Честное слово, я надеялся, что вы обо мне больше никогда не услышите.
— Человек предполагает, а обстоятельства располагают, верно? — усмехнулась Антуанетта.
— Похоже. Но мне все равно жаль. Если бы я смог что-то исправить…
Девушка повернулась и посмотрела на Ксавьера.
— Как ты? Она сказала, что с тобой все в порядке, но я не знала, верить ей или нет.
— Как видишь, — ответил Лю. — Полный порядок.
На самом деле никто из троих не смог бы встать самостоятельно, подумал Клавейн.
— Думала, не справлюсь, — произнесла Антуанетта. — Я пыталась запустить твое сердце, но у меня сил не хватало. Знаешь, у меня было ощущение, что я вот-вот отключусь. Но я собралась и попыталась еще раз. И, похоже, получилось.
— На самом деле, — сказал Хи, — вы действительно упали в обморок. Конечно, вы сделали все, что могли, но потеряли слишком много крови.
— Тогда кто?..
Владелец замка кивком указал на гиперсвина.
— Наш друг Скорпио спас Ксавьера. Не так ли?
— Ерунда, — буркнул человек-свинья.
— Может быть, для вас это ерунда, мистер Пинк, — возразила девушка. — Но для Ксава, черт побери, это ни разу не ерунда… Думаю, я должна вас поблагодарить.
— Не трудитесь. Проживу без вашей признательности.
— И все же я скажу. Спасибо!
Скорпио покосился на нее, затем пробормотал что-то невнятное и отвернулся.
— А корабль? — спросил Клавейн, прерывая неловкую паузу. — С ним все нормально?
Антуанетта бросила быстрый взгляд на Хи.
— Думаю, нет. Я угадала?
— На самом деле, ваш корабль в полном порядке. Как только Лю пришел в себя, Зебра попросила его инструктировать «Штормовую Птицу» на полет в режиме автопилота по заданным координатам. У нас есть доки в анклавах Ржавого Обода, о которых никто не знает — иногда мы пользуемся ими во время операций. Звездолет в целости и сохранности, и ничего плохого с ним уже не случится. Это я вам обещаю, Антуанетта.
— Когда мне можно снова его увидеть?
— Скоро. Но насколько скоро, пока не могу сказать.
— Получается, я у вас в плену?
— Нет, конечно. Все, кто здесь находится — мои гости. Просто вам лучше не расходиться, пока у нас не появится возможность кое-что обсудить. Я знаю, у мистера Клавейна иное мнение на этот счет — возможно, вполне обоснованное. Думаю, можно сказать, что кое-кто из вас обязан мне жизнью… — он поднял руку, пресекая возможные возражения. — Но это ни в коем случае не значит, что вы передо мной в долгу. Я просто прошу уделить мне немного времени. Нравится вам или нет, — Хи неторопливо обвел взглядом слушателей, — все мы оказались участниками чего-то столь грандиозного, что просто не готовы это осознать. Возможно, оказались поневоле… но так было всегда. Став перебежчиком, мистер Клавейн приблизил нечто важное. Полагаю, у нас нет другого выбора, кроме как следовать событиям. Если угодно — играть роли, которые предопределены каждому из нас… даже тебе, Скорпио.
Из коридора раздалось мерное поскрипывание, которому вторили уже знакомые звонкие щелчки. Вскоре Зебра вошла в комнату, толкая перед собой кресло-каталку, наподобие того, в котором привезли Антуанетту. На сиденье вертикально стоял отполированный до зеркала металлический цилиндр, который почему-то хотелось назвать самоваром. Из него во все стороны торчали замысловато изогнутые трубки с непонятными приспособлениями.
