и практически не изменились. В ноябре 1947 года она договорилась с королем Абдаллой о разделе Палестины за счет палестинцев, и эта политика сохранялась до начала июня 1967 года. После июня 1967 г. она продолжала враждебно относиться к палестинскому национализму. Фактически она отказалась признать, что палестинцы являются нацией или что они имеют право на национальное самоопределение. Будучи премьер-министром, она была хорошо известна своими анахроничными и жесткими взглядами на палестинскую проблему, а известность ей принесло заявление о том, что палестинского народа не существует. "Не то чтобы в Палестине существовал палестинский народ, считавший себя палестинским народом, а мы пришли, выгнали его и отобрали у него страну", - сказала она. "Их не существовало".
Меир видела в палестинском национализме угрозу не только для Израиля, но и для монархии в Иордании. Это стало одной из причин ее солидарности с королем Хусейном. В августе 1968 года она передала королю через американского гостя следующее послание: "Я надеюсь, что Ваше Величество осознает, что Израиль - Ваш лучший друг на Ближнем Востоке". По возвращении в Иерусалим Теодор Соренсен, бывший близкий советник президента Кеннеди, сообщил, что когда король Хусейн услышал это послание, он с улыбкой ответил: "Есть люди, которые думают, что я - лучший друг Израиля на Ближнем Востоке".
Учитывая ее враждебное отношение к палестинцам и близость к королю Хусейну, неудивительно, что Меир хотела привлечь его к поиску решения палестинской проблемы. Но в ее мышлении было историческое и политическое измерение, которое выходило за рамки личностей. О том, как она мыслила, рассказал Симха Диниц, занимавший в 1969-73 гг. пост генерального директора канцелярии премьер-министра:
Для Голды единственным реалистичным решением палестинской проблемы с демографической и географической точек зрения была передача их под юрисдикцию Иордании. Попытка решить палестинский вопрос без привязки к Иордании, то есть попытка создать дополнительное государство между Израилем и Иорданией, не увенчалась бы успехом, поскольку такое государство не имело бы адекватной географической и демографической базы. Это было основой ее мышления. Следовательно, чтобы прийти к решению палестинской проблемы, необходимо наладить связь с Иорданией. Отсюда все встречи и обсуждения с Хусейном.
Далее Диниц утверждает, что, хотя мирное соглашение не было достигнуто, ориентация на Иорданию была успешной по целому ряду направлений:
Во-первых, диалог с Иорданией препятствовал становлению ООП как центральной силы на палестинской арене. Пока продолжался диалог, ООП не могла стать главным выразителем интересов палестинцев или наиболее важным представителем.
Во-вторых, в результате контактов были достигнуты всевозможные договоренности - от борьбы с террористами до борьбы с комарами. Эти практические договоренности и договоренности в области безопасности между Израилем и Хусейном создавали ситуацию мира де-факто, но не де-юре. С одной стороны, проводилась политика открытых мостов через реку Иордан, с другой - координировались усилия по подавлению террористов, угрожавших как Иордании, так и нам. Сотрудничество осуществлялось и в практических вопросах, таких как раздел земли, земледелие, борьба с вредителями, ирригация.
В-третьих, контакты с Хусейном создали прецедент прямого диалога с арабским лидером. Они сделали поездку Садата в Иерусалим менее революционной и менее невероятной, чем она могла бы быть в противном случае. Так что эта глава в отношениях с Иорданией не была пустой тратой времени.
У короля Хусейна были свои причины для сотрудничества с Израилем в сфере безопасности, административной, судебной и экономической областях. Однако в политической сфере для него никогда не существовало иорданского варианта. В Израиле превозносимый иорданский вариант означал территориальный компромисс по Западному берегу. Это было для него неприемлемо. Голда Меир выступала за план Аллона как основу для урегулирования, но король снова и снова отвергал его. Она также была готова согласиться с планом Даяна по функциональному урегулированию, суть которого заключалась в том, что Иордания будет управлять Западным берегом, а Израиль будет отвечать за безопасность. Но и этот план оказался неприемлемым для короля. В марте 1972 года король представил свой собственный федеративный план создания Объединенного Арабского Королевства. Федерация должна была состоять из двух регионов: Иордании, включающей Восточный берег реки Иордан, и Палестины, включающей Западный берег реки Иордан и сектор Газа. Каждый регион должен был иметь собственное правительство и отдельную судебную систему. Столицей федерации и иорданского региона должен был стать Амман, а столицей палестинского региона - Иерусалим. Выдвигая этот план, король хотел дать понять арабскому миру и международному сообществу, что он не намерен отказываться от своих притязаний на Западный берег реки Иордан и от представительства проживающих там палестинцев. Этот план был отвергнут ООП, Египтом и Израилем.
Меир отвергла этот план быстро и категорично. Выступая 16 марта в Кнессете, она заявила, что Израиль никогда не вмешивается во внутреннюю структуру или форму арабского режима. Если бы король Иордании счел нужным изменить название своего королевства на "Палестину" и модифицировать его внутреннюю структуру, она бы не стала возражать. Но у нее были серьезные возражения против федерального плана короля, поскольку он затрагивал границы и безопасность Израиля. Она отметила, что в плане нет ни слова о готовности вести переговоры с Израилем или заключить с ним мир.
Решительный отказ Меир от федерального плана короля Хусейна стал музыкой для Ясира Арафата, лидера ООП. Арафат и его коллеги расценили план короля как "попытку вывести ООП из бизнеса". Арафат сказал своему биографу, что если бы Израиль согласился уйти с Западного берега, король Хусейн немедленно заключил бы с ним мир, "и с ООП было бы покончено. Абсолютный конец. Иногда я думаю, что нам повезло, что израильтяне - наши враги. Они много раз спасали нас!"
Президент Садат разорвал дипломатические отношения с Иорданией в знак протеста против федерального плана короля Хусейна. Хотя оба они принадлежали к умеренному арабскому лагерю, они с подозрением смотрели друг на друга. Садат подозревал Хусейна в намерении заключить с Израилем сепаратную сделку по Западному берегу, а Хусейн подозревал Садата в намерении заключить сепаратную сделку с Израилем по Синаю. Израиль был заинтересован в заключении сепаратной сделки с любым из них, но не ценой полного ухода с их территорий. В июле 1972 г. Садат произвел сенсацию. Со свойственным ему драматическим талантом он объявил о высылке пятнадцати тысяч советских военных советников, находившихся в Египте. Этот шаг не был столь неожиданным, как казалось, но он застал Вашингтон и Иерусалим врасплох.
В Иерусалиме изгнание советских советников было истолковано как исчезновение военной возможности Египта и как оправдание израильской стратегии "затягивания". Общее мнение, по словам Аббы Эбана, заключалось в том, что "Садат получил эмоциональное удовлетворение за счет своей стратегической и
