Враг поманил её к себе, и Ольга полезла наверх, ничего хорошего не ожидая. Сейчас предъявит что-нибудь — или сделала мало, или кладёт косо. Зато она больше не одна, и это должно радовать, верно?
— Красиво, — сказал враг, протягивая ведьме руку и вытаскивая её на обрыв. — Хвалю. Можешь перекурить.
— Только что курила. Чаю бы горячего. Чертовски холодно.
— Да уж не юга, — согласился враг. — Костёр бы развела. Вон в рощице дров полно.
Деревья в рощице были словно каменные — ни веточки не отломать!
— Топор забыла, — язвительно сказала ведьма. — У вас нет с собой?
— Водка есть, — сказал враг. — Глотнёшь?
— Можно. А вы чего, проверять меня? — спросила ведьма, не решаясь поинтересоваться судьбой лифта.
— А то, — сказал враг. — Выдалась вот свободная минутка. Отойди-ка, я стол поставлю.
Уютненького кресла с подогревом он и не подумал сотворить. На снегу возникли два кованых стула с круглыми стеклянными сиденьями и такой же стол. Увидев стол, ведьма даже о морозе забыла: враг явно имел великолепный художественный вкус. Только весьма своеобразный.
Стол был настоящим произведением искусства. Музеи обрыдались бы по такому столу, а ценители отвалили кучу денег — но нипочём не использовали бы по прямому назначению. В центре толстой стеклянной столешницы возвышался железный макет замка несказанной красоты. Высотой он был не меньше метра. Шпиль срединной башни расходился шестью зубьями короны, и между ними стоял на тоненькой ножке хрустальный бутон тюльпана. Или стеклянный. Или бриллиантовый.
— Это вы сами делали?!
— Что ты, — польщённо сказал враг. — Стану я время тратить! Заказ, конечно. Дорогая штучка.
— И не жалко? — спросила Ольга, разглядывая столешницу. На столешнице там и сям красовались следы от чашек и проплавленные кружочки — словно сигареты тушили.
— Жалко, — признался враг. — Но привык. Деловые переговоры за ним особенно удаются.
— А у нас переговоры? — спросила Ольга, немедленно упав духом.
— Да нет пока, — сказал враг. — Водки попьём.
На столе возникли две рюмки без ножек, бутылка (самая обыкновенная, с этикеткой "Довгань"), вскрытая банка с зелёными оливками и пара вилок. Враг прибавил к угощению пачку сигарет — на сей раз "Lucke Strike" — и критически оглядел сервировку.
— Люблю контрасты, — сказал он с удовольствием. — Да ты садись, — сказал он, разливая водку. — Давай. За успешное завершение нашего дела.
Ведьма уселась, взяла в варежку рюмку и решительно чокнулась с врагом. "Точно! За успех нашего предприятия! Чтобы тебе, уроду, здесь вышивать, а нам с Белым Кроликом на свободе веселиться!" Она выпила не поморщившись, и враг немедленно налил ещё.
— Я больше не буду. Мне же работать, а потом уроки делать.
— Пей, — сказал враг и протянул ей вилку с оливкой. — Пей, рыбка моя, когда сызнова придётся…
— Вы о чём?
— Я тут подумал и кое-что решил. Да ты закусывай. Но учти — если мы с тобой договоримся, спиртного ни-ни. Это тебе не гимназия будет. Построже. Но и толку больше, вот увидишь.
— О чём договоримся? — пролепетала ведьма, едва не подавившись. — Слушайте, мы ведь уже договорились же…
Враг смотрел на неё, склонивши набок голову, и улыбался. Глаза в прорезях маски блестели.
— Послушайте, если вам ещё чего-нибудь нужно… Где будет не гимназия? Вы о чём?
— Нравишься ты мне. Чего такой девчонке четыре года терять в этой дыре! Я тебя сам буду учить. Контракт заключим на обучение, и всех делов. При контракте твои преподы мне никаких претензий не предъявят.
— Какой ещё контракт?!
— Стандартный. Подпишешь, что обязуешься… Словом, подпишешь мне одну бумажку, и начнём. В вашей гимназии-то магии не учат, база, мол, нужна, туда-сюда. Но можно и совместить, чтоб ты знала. Не вопрос.
— Вы с ума сошли, — сказала ведьма, не веря своим ушам. — Большое спасибо, конечно, но я как-то… В общем, не стоит, спасибо, конечно, но я лучше в гимназии.
— Нет, — сказал враг, наполняя рюмки. — Не лучше. Да собственно, чего я тебя уговариваю! — удивился он и достал из-под плаща большую кожаную папку. — Я вот и бумаги взял.
— Я ничего вам подписывать не буду.
— Не хочешь у меня учиться?
Ведьма замотала головой. Сон. Кошмарный сон. Сейчас тут появится хвостатый официант с пирожными на блюде, и она проснётся — голодная и счастливая…
— А придётся, — нежно сказал враг. — Чего бледнеешь-то, радость моя? Давай-ка ещё по стопочке.
— Послушайте, — убедительно сказала ведьма. — Ведь меня будут искать. Я на вашем месте не рисковала бы. Мои преподаватели…
— Детка, — сказал враг. — Забыла, с кем разговариваешь? Во-первых, выпей, а то сейчас в истерику впадёшь. Умница. А теперь смотри.
Он кивнул на озеро, и Ольга невольно перевела взгляд туда же. И прижала ко рту варежку, чтобы не закричать. "Спасибо, дядя Зорро, за водку. Без водки я бы просто в обморок хлопнулась…"
Из озера выходил на свободу железный замок — точная копия макета на столе.
Чёрная махина, разорвав башнями ледяную корку, росла с ужасающей быстротой, а оказавшись на поверхности целиком, выстрелила из стен цепями. Цепи, проткнув берега, дугами выгнулись вверх. На шпиле заблестел под солнцем тюльпан — невыносимо ярко, и зубья с отчётливым скрипом сомкнулись вокруг него, оставив между собою узкие просветы.
— Это… — прошептала ведьма. — Это ваш дом?..
— Иногда, — сказал враг. — Вообще-то я там сокровища храню.
— Какие? — прошептала ведьма, хотя ответа ей не требовалось. Вот она — заколдованная темница.
— Твоё в том числе, — охотно пояснил враг. — Как ты его называешь — Заяц Белый?
— Кролик…
— Без разницы. Нравится дом-то?
— Ага…
— Хочешь, испепелю?
— Не надо…
— Тогда подписывай, — сказал враг и раскрыл папку. — Чего боишься-то? Тебе не всё равно, где учиться? Кстати, сокровище своё повидаешь. Если будешь себя хорошо вести. Или думаешь, я злой и грубый?
Белый и пушистый… ага.
Враг протянул ей ручку — очень маленькую в его огромной перчатке. "Меня в гимназии-то ничего подписывать не заставляли, — подумала Ольга, глядя на перчатку. — Контракт на обучение… Я где-то об этом слышала — или читала?.. Какие-то там особые права и обуза на веки вечные! Мама, мамочка, кажется, я вляпалась по уши…"
Ведьма стянула варежку и взяла ручку. Обыкновенная, чернильная. "Договора, подписанные кровью", вспомнила она и потрогала перо. Перо было острое — палец проколоть вполне…
— Не будем, милая, ссориться, — покивал враг, расценив осмотр ручки как согласие. — Нам ещё вместе жить и жить, учёба-то дело долгое. Давай уж добровольно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
