бы могли тогда рассмотреть то, что могли бы увидеть. Ну что, очень путано? Мы теперь знаем, о чем думал граф, захватывая с собой деньги, хотя ему и угрожал страшный нож Джонатана, так что даже он испугался. Он хотел убежать, вы слышите, убежать! Но, зная, что у него остался всего один ящик и ему не укрыться в Лондоне, где его преследуют пять человек, словно собаки, гонящие лису, он сел на судно, захватив с собой ящик, и покинул страну. Он думает убежать, но нет, мы последуем за ним. Наша лиса хитра, о как хитра! И мы должны за нею ловко следить. Я также хитер и, думаю, хитрее его. А пока мы должны быть спокойны, потому что между ним и нами лежит вода и он не может сюда явиться, пока судно не пристанет к земле. Посмотрите, солнце уже высоко, и день принадлежит нам до захода солнца. Примем ванну, оденемся и позавтракаем, в чем мы все нуждаемся и что мы можем спокойно сделать, так как его нет больше в этой стране.
Мина взглянула на него умоляюще и спросила:
— Но зачем нам его искать, раз он уехал?
Он взял ее руку и погладил ее, говоря:
— Не расспрашивайте меня пока ни о чем, после завтрака я вам все расскажу.
Он замолчал, и мы разошлись по своим комнатам, чтобы переодеться. После завтрака Мина повторила свой вопрос.
Он посмотрел на нее серьезно и затем ответил печальным голосом:
— Потому что, дорогая мадам Мина, мы теперь больше, чем когда-либо, должны найти его, если бы даже нам пришлось проникнуть в самый ад!
Она побледнела и спросила едва слышно:
— Почему?
— Потому что, — ответил профессор торжественно, — он может прожить сотни лет, а вы только смертная женщина! Теперь надо бояться времени, раз он наложил на вас свое клеймо.
Я вовремя успел подхватить ее, так как она упала как подкошенная.
Глава XXIV
НАДИКТОВАННОЕ НА ФОНОГРАФ Д-РА СЬЮАРДА ОБРАЩЕНИЕ ВАН ХЕЛСИНГА
Это адресуется Джонатану Харкеру.
Вы останетесь здесь с вашей дорогой мадам Миной, в то время как мы продолжим свои изыскания, если это можно так назвать, ведь мы уже все знаем и ищем лишь подтверждение. Но вы останетесь здесь и будете сегодня с ней. Это для вас самое лучшее и благородное дело. Сегодня он ни в коем случае не явится сюда. Позвольте вам теперь сообщить то, что я уже рассказал другим. Наш враг бежал; он отправился в свой трансильванский замок. Я уверен в этом, словно видел, как чья-то рука начертала это огнем на стене. Он давно готовился на всякий случай; потому-то он и держал наготове последний ящик, чтобы отправить его на корабль. Для этого он и взял деньги; потому он и торопился так, чтобы мы не могли его схватить до захода солнца. Это была его последняя надежда, хотя он, кроме того, думал, что может скрыться в могиле, которую приготовит для него наша бедная Люси; он считает, что она такая же, как он. Но у него не оставалось больше времени. Потерпев поражение, он обратился к последнему средству спасения, последнему земному пристанищу.
Он умен, да, он очень умен. Он знает, что здесь его игра проиграна, и решил вернуться домой. Он нашел судно, которое отправлялось по тому пути, по которому он приехал сюда, и он сел на него.
Нам теперь надо отправиться и узнать, какое это судно, а также и пункт его назначения. Узнав это, мы вернемся и расскажем обо всем. Таким образом, мы окончательно успокоим вас и бедную мадам Мину, возбудив в ваших душах новую надежду. Ведь вся ваша надежда в мысли, что не все еще потеряно. Чудовищу, которое мы преследуем, понадобилось несколько сотен лет, чтобы добраться до Лондона; а мы теперь его изгнали за один день, так как изучили, где лежат пределы его власти. Он погиб, хотя все еще способен причинить много зла и страдает далеко не так, как мы. Но и мы сильны, каждый по-своему, а все вместе еще сильнее. Воспряньте же духом! Борьба только начинается, и в конце концов мы победим, в этом я так же уверен, как в том, что Бог на небесах охраняет своих детей. Поэтому будьте спокойны и ждите нашего возвращения.
ВАН ХЕЛСИНГ.
ДНЕВНИК ДЖОНАТАНА ХАРКЕРА
4 ОКТЯБРЯ. Когда я прочел Мине послание Ван Хелсинга, надиктованное на фонограф, бедняжка значительно повеселела. Уже одно известие о том, что граф покинул страну, успокоило ее, а спокойствие придало ей силы. Что касается меня, теперь, когда эта страшная опасность не угрожает нам непосредственно, мне даже кажется, что этому нельзя поверить. Даже мои собственные ужасные приключения в замке Дракулы представляются какими-то давно позабытыми сновидениями. Здесь, на свежем осеннем воздухе, в ярких лучах солнца… Увы! Разве я смею не верить! Во время моих мечтаний взгляд мой упал на красное клеймо на белом лбу моей дорогой жены. Пока оно не исчезнет, я не могу не верить. А после — тогда сама память об этом будет залогом моей непоколебимой преданности. Мина и я избегаем безделья, поэтому постоянно ведем наши записи. Как ни странно, хотя реальность все время становится все более жестокой, боль и страх уменьшаются. Во всем просматривается конечная цель, и это успокаивает. Мина говорит, что мы являемся орудием высшего блага. Может быть. Я попытаюсь думать так, как она. О будущем мы еще не говорим. Лучше подождать, пока не вернулись профессор и все остальные. Я не думал, что дни опять будут идти так быстро, как этот. Сейчас уже три часа.
ДНЕВНИК МИНЫ ХАРКЕР
5 ОКТЯБРЯ, 5 ЧАСОВ ДНЯ. Профессор Ван Хелсинг сообщил нам, какие шаги они предприняли для того, чтобы узнать, на каком корабле и куда бежал граф Дракула.
— Так как я знал, что он хочет вернуться в Трансильванию, то был уверен, он проедет через устье Дуная или, во всяком случае, через Черное море, так как он прибыл сюда этим путем.
Нам предстояло заполнить этот пробел. Omne ignotum pro magnifico[21].
С тяжестью на сердце мы принялись наводить справки, какие корабли отплыли в порты Черного моря. Нам было известно, что он находится на парусном судне, потому что мадам Мина сказала, что слышала, как поднимают паруса. Обычно эти суда не попадают в список отправлений кораблей, и потому по совету лорда Годалминга мы навели справки в конторе Ллойда; здесь имеются сведения обо
