— Ксав! — крикнула Антуанетта.
Но Лю уже сидел в кресле.
Они падали.
Антуанетта видела, как Клок и человек-свинья ползают в поисках опоры. Потом они откинули сиденья, уселись и пристегнули ремни. Похоже, ни тот, ни другой не имели ни малейшего представления о происходящем. Тем не менее, они сообразили, что надо закрепиться как можно скорее, а значит, ожидали жестких маневров.
Потом корабль во что-то врезался. Столкновение отозвалось болью в позвоночнике. Шлюз ремонтного дока, поняла Антуанетта. Ксавьер всегда герметизировал помещение, чтобы его обезьяньей команде можно было работать без скафандров. И «Штормовая птица» билась в ворота.
Направление движения изменилось. Антуанетта почувствовала легкость в животе.
Затем судно упало.
На этот раз удар был помягче. Оранжевый дым в иллюминаторе исчез. Ремонтная зона мгновенно превратилась в безвоздушное пространство. Стены скользили мимо — корабль выходил в космос.
— Прикажи ему остановиться, — сказал Клок.
— Он мне не подчиняется, дружище, — улыбнулся Ксавьер.
— Это ловушка, — спокойно произнес «паук». — Вы с самого начала хотели заманить нас на корабль.
— Ну, так подайте на меня в суд.
— Ксавьер… — Антуанетта не пришлось кричать: на борту «Штормовой Птицы» воцарилась мертвая тишина. Корабль проходил через дыру в воротах дока. — Ксав… пожалуйста, объясни, что происходит.
— Я просто установил одну полезную программу. Подозревал, что в один прекрасный день это может пригодиться… мало ли, возникнет подобная ситуация.
— Подобная ситуация?
— Думаю, ты оценишь мои усилия, — сказал он.
— Поэтому и обезьян в доке не было?
— Эй! — Ксавьер изобразил возмущение. — Доверяй, но проверяй, так получается?
Тяготение исчезло. «Штормовая Птица» отходила от Карусели Нью-Копенгагена, окруженная небольшим созвездием осколков. Словно зачарованная, Антуанетта разглядывала пострадавший док. «Птица» пробила в воротах дыру, повторяющую ее очертания.
— Мать твою… Ксав… Ты хоть понимаешь, во что это нам обойдется?
— Значит, побудем за красной чертой немного дольше. Я пришел к выводу, что это вполне приемлемый компромисс.
— Ваши выходки не помогут, — произнес Клок. — Мы все еще здесь, и вы ничего не сможете сделать с нами, не навредив себе. Так что забудьте о разгерметизации или максимальном ускорении. Это на нас не действует. Проблема, с которой вы столкнулись пять минут назад, не исчезла.
— Разница только в том, — добавил мистер Пинк, — что от нашего расположения ничего не осталось.
— Вы только что собирались копаться у нее в мозгах, чтобы добыть воспоминания, — парировал Ксавьер. — Если это, по-вашему, проявление симпатии, то можете засунуть его туда, где солнце не светит.
Наполовину собранный прибор мистера Пинка — вполне узнаваемый, трал — плыл по кабине. Свин выпустил его, когда закреплялся.
— Так или иначе, вы бы ничего не добились, — сказала Антуанетта, — все равно я не знаю, что собирался делать Клавейн. Возможно, я просто не слишком доходчиво объясняю.
— Поймайте трал, мистер Пинк, — приказал Ремонтуа. Человек-свинья сидел как статуя, глядя на него.
— Пожалуйста, мистер Пинк, — повторил он, подчеркнув первое слово.
— Да, мистер Клок, — в тон ему ответил Скорпио.
Гиперсвин немного повозился со своими ремнями и уже почти освободился, когда корабль резким толчком рванулся вперед. Трал, который оказался единственным незакрепленным предметом, врезался в твердую переборку и разлетелся на сотни блестящих кусочков.
Интересно, как Ксавьер умудрился запрограммировать такое?
— Разумно, — прокомментировал Клок. — Но недостаточно разумно. Теперь нам придется получить у вас информацию другими способами, не так ли?
Теперь грузовоз снова двигался с постоянной скоростью. Однако на борту по-прежнему царила тишина, и это настораживало. Химические реактивные двигатели — на редкость шумное устройство. Их грохот отдается во всех несущих конструкциях, даже если корабль идет в вакууме. Ионный двигатель работает беззвучно, но на нем так не разгонишься. Оставался только термоядерный реактор с токамаком — абсолютно бесшумный, левитирующий в магнитном поле…
Значит, это термоядерный двигатель.
