class="p1">– Марго, отпусти меня, – говорил Женя, стыдливо отводя взгляд.
– Нет, как я могу отпустить? Женя, мы же так и не закончили с тобой то, чего так долго ждали! – она расстегнула петельку своего комбинезона и отбросила прядь волос с лица.
– Наивно думаешь, что, распустив свои сиськи, ты добьешься моего внимания? – холодно отвечал Женя, даже не смотря туда, куда смотрел так часто и что всегда манило его. – Отпусти меня.
– Что ты говоришь? – она не верила своим ушам. – При чем тут это? Ты делаешь мне больно, Женечка! Перестань! Твого поведения я не заслужила…
– Прочь из моего бара! – Женя раскраснелся и указал пальцем на выход. Его налившееся краской лицо ясно дало понять Марго, что он потерял к ней интерес.
Для обоих это было великим потрясением. Столько месяцев бегающий за ней, Женя изводил нервы и деньги понапрасну, а когда выдался момент получить то, чего так давно ждал, она вызывала у него лишь отвращение и неконтролируемую злобу. Марго, сверкнув бликами слез под глазами, застегнула петельку на подтяжке и тяжело, словно волоча за собой груз, потащилась к выходу. Женя был уверен, что на этом его зависимость от всего на свете была забыта, как страшный сон.
Пока все занимались организацией и разбредались по отрядам, Егор, посовещавшись с отрядом Черного и его технологами, создал вменяемую проекцию, которую они выкатили на центр главной площади. Облаченный в военную форму, Егор поднялся на небольшую лесенку прямо около огромного пласта черной ткани и осветил его зеленой картой, которая была ретранслирована с пульта управления небольшим проектором.
Женщины и дети ушли с площади, оставив на ней лишь двух – Машу и жену оружейника, с которой Игорь Дмитриевич, по его словам, вместе планировал погибнуть в один день, который мог настать сегодня. Друг без друга они бы не вытянули, так что их союз скрепило общее дело. На площади стояло около сорока человек, некоторые из которых были одеты в спортивные костюмы, обклеенные титановыми пластинками из обшивок старых домов; они просто стояли в униформе, некоторые были с кожаными жилетами. Вся эта картина опечалила Егора, но отступать было поздно. Он прокашлялся и начал говорить, часто запинаясь и забывая, что хотел сказать:
– Мы г-г-грязные интервенты – это правда. Мы принесли на вашу землю еще одно бедствие, которое затуманило разум многим, от чего вы забыли о главной проблеме. Сегодня мы – те самые грязные интервенты – сделаем все, чтобы загладить свою вину и не прослыть лжецами в ваших глазах. Я не герой и не военный, не тактик и не полковник, но у меня есть важные сведения и вера, а также вина, которую мне нужно было бы искупить в одиночку, но вы не согласились оставить меня одного… Спасибо вам, – Егор опустил руку, которой нервно теребил клипсу и замолчал.
На площади раздалось громкое и троекратное «УРА!». Подняв взгляд, Егор заметил горящие глаза и кричащих во всю глотку солдат, которые поддерживали его и вскидывали кулаки к небу. В эту секунду никто не сомневался в нем, и ему стоило огромных усилий сдержать слезы, дабы не ударить лицом в грязь. В конце толпы стояла Маша, которая улыбнулась и еле заметно кивнула ему. Он продолжил:
– Первый шанс для нас! – заорал он. – Изучая карту, я обнаружил на ней противовоздушную установку. Что было ожидаемо, мои п-п-познания оказались недостаточными, но мне помог Игорь Дмитриевич и маршал Митрофан Альбертович. По нашим предположениям – это ПВО армии России, оставшееся здесь еще с начала двадцать второго века, – он запнулся, стараясь вспомнить название. – Звали ее «Большой Суд», или, если точнее, СУРД. Если предположения нашего талантливого оружейника верны, то эта штука может одним залпом заставить забыть про ваши терки с этими дикарями. Один снаряд способен разнести в щепки половину небольшой деревушки, а их плешивый поселок сгорит дотла от одного лишь залпа. Второй шанс! – заорал он громче, от чего боевой настрой немного повысился. Даже Лёша в конце шеренги поднял брови и слегка улыбнулся таланту брата. – Заброшенный танк. Тут все просто – это хорошее место для самого талантливого пулеметчика из вас, засев в которое вы сможете вести огонь, прикрывая спины своих братьев по несчастью. И третий шанс – самый вероятный, но и самый сложный в исполнении. Маневр со складом, который, если удача повернется к нам лицом, может быть начинен взрывчаткой. Этим займутся два снайпера на холме, которые разнесут его в щепки противовоздушной раскладной установкой. Тем самым мы сможем уничтожить силы противника и лишить их боеприпасов. Однако, если не получится, наш план пойдет псу под хвост, после чего вам придется идти в наступление и надеяться на удачу. А сейчас финальный вопрос – кто против нашего плана? – гробовое молчание. – У вас не остается выбора, – продолжил Егор, у которого навернулись слезы на глаза. – Если вы не отберете свое, то нападения будут продолжаться вечность. Я закончил.
VII
План был сухой и ненадежный. Сам Егор мало в него верил, но отряд из более чем сорока человек верили ему, не задавая лишних вопросов. Все были воодушевлены идеей и возможностью наконец избавиться от назойливых блох в лесах, и это придавало им смелости.
После выступления Егора сразила жуткая головная боль. Он быстро побежал в туалет гостиницы, после чего его долго тошнило. Гул в голове разрывал его на части, и он отключился.
Очередной сон. Мысли были похожи на военные воспоминания. Все было то красным, то желтым, попеременно сменяясь, создавая картину из цветов гнили и грязных оттенков. Во сне толпа людей в военной форме шла по узкой дорожке у обрыва, как вдруг все начали падать с нее, разбивая головы о скалы, острые выступы и сворачивая шеи в глубоких ямах. Все подножие обрыва залил кровавый океан, а Егор один стоял сверху, смотря на все это слезящимися глазами и держа трясущимися руками винтовку. Что-то толкнуло его, и он полетел с обрыва к ним.
Снова просыпаешься в поту. В туалете стоял жуткий кислый запах, а Егор лежал на полу и держался рукой за ободок туалета.
Снаружи люди продолжали собираться. К ним присоединился отряд Черного, который раздавал разного рода оружие и припасы: гранаты, отсеки Энгера, кейсы с оружием, противогазы и медикаменты, которые лежали на жене оружейника.
– Это, ребята, спасет вам жизнь, – говорила она. – Чуть что – сразу ко мне!
На это послышалось томное «Да!». Егора бросило в дрожь. В мыслях нарастала тревога, а мозг, словно
