– Ты давно знаешь меня, Чарльз. Не думаю, что смогла бы измениться сейчас.
В ответ он сказал то же, что много лет назад сказал кто-то другой.
– В тебе сокрыто очень многое. На Артемии ты была ради Эми. Теперь…
Мэг почти с облегчением услышала плач ребенка, возвестивший о том, что пеленка приведена в полную негодность.
Почти тотчас же последовал звонок в дверь.
Чарльз сказал:
– Я займусь Эми, а ты открой дверь. – И, взглянув прямо в глаза Мэг, добавил: – Может быть, это Джилл.
– О нет! – внезапно Мэг рассердилась. – Честное слово, Чарльз!
Он не стал дожидаться продолжения тирады. Не будь она настолько раздражена, его столь поспешное бегство непременно вызвало бы у нее улыбку.
Вновь зазвенел звонок, и Мэг без всяких церемоний распахнула дверь. Волосы ее не были убраны и торчали во все стороны, а руки перепачканы цветными мелками. Джилл подобные мелочи не волновали.
Но за дверью стояла не Джилл. То была Миранда.
ГЛАВА 17
Миранда решила не звонить и не предупреждать письмом о своем приезде. Два долгих месяца провела она в мучительных колебаниях, загружая себя работой, чтобы свести до минимума свободное время для размышлений, и, несмотря на это, чувствовала нервное истощение.
В прошедшую субботу, захватив с собою Зою и Кэти, она отправилась посмотреть театр в Минаке, и пока Зоя, стоя на вершине скалы, принимала разнообразные эффектные позы, а Кэти бегала внизу по амфитеатру, созданному самой природой, сама Миранда смотрела в даль зимнего моря и на полном серьезе подумывала о том, как можно утопиться. Вот так взять и броситься в волны, и плыть, и плыть, пока хватит сил, как, вероятно, поступил Мередит. Затем, ужаснувшись собственным мыслям, она с раздражением обернулась к Зое.
– Давай проверим, как слышно звук. Сбегай-ка наверх вместе с Кэти. Готова?
– Мне бы хотелось, если возможно, прочитать строки из «Гамлета», миссис Сноу.
– Давайте-ка отправляйтесь!
Миранда ждала, наблюдая, как обе поднимались наверх, преодолевая последние несколько футов. Кэти не отставала от Зои. Алекс и Себастьян видели в Зое угрозу. Сама же Зоя мнила себя Гамлетом. Не так ли? Миранда улыбнулась, вспомнив бледного страдающего юношу, каким изображал Гамлета Брет Сент-Клэр, следуя традиции Лоуренса Оливье. Гамлет не был обыкновенным героем, каким, вне всякого сомнения, его представляла себе Зоя, в нем, должно быть, присутствовали элементы садизма, позволившие ему довести Офелию до такого отчаяния, что она утопилась. Что-то тут от Мередита.
Миранда, очистив свое сознание, позволила несчастью других людей влиться в него и вытеснить собственные невзгоды. Гамлет… эгоист, упивающийся своими колебаниями.
Сделав два шага вперед, она посмотрела наверх, на Зою и Кэти. Затем спокойным голосом начала говорить:
– О, если б этот плотный сгусток мяса растаял, сгинул, изошел росой… – Она остановилась и, повернувшись вполоборота, страстно произнесла: – Иль если бы Предвечный не уставил запрет самоубийству! Боже! Боже! Каким докучным…[5]
Миранда продолжала читать строки роли низким голосом, но уже без явного проявления чувств и страсти. В конце монолога она посмотрела вверх. Зоя принялась яростно хлопать в ладоши. После мгновенного колебания к ней присоединилась и Кэти.
– Миссис Сноу, я разобрала каждое слово! – крикнула с верхнего ряда Зоя. – Даже при полном зале слышимость будет отличной!
Миранда задумчиво кивнула.
– Единственное, с чем мы не сможем справиться – ветер. Ветер нам не нужен. Он уносит звук в сторону. – Миранда начала подниматься наверх навстречу Зое и Кэти. – Я посмотрю, есть ли перерывы в ангажементе, и на следующей встрече с труппой обсудим эту возможность.
Неожиданно застеснявшись, Зоя сказала:
– Теперь я вижу, почему Брет говорил, что вы были естественной на сцене. Глядя на вас, я ни за что не поверила бы, что вы не работали десять лет. Кэти со всей серьезностью заявила:
– Миранда ходила в «Ньюлин плейерс». Раньше она играла ведущие женские роли… – Она посмотрела на мать. – А я год была в пантомиме, так ведь, Миранда?
– Да, Кэти.
– Мне нравится, как ваши дети обращаются к вам по имени, это так богемно, – внезапно излила свои чувства Зоя.
– Так меня называет только Кэти, – ответила Миранда, опуская руку на вьющиеся рыжие, как у нее самой, волосы дочери. – Наверное, потому, что в один прекрасный день она сама станет актрисой.
Неожиданно лицо Кэти залилось краской, и она, взяв руку матери, прильнула к ней губами.
Не в силах сдержаться, Зоя воскликнула: – Три поколения! Как в семействе Рэдгрейвс! – Она стояла около машины, глядя на захватывающую дух панораму. – И здесь так удивительно… – Пока Кэти устраивалась на заднем сиденье машины, Зоя повернулась к Миранде и сказала: – Знаете, миссис Сноу, вам нужно как можно скорее возвращаться на сцену. Сейчас самое время.
Миранда села за руль, и машина тронулась с места. Странно, что такой незнакомый человек, как Зоя, смогла держать руку на ее пульсе. Конечно же, нужно опять приниматься за работу. Здесь, в семье, для нее уже не осталось роли, разве что роль наполовину любящей матери. Но, разумеется, не жены. Сцены, которые она так мастерски разыгрывала в прошлом, когда Питер сгребал ее в охапку и на руках относил на кровать, теперь вряд ли возможны. Теперь она стерильна и… надломлена. Но вне семьи, в «Третейском судье» она способна сыграть десятки ролей. Тысячи.
Взглянув в зеркало заднего обзора, Миранда увидела Кэти. Зоя что-то увлеченно рассказывала ей, а Кэти очень медленно прикрыла один глаз. Ей пока всего лишь девять лет, но она поняла бы. Если бы Мэг… Алексу и Себастьяну гораздо лучше с Мэг. Питеру тоже…
Ей необходимо увидеться с Мэг.
В первые пять минут радость того, что они видят друг друга, отодвинула на второй план все остальное. На Миранду не произвел впечатления фасад дома, ей хотелось спастись от мороза. Весь день она ехала в плохо отапливаемом поезде, который дважды останавливался в пути из-за замерзших стрелок. Ей негде остановиться в Лондоне, встреча с актерами труппы состоится завтра в Свиндоне. Когда, подъехав к дому номер двадцать пять по Сассекс-гарденс, Миранда не увидела на стоянке машины, она горько пожалела о своем решении наведаться в гости без предупреждения. Мэг с мужем, очевидно, куда-то уехали, и ей, похоже, придется остаться на ночь без постели.
Затем входная дверь распахнулась, и она увидела Мэг, не изменившуюся за пятнадцать месяцев, пролетевших с момента последней встречи.
– О… Мэг! – единственное, что смогла произнести Миранда.
Этих слов оказалось достаточно. Мэг заключила сестру в крепкие объятия, и они закружились по высокому викторианскому холлу.
