Миранду покоробило, что сестра спрашивает разрешения у этого чужака, но она послала Чарльзу ослепительную улыбку.
– Спасибо, Чарльз. Но кто его знает, как на это отреагируют мои дети. Мало сказать, что они непредсказуемы… Но все же спасибо тебе за приглашение, это так мило. Особенно когда не знаешь моих детей!
– Вы все – семья Мэг, – просто сказал он.
Она приняла это как намек и принялась рассказывать Мэг о детях. О растущих мечтах Кэти о театре, о возможности для Алекса получить стипендию в Труро, о мягком характере Себастьяна. Мэг допила чай и занялась обедом. Запеканка с рисом и мясом – «изделие Магды», загадочно сообщила Мэг, – и овощи, и фруктовый салат, и какие-то странные на вид сыры. Все это показалось Миранде изысканно-вкусным, но каким-то чужим, иностранным. Она со страхом подумала, какую же цену Мэг пришлось заплатить за положение респектабельной замужней женщины? Естественно, пришлось отдать дочурку: Чарльз выкупал ее и уложил в кроватку; до них долетело колыбельное мурлыканье, что-то вроде очередной «лунной песенки» Эми.
Миранда наблюдала, как Мэг складывает посуду в посудомоечную машину, и чувствовала, как в ней нарастает глухой протест.
– Мне бы хотелось, чтобы ты сама ухаживала за малышкой, Мэг. Жаль, что ты не сообщила мне, что была больна.
Но Мэг спокойно отозвалась:
– Чарльзу нравится этим заниматься. По дому от него бесполезно ждать помощи, но для Эми он сделает все.
Это тоже раздражало Миранду. Мэг следовало бы держать дистанцию между Чарльзом и ребенком Питера. В такой неразборчивости было что-то неестественное.
И вдруг она предложила:
– На самом деле, дорогая, если ты серьезно говоришь насчет Пасхи, я знаю наверняка, что ребята с ума сойдут от радости, если отправятся туда с тобой. И еще это значит, что я могла бы что-нибудь устроить в Минаке. Что-то вроде карнавала. Знаешь, отпразднуем юбилей нашей труппы.
Мэг внезапно загорелась:
– Я просто в восторге, сестренка! Мало того что ты приедешь ко мне, а уж это будет… великолепно!
– Тогда решено, – быстро произнесла Миранда, пока снова не появился Чарльз.
Она рано ушла спать. С одной стороны, она очень устала, но к тому же она видеть не могла Чарльза таким… слово никак не находилось… таким завоевателем – это слишком сильно. Он, собственно, не завоевывал и не присваивал Мэг. Но он был таким чертовски заботливым: кутал шалью ее колени, подавал ей кофе… Все это было просто прекрасно, но у него не было на нее прав. Мэг принадлежала Миранде. И еще – Питеру.
Миранда вздохнула, когда мысль наконец-то оформилась. Она ревновала. Даже не от своего имени, а от имени Питера.
Она зажала руками уши и уткнулась в подушку. А когда она попыталась заставить себя подумать о юбилейном празднестве в театре в Минаке, то уснула.
Эми встречала их на причале. Она казалась совсем древней в своих поношенных фланелевых брючках и старенькой панамке, а рядом с нею, с ног до головы облаченная в отвратительные черные одежды, стояла миссис Тэнсос. Спиро и один из его многочисленных сыновей занимались швартовкой парохода, поймав брошенный с борта канат и туго замотав его вокруг низкого кнехта на причале. Семейство Сноу проворно высадилось, и Алекс, протянув руки, подхватил малышку Эми, а Мэг тем временем присматривала за выгрузкой их чемоданов.
Кэти заявила:
– Меня зовут Кэти Сноу. Мэг говорила, что нам можно называть тебя бабушкой. Не возражаешь?
Эми кивнула.
– Мне нравится. К тому же исчезнут все затруднения, связанные с малышкой Эми. – Она торжественно пожала руку Кэти, затем повернулась к мальчикам. – Я сама догадаюсь. Себастьян. Алекс. И малышка Эми Ковак. – Прищурившись, она поглядела на катер. – А вон и Мэг. Но где же Чарльз?
Алекс усмехнулся.
– Сказал, что приедет позже. Он назначил меня главным.
– Понятно. – Эми подмигнула и улыбнулась. – И ты прекрасно справляешься. Ну, как долетели?
Ответил Себастьян:
– В Лондоне было очень холодно. А в Афинах было очень жарко. – Он поглубже вдохнул и огляделся вокруг. – А здесь ничего. – Он взял узловатую руку Эми. – Ты скучала по нас? – спросил он с видимой симпатией.
Эми, непривычная к его манерам, удивилась.
– А как я могла по вас скучать, если я вас не знаю? – честно призналась она.
Но Себастьяна нелегко было сбить с толку.
– Теперь ты нас знаешь, скажи, ты скучала по нас? – настойчиво допытывался он.
Эми уловила направленный на нее взгляд Кэти.
– Очевидно.
Кэти улыбнулась, и она поняла, что ответила правильно.
Они погрузили вещи на ослов, которых Мета напоила разбавленным вином.
– Это нечестно, – запротестовала Кэти.
– Пожалуйста, улыбайся, когда так говоришь, – посоветовал ей Алекс. – Думаю, что Спиро – член мафии.
– Это же в Италии, болван! – Она повернулась к Эми. – Питер дважды смотрел «Крестного отца» и все-все рассказал нам об этом.
– По-моему, Алекс просто поддразнивает тебя. Но улыбаться все же невредно.
Эми позволила Мэг обнять себя и горячо стала отрицать, что она похудела.
– Почему ты не настояла на том, чтобы Чарльз приехал вместе с вами? – спросила она.
Мэг пошутила:
– Потому что Чарльз не выносит давления! – Потом добавила: – И никогда не меняет принятых решений.
Но Эми, присев около последнего ослика, с улыбкой наблюдая за неиссякаемыми усилиями и энтузиазмом детей, знала, кто поменял решение.
Четыре недели протекли безмятежно. Случались и непредвиденные осложнения: сломался электродвигатель, и в холодильнике все безнадежно испортилось. Пришел Спиро и научил Алекса пользоваться старым механизмом с обычным ремнем в качестве привода, заставлявшего двигатель работать от ветряной мельницы. Им удалось понять друг друга с помощью странных слов и усиленной жестикуляции. На следующий день Константин, младший сын Спиро, отправился с Алексом купаться в бухту Барана.
– Должно быть, он решил, что я пригласил его, – признался обескураженный, но польщенный Алекс. – Он такой отчаянный ныряльщик. В этом сезоне он вместе с отцом добывал губку.
– Откуда ты узнал? – изумленно спросила Мэг.
– Ну… как-то он изложил это, – только и мог сказать Алекс.
Гораздо худшим происшествием было падение Себастьяна – он свалился однажды утром с обрывистой тропинки и без сознания лежал на берегу. Алекс ринулся по равнине к Эми, которая при помощи ревуна оповестила все семейство Таксос. Кости все оказались целы, и Себастьян мог бы преспокойно купаться, если бы ему позволили. Но Мета не разрешила ему касаться ногами земли. Все вместе они отволокли его в коттедж Евы, где он всех довел до бешенства во время своего вынужденного безделья, пока Кэти в ярости не заявила:
