Дядя Паша стал смотреть вместе со мной. Он закурил и задумался. Вошла Ольга Алексеевна, участковый врач.
– Вы что, ключ от квартиры забыли? Идемте ко мне! – взволнованно обратилась она к дяде Паше, который курил и стряхивал пепел – туда, на улицу.
– Да… нет, мы просто на дождь тут смотрим с Левой! – подумав пару секунд, твердо отказался дядя Паша.
– Можно я с вами? – кокетливо спросила Ольга Алексеевна. Мы с дядей Пашей пожали плечами – мол, пожалуйста, подъезд общий. Ольга Алексеевна прислонилась к батарее и стала смотреть – то на дождь, то на дядю Пашу. Я пытался сосредоточиться. Эти двое, конечно, мне немного мешали – но с другой стороны, и дождь стал как-то повеселее. Он падал отвесно, как скала, в воздухе стояла мокрая пыль, и желтые листья превращались в текучую желтую труху и текли потоком куда-то прочь.
– Просто кошмар! – вздохнула Ольга Алексеевна. – Столько больных! Все сморкаются, чихают! Тихий ужас!
– Ну почему же кошмар… – сказал дядя Паша. – Просто осень. – И зачем-то повторил: – Просто осень, и все тут. Ну, мне пора.
Он выбросил сигарету, вежливо поклонился нам с Ольгой Алексеевной и медленными шагами поднялся на второй этаж.
– Просто осень, – повторила Ольга Алексеевна. – Простудишься! Хотя бы дверь закрой… Дует.
– Я на дождь смотрю, – повторил я. – Вы что, мне не верите?
– Верю-верю! – сказала Ольга Алексеевна и еще раз заглянула туда, где второй или третий день падал бесконечный дождь. В подъезде было сумрачно, сыро и уютно. Вошел Серегин папа, шофер.
– Вы что тут делаете? – спросил он. – Зачем дверь держите? Случилось что-то? «Скорую помощь» ждете?
– Нет-нет! – сказал Ольга Алексеевна. – Мы на дождь смотрим!
– Чего-чего? – не понял Серегин папа. – А… Гуляете?
– Смотрим! – сказала Ольга Алексеевна.
Серегин папа тоже стал смотреть.
– Да… – сказал неопределенно. – Стихия!
Тут спустилась моя мама, в тапочках и в халате.
– Лева! – строго сказала она. – Ты сказал: пять минут.
– Сейчас-сейчас, – виновато откликнулась Ольга Алексеевна. – Тут дождь. Мы просто смотрим. Как он идет…
– А как он идет? – удивилась моя мама. И тоже стала смотреть, подойдя к нам поближе.
Тут с последнего этажа спустился студент. Никто не знал, как его зовут, потому что он переехал недавно.
Студент решительно направился к двери.
– Вы куда? – с ужасом спросили все мы.
– Я туда! – сказал он и захлопнул за собой дверь. И исчез в дожде.
– Ну ладно! – сказала моя мама. – Погуляли, и хватит.
– Ой, мне тоже пора! – спохватилась Ольга Алексеевна.
А Серегин папа просто молча затопал наверх.
Но я открыл дверь и снова стал смотреть на дождь. За это время он изменился. Потемнел. Или позеленел?
Это люди включили фонари.
– Я еще посмотрю! – прошептал я. – А вы идите…
– Может, ему стул принести? – посоветовалась с мамой Ольга Алексеевна.
– Может, ему подзатыльник дать? – ответила мама. – Сколько можно мое терпение испытывать? Ну нельзя сейчас гулять, русским языком же сказала…
– Да ладно, пусть смотрит… Все-таки свежий воздух… – попросила вместо меня Ольга Алексеевна.
И я опять остался один. Вместе с дождем. Он как-то облегченно вздохнул и постепенно стал уменьшаться. А потом совсем уменьшился. Я натянул капюшон и вышел на улицу. Стемнело почти совсем – зажглись окна в нашем доме. Но дождя не было.
– Спасибо! – сказал я. Гулять мне оставалось, наверное, минуты две.
– Пожалуйста! – вздохнул дождь.
И под фонарем пробежала кошка. Быстрая, как жизнь.
Август 2005 – май 2006
