А главное — и нашей России, которую без всяких вопросов давным-давно приняли в число «цивилизованных», и с тех пор никто не посягал на ее право культивировать свое экономическое и политическое «величие». Еще вернее — ей раз и навсегда отвели достойную, всех устраивающую экологическую нишу. Из которой она тем не менее то и дело выламывалась без всякого злого умысла…
— Мы разве не тем же самым сейчас у себя там занимаемся? — Он показал большим пальцем себе за спину, в примерно правильном направлении.
И вдруг меня словно осенило. То все не хватало каких-то деталек в конструкторе, а тут вдруг они нашлись, и все стало на место.
— Саш… А если… Если нам решили показать, на наглядных примерах, к чему может привести наш «эксперимент»? Мы ведь тоже, грубо говоря, химеру у себя лепим. Но — только начали. А кто-то уже вторую сотню лет упражняется…
— Ну-ка, ну-ка… — Сашка сразу схватил суть моей мысли. — Если так, не думаю, что нам просто решили продемонстрировать рай в стиле Ефремова и Стругацких. Смысла нет. Как образец — не годится, условия у нас совершенно другие. А вот в виде предостережения… По закону жанра, значит, тут может вскоре так рвануть… Камня на камне не останется. И очень вскоре, иначе бы нас не заслали именно сюда. Меня вон Сильвия в Шестакова всунула, и той же ночью за ним пришли…
Шульгин тут продвинулся даже дальше, чем я. Я только еще примеривался к гипотезе, а он сразу расставил точки.
— Что именно может рвануть? Каким образом? Термоядерная война, пандемия неизвестной болезни, падение астероида?
— Чего ты меня спрашиваешь, — я еще ни одной здешней газеты в руках не держал, а тут нужно глубокий политологический и все прочие анализы проводить. Тенденции лет за 10–20 отслеживать. Вот в море выйдем, — он вдруг неприятно скривился, — если нам позволят, тогда и займемся теорией…
А я вдруг почувствовал, что он совершенно прав и лучше всего прямо сейчас сматываться к себе на «Призрак» и полными ходами рубить на норд, на вест, неважно, лишь бы подальше от земли.
— Если позволят… Вдруг действительно тот же Кейси уже вызвал на борт группу захвата какого-нибудь местного спецназа?
К счастью, ничего подобного не случилось, и мы благополучно досидели за ужином и десертом до двух часов ночи, а потом вполне спокойно вышли за пределы австралийских территориальных вод.
…Дамы разошлись по каютам, и Шульгин тоже удалился. Я его понимал, молодая жена вряд ли смирилась бы с тем, что после двухнедельной разлуки он предпочел мужские беседы супружеским ласкам.
Так это для нее он отсутствовал тринадцать дней, а Сашка прожил на «Большой земле» более трех месяцев. И если даже имел там несколько коротких связей, вряд ли его могло оставить равнодушным гибкое загорелое тело Анны.
Ну и слава богу, я смогу перед тем, как отойти ко сну, спокойно поразмышлять и наметить оптимальный план дальнейших действий. Шульгин все же нашел время, под прикрытием наскоро устроенной в аккумуляторном отсеке электромагнитной защиты, за десять минут изложить мне суть последнего контакта с Держателями. Они на самом деле посоветовали ничего мне не сообщать. Якобы — для чистоты эксперимента…
Погоды по-прежнему стояли великолепные, вечерний бриз гнал «Призрак» в океан примерно с девятиузловой скоростью, волнения практически не ощущалось, море просто «дышало», медленно и плавно поднимая и опуская яхту. Почти прямая фосфорическая кильватерная струя тянулась до самого горизонта. Полная луна заливала все вокруг зеленовато-серебристым светом.
Красота, можно сказать, и благолепие.
Космическую тишину нарушал только плеск воды под кормовым подзором и сдвоенные удары рынды, отбивающей склянки в положенное время.
Прогноз внезапных шквалов и тайфунов не обещал, поэтому я открыл двери из кают-компании на кормовой балкон, вынес туда кресло и бамбуковый столик, разложил и расставил потребные для плодотворного мыслительного процесса предметы. Как то: пепельницу, коробку сигар, кофеварку, сахарницу, бутылку непременного «Мартеля», кофейную чашечку и серебряную чарку.
…Моментами меня, убежденного, со стажем почти равным продолжительности жизни, читателя фантастики, охватывает сложное чувство. Чувство двусмысленности своего положения. Описывать здесь мир будущего, в котором случайно оказался, после «Возвращения со звезд», «Полдня», «Гостя из прошлого» и массы не столь хорошо сделанных книг — чистейшее эпигонство.
Слегка извиняет то, что там именно вымысел, а со мной, как ни крути, все это происходит на самом деле.
Но ведь точно так же мог сказать и Эл Брегг, и Женька Славин. Внутри сюжета (и в читательском восприятии) мы с ними абсолютно равноправны.
Разве что, в пику всем своим «товарищам по несчастью», я совершенно равнодушно отношусь к здешним «чудесам техники». Не удивляют они меня и не забавляют, что такое жалкие 70 лет человеческого прогресса по сравнению с достижениями хотя бы и форзейлей.
Зато самое пристальное мое внимание и азарт естествоиспытателя привлекла социопсихология и феноменология мира, так далеко успевшего уйти вбок от исторической развилки.
До этого мы имели дело с четырьмя параллельными реальностями, две из которых создали сами, но там автономное развитие продолжалось от пяти месяцев до года и существенно на психологию и культуру аборигенов повлиять не могло. Здесь же, на «Земле-2», как мы начали между собой называть этот мир, человечество жило по-своему уже полтораста лет. Шесть поколений, если угодно…
…Утром я сообщил народу свое решение. Упирая в основном на любопытство, желание как можно быстрее погрузиться в гущу здешней жизни, я предложил временно отказаться от неспешного парусного путешествия и воспользоваться самолетом. Переложить прямо сейчас руль на 16 румбов и идти в Мельбурн, ближайший город, имеющий воздушное сообщение с Европой.
…Кейси легко договорился в наиболее надежном яхт-клубе об аренде места для швартовки «Призрака» всего за сто фунтов в неделю. Оставив яхту под присмотром роботов, мы впятером вечером этого же дня заняли места в отдельном салоне гиперзвукового стратоплана линии Мельбурн — Дели — Москва — Бостон.
Ничего особенного, по интерьеру, уровню сервиса и ощущениям в полете примерно то же самое, что на «Конкорде».
Единственно Анна была по-настоящему потрясена. До сих пор ей не доводилось летать даже на «Илье Муромце», поэтому и сам взлет, и особенно вид Земли с тридцатикилометровой высоты поверг ее в смешанное состояние ужаса и восторга.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
