под тканью мантии, а также металлическая маска с тонкими, в скорби сжатыми губами, прямым носом и маленькими отверстиями, через которые на мир взирали воспалённые глаза мутного болотного оттенка.
"Ну здравствуй, Саламандра, — раздался тихий голос в голове Котара. — Давно я не встречал вашего брата".
Магистр Сава удивительно незаметно обошёл защиту Котара, отчего тот даже ненароком приготовился к бою: отвёл ногу назад, нащупал рукоять меча.
"Успокойся, я не собираюсь причинять тебе зла. Но пообещай мне беседу после того, как все дела будут улажены".
"Конечно, магистр Сава", — отозвался Котар, хотя и понимал, что таким существам, как Сава, необязательно что-то у кого-то спрашивать.
Тем временем Авраам вырвался вперёд, припал на колено, склонил голову перед магистром и произнёс:
— Господин.
— Мальчик мой, — отозвался Сава. — Сколько лет… Рад тебя видеть.
Голос Савы отличался от мыслеречи тем, что был ещё тише и мягче. Однако Котар мог поспорить, что слова Савы разберут все, независимо от того у кого какой слух, способен ли слушатель вообще слышать.
— Нас стало меньше, — проговорил Авраам, оглядев строй космических десантников.
— Ты знаешь, — время беспощадно. Но мы ещё сильны, и только что это доказали.
Сава помолчал немного, а потом добавил:
— Как ты понял, где нас искать?
— Вы не изменяете себе, господин. Бьёте из засады. Вот я и решил, что если на Гас-IV и Гас-V пираты с вами не столкнулись ещё до нашего появления, то другого выбора нет. Разве что… вас вообще в системе нет.
Сава хмыкнул и ответил:
— Вообще-то как раз там мы и были, на Гас-IV. Пришлось на самом малом ходу менять позицию, пока нас не засекли. — На несколько мгновений воцарилась тишина, а потом Сава сказал: — Пусть твои товарищи представятся. Все, кроме колдуна, с ним я уже успел переброситься парой фраз.
Авраам отвёл руку назад и махнул, призывая остальных членов команды преклонить колено перед магистром.
Георг поспешил сделать это, Ловчий пусть и с небольшой заминкой, но присоединился.
— Господин, — проговорил Георг.
— Ты позвал нас, торговец, и вот мы здесь, — проговорил Сава. — Наши судьбы переплетены.
— Я благодарю Вас, господин, за вмешательство, — сказал Георг. — Вы появились, мало сказать, как вовремя.
— Мы давно не вмешивались в дела смертных, — проговорил Сава, — но порой даже нам без смертных не обойтись.
— Вы получите всё, что просил Авраам, — сказал Георг. — Кроме того, если вы и дальше будете поддерживать мою компанию, то я обещаю вам ещё большие дивиденды от этого дела.
Сава рассмеялся. Когда приступ смеха прошёл, он произнёс:
— Очень щедро, торговец. Очень! Но мы преследуем только свои интересы. Если они совпадут с вашими… — Сава взмахнул рукой. — Что ж… повезло. Бог-Император любит вас.
— О большем я и не прошу, господин, — сказал Георг и уткнулся взглядом в пол.
В это мгновение сквозь пузырь защитного поля пролетел абордажный катер с "Ракшаса". Во тьме помещения и не угадаешь, нацелены ли на летательный аппарат какие-нибудь турели или нет, но Котар предположил, что вряд ли. Он предположил, что их роль взял на себя Сава. Стоит катеру хотя бы дёрнуться слишком резко, и он тут же превратится в лужу расплавленного металла или отправится обратно в космос, но уже по кусочкам.
Катер приземлился, и из него высыпал целый отряд разнообразного пиратского сброда, снаряжённого так, что не найдёшь ни одного одинакового наряда, костюма, доспеха или скафандра. В Classis Libera со временем хотя бы появился собственный стиль, пусть тоже совершенно не строгий и собранный из лоскутков. В случае с экипажем "Ракшаса" о стиле и речи не шло.
Руководила джентльменами удачи смуглая женщина в армейских ботинках, штанах, майке на голое тело. Вся перетянута ремнями портупеи с многочисленными инструментами если не для убийства, то для причинения адской боли. Во лбу опал или агат — Котар не разобрал издали — плечи, шея, возможно, и грудь покрыты цветными татуировками преимущественно оранжевого оттенка. Волосы густые и растрёпанные.
— Ах ты хуй! — вместо приветствия начала Камала, обращаясь к Георгу. — Не знаю, из какой дыры ты достал своих громил, но будь ты проклят! Говори свои условия, пока я ещё могу тебя слушать!
Её пальцы подрагивали. Вольно или невольно Камала тянулась к ножу, тянулась к пистолету.
Георг прищурился и сказал:
— Передай всем своим дружкам, кого здесь нет, — если такие, конечно, ещё остались. Сектор Сецессио — мой. У вас под ногами земля гореть будет, если попытаетесь сделать что-то поперёк моей воли.
— Так, значит?!
— Да, так! — отрезал Георг. — Есть лишь два пути остаться в Сецессио: работать на меня или сдохнуть.
— С превеликим удовольствием вскрыла бы твою глотку. — Камала показала на себе пальцем.
— Можешь попробовать. — Георг поманил Камалу ладонью.
"Оставим смертным их свары, — прозвучал голос Савы в голове Котара. — Столько шума".
"Их век короткий, — ответил Котар. — Привлекают внимание. Живут ярко. Горят".
"Но ты не такой?"
"Возможно, с вашей точки зрения и нет разницы".
Сава посмеялся. Разумеется, никто этого не слышал, кроме Котара. Для всех присутствующих они оставались огромными железными скалами: неподвижными, безмолвными, вечными.
"Магистра Данте считают старейшим среди нашего племени, но только потому, что мало кто хвастается прожитыми годами", — сказал Сава.
"Позволите вопрос?" — спросил Котар.
"Услуга за услугу".
"Идёт. Кто вы на самом деле? В смысле… Пустынные Странники?"
Сава долго не думал, но всё же сделал паузу, перед тем как сказать:
"Мы — осколки некогда могучего воинства, ныне забытые и обречённые на смерть".
"Чьи вы наследники?"
Сава дотронулся до фибулы и произнёс:
"Ответ на этот вопрос сгорел вместе с нашими архивами давным-давно, ещё когда я сам был неофитом. Может быть, Льва. Может быть, Дорна. Лев — распространённое геральдическое животное".
Котар почувствовал, что пора передать эстафету, кивнул.
"Моя очередь, — проговорил Сава. — Каково ощущать себя немощным?"
Котар поморщился, ответил не сразу, но всё же ответил:
"Я не знал смерти, чтобы говорить, что же лучше, но… Я точно знаю, что не хочу возвращаться в капитул. Там меня снова уберут в чулан".
Сава хмыкнул и отозвался:
"Тогда у нас есть общая тема для разговоров".
Так и говорили. Сава с Котаром о мощи и немощи, Камала с Георгом о власти и деньгах.
