— Побойтесь Бога, месье, — она продолжала с вызовом смотреть на него, — Вы бесстыдный лжец, Анри.
— Это имя из ваших уст звучит как музыка, — ласково улыбнулся Генрих, — Назовите меня ещё раз по имени, Марго.
— Если вы сейчас же не прекратите, то я буду звать на помощь, — он всё никак не отпускал её.
— И что же вы скажете, мадам? — он провел пальцем по её губам, — Что вас домогается собственный муж? Вы вынуждаете меня применить самое надежное средство, чтобы заставить вас молчать, — не успела Маргарита опомниться, как он закрыл ей рот своими губами, сначала она изо всех сил пыталась вырваться из его рук, впиваясь ногтями в его плечи, но, потом она продолжала колотить руками по его груди уже больше автоматически, по инерции, всё больше отдаваясь этому поцелую, пока его руки с завидными проворностью и упорством уже успели совладать с её корсетом. В дальнейшем сопротивлении не было смысла — она отдала инициативу в его такие сильные, но — такие нежные руки.
— Ах, простите, мадам, — из кабинета выпорхнула, кутаясь в халат, Жийона, но тут же остановилась и опустила голову, пряча улыбку, — Я услышала шум и пришла посмотреть, всё ли с вами в порядке.
— Ну, и как вам увиденное? Удовлетворены? — лукаво улыбнулся Генрих, так что девушка стыдливо покраснела, — Можете идти спокойно досматривать свои очаровательные сны, милая Жийона. О мадам я позабочусь. Не волнуйтесь, милочка, со мной она будет в полной безопасности. К рассвету соберите вещи мадам, мы отправляемся в Наварру.
— Как прикажете, сир, — поклонилась она, не смея поднять глаз.
— Молодец, хорошая девочка, — кивнул Наваррский, — А теперь, будь добра, оставь нас, — потом он подошел к столу, взял завернутую в алый бархат книгу и бросил в огонь, — Надеюсь, вы не будете сожалеть об этой утрате? — повернулся он к Маргарите, в чьих глазах читалась полнейшее смятение чувств.
Она поднялась с кровати и подошла к нему:
— Скажите, Анри, почему мы так ужасно устроены, что начинаем ценить то, что имеем, только потерявши? Я принимала его любовь как должное, он окружил меня ею, сделав слабой, хотя, до встречи с ним я всегда считала себя достаточно сильной, лучше бы мне было и не встречать его вовсе…И как мне теперь прикажете жить с этим? Я так измучена…
— Целебный воздух Наварры как раз должен благотворно сказаться на вашем здоровье, — он обнял её, а в его голосе звучало искреннее участие.
— Неужели, этот несчастный провансалец пробудил в вас инстинкт собственника? — произнесла Маргарита, с интересом рассматривая его лицо и успокаиваясь в его объятиях.
— Может быть… — уклончиво ответил Генрих, — Возможно, и правда, эта история заставила меня ревновать. Только слепец или безумец не сможет оценить по достоинству вашу красоту, мадам, которая стольких мужчин свела с ума, а я не причисляю себя ни к тем, ни к другим. Я мог бы сказать, что вы мне безразличны, но, это означало бы солгать самому себе, — он посмотрел на неё своими серыми глазами и снова увлек на постель — до рассвета было ещё далеко…
Маргарита, наконец, освободилась от этого видения и пришла в себя, но, тотчас же увидела в дальнем конце галереи странный силуэт:
— Вы видели? — Маргарита вопрошающе посмотрела на друзей, — Даму в белом?
— Где?! — они посмотрели в ту сторону, куда показала девушка, но, там ни кого не увидели, — Рита, ты ничего не путаешь? Нет там ни кого в белом.
— Но, ведь я точно видела, — потерянно пробормотала она, — Да, нет же — она была, я уверена, — продолжала настаивать на своем Маргарита, но, уже не была настолько уверена в том, что именно она видела, — Я же видела… — она обмахивала себя музейным проспектом и тяжело дышала, — Наверно, я просто переутомилась, и это всего лишь игра воображения. Простите, мне надо в дамскую комнату, освежиться.
— Тебя проводить? — Даниэлла взяла подругу под руку, требовательно глядя на неё.
— Я думаю, что сама смогу справиться, — кивнула Маргарита, — Не стоит беспокоиться.
— Ты точно уверена? — встревоженно уточнила Джастина, с недоверием оценив её взволнованный вид.
— Угу, — Маргарита улыбнулась в ответ на озабоченный взгляд мужа и направилась в сторону уборной.
Она умыла лицо и посмотрела на себя в зеркало — это на неё жара так действует или беременность? Но, в отражении снова мелькнули очертания женщины в белом.
— Кто вы? — девушка обернулась, и на этот раз призрак не исчез.
— Ты можешь видеть меня? Стало быть, в тебе течет кровь Медичи? — женщина внимательно посмотрела на неё, — Помоги мне увидеть сына. Только ты можешь помочь. Я не держу зла на Ваш род, я лишь хочу увидеть сына, — она протянула руку — и рука эта была бледной и полупрозрачной, сквозь неё можно было видеть стену. Странным было и то, что женщина говорила на старом французском языке, бывшем в обращении в далёком средневековье, но девушка всё равно её понимала.
— Но… каким образом я могу это сделать? — Маргарита и сама не поняла, зачем она спросила это, только почему-то было такое чувство, что она знает эту женщину, могла знать её…
— Аббатство Сен-Дени. Мне нужно попасть туда. Сама я не могу покинуть стены Лувра — мне нужно твоё тело, — она подошла совсем близко и исчезла в живой плоти девушки, — Не бойся, тебе не будет больно, — глаза Маргариты стали неестественного василькового цвета.
— Куда это она? — Даниэлла дернула Джона за рукав, указав в сторону стремительно покидавшей музей Маргариты.
— Такси! — девушка словила машину и наскоро отсчитала купюры, — Аббатство Сен-Дени, пожалуйста, только поскорее, прошу вас.
— Марго! — Джон кинулся за ней, но, увидел лишь отъезжающий автомобиль, — Да, что же это такое тут происходит? — ему оставалось только проделать то же самое, что и Маргарита, — Такси! За той машиной, быстрее!
— Эй, ну, вот так всегда, — подняла глаза к потолку Даниэлла и глубоко вздохнула, — А нам что делать? Ловим машину — и за ними.
Маргарита так же наскоро заплатила за вход в некрополь аббатства, даже не обратив внимания на архитектуру этого величественного сооружения.
— Благодарю, — с этими словами призрак покинул её тело, и она без сил опустилась на пол, — Ну, здравствуй, Катрин, — девушка подняла голову и увидела перед собой двух женщин — одна из них была в простом темно — сером платье старинного фасона под цвет её серых глаз с аккуратно подобранными каштановыми волосами.
— Здравствуй, Иоанна, — вторая едва заметно улыбнулась на приветствие, на ней так же было простое платье старомодного покроя, только черного цвета, у неё были темно-рыжие волосы и пронизывающий взгляд карих глаз, — Ты всё ещё злишься на меня? За перчатки? Считаешь, что это я приказала их отравить?