Мать твою в черную дыру…
Использование термоядерных двигателей в пределах Ржавого Обода каралось смертной казнью. Даже за применение ядерных реактивных двигателей рядом с Каруселью можно было жестоко схлопотать — как минимум, такой корабль больше никогда не выйдет в космос. Термоядерный двигатель сам по себе смертельно опасен. Достаточно ошибиться, направляя выхлоп — и от карусели за несколько секунд останется пустое место.
— Ксавьер… если с этим что-то можно сделать, немедленно переходи на химические.
— Извини, Антуанетта. По моим расчетам, это оптимальный вариант.
— По твоим расчетам?!
— Да, и я возьму на себя ответственность, если будет нужно. Слушай, у нас на борту заложники. Это меняет дело. Нам нужно, чтобы полиция немедленно нанесла нам визит. Так что я вывешиваю флаг.
— В теории звучит великолепно. Но…
— Никаких «но». Это подействует. К тому же, они увидят, что выхлоп направлен в сторону от анклавов. На самом деле, я даже заставил двигатель модулировать «SOS», но ты этого не слышишь — слишком высокие частоты.
— А копы, думаешь, услышат?
— Не думаю. А вот в том, что они смогут подтвердить сигнал потом, я не сомневаюсь, и это очень важно. Это значит, что мы пытались просить помощи.
— Я восхищен вашим оптимизмом, — произнес Клок. — Но до суда дело не дойдет. Вас просто распылят за нарушение протокола. И не спросят объяснений.
— Он прав, — сказал мистер Пинк. — Хотите жить — разворачивайте корабль и возвращайтесь к Карусели.
— Обратно? Должно быть, вы пошутили.
— Или разворачивайтесь, или умрете, мистер Лю.
Ксавьер расстегнул ремни.
— Вы тоже. Так что оставайтесь лучше на местах. Для вашего же блага.
— А я? — подала голос Антуанетта.
— Побудь здесь… так безопасней. Я на минутку.
У нее не было выбора. Оставалось только доверять Ксаву, который знал все тонкости программы, загруженной в Тваря. Возможно, если ей вздумается погулять по палубе, при следующем неожиданном маневре она может удариться о переборку и что-нибудь себе сломать. Позже они поговорят… но какого черта он установил этот набор ловушек, не сказав ей ни слова? Однако на данный момент приходилось признать: Ксавьер добился преимущества. Даже если результатом его стараний будут всего несколько минут передышки.
Ксавьер исчез в направлении мостика.
Антуанетта посмотрела на мистера Клока.
— Клавейн понравился мне куда больше, чем вы, — объявила она.
Лю прошел на мостик «Штормовой Птицы», убедился, что дверь за ним надежно закрылась, и сел в кресло пилота. Дисплеи на панели управления все еще были настроены на диагностику — глядя на них, трудно было поверить, что корабль движется. Первые тридцать секунд ушли на то, чтобы получить данные о ходе полета, после чего на мостике восстановилась рабочая обстановка. Синтетический голос немедленно начал давать советы — заглушить термоядерный двигатель, так как, согласно показаниям минимум восьми маяков-передатчиков, он все еще находится в пределах Ржавого Обода и поэтому обязан не использовать ничего более высокоэнергетического, чем химические ракетные двигатели…
— Тварь? — прошептал Ксавьер. — Лучше сделай это. Они нас увидят сейчас, я вполне уверен.
Тварь не ответил.
— Это безопасно, — также шепотом продолжил Лю. — Антуанетта осталась внизу с двумя этими уродами. И в ближайшее время никуда не собирается.
Корабль отозвался — намного тише и мягче, чем при общении с Антуанеттой.
— Надеюсь, мы поступаем правильно, Ксавьер.
Судно завибрировало. Термоядерный двигатель плавно остановился, зато заработали ядерные реактивные двигатели. Можно не сомневаться: «Штормовая птица» все еще находится в пятидесятикилометровой зоне Карусели Нью-Копенгагена. Следовательно, использование ядерного синтеза является нарушением списка постановлений длиной в полпарсека. По мнению Ксавьера, это был удачный способ привлечь внимание.
— Я тоже надеюсь. Думаю, скоро выясним.
— Мне кажется, я могу разгерметизироваться. Ты сможешь одеть Антуанетту в скафандр, но так, чтобы те двое не помешали?
— Это будет нелегко. Я уже за нее беспокоюсь. Она осталась с ними внизу… Понятия не имею, сколько они собираются сидеть на попе ровно. Если удастся поместить их в одну каюту, а ее в другую…
— Да. Должно быть, я смогу выборочно разгерметизировать отсеки. Я никогда не пытался делать такое раньше и не знаю, получится или нет. Это непростая процедура.
