не ждет ли нас впереди нечто ужасное. Преодолевая реки, мы неизменно находили брод, а стоило нам пожелать мяса, как дичь буквально сама шла прямо в руки Тому и Джерри. (Что касается Кенеки, то он никогда не стрелял в зверей, даже когда я любезно предложил ему свое ружье.) Погода нам благоприятствовала, а в случае бури всегда было где укрыться. Мы не страдали от лихорадки или какой-либо другой болезни, несчастные случаи обходили нас стороной. Львы нас не трогали, а змеи не кусали. Наконец эта благополучная монотонность стала действовать нам на нервы. Однажды вечером ко мне явились Том и Джерри и чуть не плача заявили, что мы все околдованы и близится наша кончина.
— Что за глупости! — воскликнул я. — Лучше бы радовались, что нам сопутствует удача.
— Сахар хорош, — ответил сладкоежка Том, — но нельзя есть один только сахар — сразу заболеешь. Ночью мне снились дурные сны.
— Я и раньше не надеялся снова увидеть свою маленькую дочурку, — подхватил флегматик Джерри, — но раз такова воля Небес, тут уж точно ничего не поделаешь. Господин, — добавил он, — нам не нравится этот Кенека, которого Ханс зовет Совой. Мы хотим, чтобы ты снова стал главным, поскольку никому не ведомо, куда он нас заведет.
— Я не могу так поступить, ибо как от проводника от меня будет мало пользы. Но не волнуйтесь, я составляю подробную карту местности, которая поможет нам на обратном пути.
— Нам не понадобятся карты на обратном пути, — глухо отозвался Том. — Мы слышали от Ханса, господин, что ведьма, называющая себя Белой Мышью, пообещала тебе и ему безопасное возвращение. Но вот о нас она, кажется, ничего не сказала.
— Послушайте, — прервал я их раздраженно, — если вы так напуганы без видимой на то причины, одним лишь тем, что все идет хорошо, то лучше последуйте примеру носильщиков, сбежавших из нашего первого лагеря. Вы получите ружья и достаточно патронов, сколько сможет унести Донна. Я не стану удерживать вас силой: если хотите, можете вернуться на побережье — невредимые и с деньгами в карманах.
Том покачал головой и сказал, что уже обдумывал такую возможность, но сие неосуществимо: их убьют на исходе первого дня пути. И тут флегматик Джерри проявил себя; возможно, в нем взыграла английская кровь.
— Послушай, Дырчатый, — обратился он к Тому, — если мы так поступим, то наш господин Макумазан начнет презирать нас, а для Ханса мы станем посмешищем, да и для Кенеки и его людей тоже. Мы отправились в это путешествие по доброй воле. Так давай до конца останемся мужчинами и сдержим свое слово. Двум смертям не бывать, а одной не миновать. А разве христиане могут быть такими трусами? По тебе некому горевать, а я слишком редко видел свою дочку, и если не вернусь, особо скучать по папе малышка не будет. Поэтому отбросим наши страхи, сотканные из тумана, и не станем более докучать ими нашему господину.
— Так-то оно так, — ответил Том, по прозвищу Дырчатый, — да уж больно меня смущает проклятый колдун. Он наверняка один из тех, кто хулит Священное Писание. Но мы вынуждены следовать за этим человеком, который по ночам вместе со своими людьми заклинает звезды, я сам видел.
И тут Том вдруг заметил Кенеку, который стоял слишком далеко, чтобы его слышать. Он внимательно смотрел на нас своими большими глазами. Это произвело на охотника ошеломляющее впечатление.
— Берегись, сам колдун явился, — прошептал он Джерри, после чего эти двое повернулись и мигом убрались восвояси.
Кенека подошел ко мне.
— Охотников явно что-то испугало, господин, — произнес он негромко. — Вот уже несколько дней, как это написано на их лицах. Чего же они боятся?
— Тебя, — ответил я напрямик. — Тебя и нашего будущего.
— Каждый человек должен испытывать благоговейный страх перед будущим, так что в этом отношении они поступают мудро. Но почему охотники боятся меня?
— Они полагают, что ты колдун.
Кенека расплылся в улыбке:
— Так многие думают. Любого проницательного мужчину, который умеет читать в сердцах, отвергает женщин, не следует в поклонении чему-то за большинством или еще каким-либо образом отличается от прочих, сразу подозревают в колдовстве. Твоим слугам не стоит постоянно думать лишь о собственной судьбе. Им нужно отвлечься, и тогда страх исчезнет. Я как раз пришел сказать тебе, что завтра мы вступаем в лес, где можно увидеть великое множество слонов. Они сходятся сюда со всех сторон по неведомым нам, людям, причинам. Ты и твои храбрые охотники можете полюбоваться на их встречу и заодно подстрелить парочку. У них, кстати, есть и свои короли, весьма могучие животные.
— Хотел бы я на это посмотреть, но какой толк стрелять в слонов, если мы все равно не сможем унести бивни?
— Мы спрячем их до вашего возвращения, господин. Зато охотникам будет чем заняться.
— Ладно, — ответил я равнодушно. Сказать по правде, мне не верилось в его рассказ о целых стадах слонов, собирающихся на встречу в лесу.
Следующей ночью мы разбили лагерь на окраине леса, о котором говорил Кенека. Это странное место отличалось от всего, что мне приходилось видеть раньше. Лес состоял из величественных деревьев неведомых мне пород. Их развесистые кроны заслоняли солнечный свет. Даже в полдень под их густой листвой царил полумрак, не оставляя подлеску ни единого шанса. По непонятной причине деревья тут росли не везде, местами взору нашему вдруг открывались полянки, покрытые скудной травой и кустарником. Порой такие прогалины достигали в поперечнике целой мили.
Всю ночь мы слышали, как трубят слоны, а наутро убедились, что в четверти мили от нашего лагеря проследовало большое стадо этих животных. Вид слоновьих следов разбудил охотничий инстинкт Тома и Джерри: уныния их сразу как не бывало, и они стали просить меня отправиться на поиски добычи. Я сопротивлялся, приводя все тот же
