class="empty-line"/>
20
Эмили не может ждать Родди; она знает, что его ненадежный разум может укатить совсем в другую сторону. Три бетонные ступеньки ведут вниз от двери кухни к внутреннему дворику Харрисов. Она садится на самую нижнюю, затем ложится. Бетонная ступенька больно впивается в спину, но ей сейчас нельзя думать об этом. Она отводит одну ногу в сторону и закидывает руку за спину, как она надеется, под неудобным углом. Видит Бог, это действительно неудобно. Похожа ли она на старушку, которая только что серьезно упала? На старушку, которой срочно нужна помощь?
"Я лучше и умнее ее", — думает она. — "Я просто лучше".
21
Фургон стоит там, и Холли даже не нужно проверять, оборудован ли он подъемником шасси, чтобы выдвигать пандус. Над задним бампером прикреплен автомобильный номер штата Висконсин с символом инвалидной коляски, означающий, что это официально аккредитованное транспортное средство для людей с ограниченными возможностями. Свет, проникающий через дверь, тусклый, но более чем достаточный. Она поднимает свой айфон и делает три снимка. Она думает, что одного номера будет достаточно для начала полицейского расследования.
Она понимает, что пора уходить, уже пора, но ей хочется большего. Она бросает быстрый взгляд через плечо — там никого нет — и подходит к задней части фургона. Окна затемнены, но, прижавшись лбом к одному из них и прижав руки к лицу, она может видеть, что находится внутри.
Она видит инвалидную коляску.
«Вот как они это делают», — думает она, ощущая триумф. – «Вот как они заставляют свои жертвы останавливаться. Затем тот, с кем они работают — настоящий злодей — выпрыгивает из фургона и делает всё остальное».
Ей действительно нужно перестать испытывать судьбу. Она делает еще три снимка коляски, выходит из гаража и закрывает дверь. Она поворачивается к изгороди, собираясь вернуться тем же путем, и тут раздается слабый голос:
— Помогите! Кто-нибудь, помогите мне! Я упала, и мне ужасно больно!
Холли не проведёшь. Даже близко не получится. Отчасти потому, что кто-то упал слишком вовремя, но главным образом потому, что ее собственная мать разыгрывала ту же самую карту "ой, как больно", когда хотела, чтобы Холли осталась рядом... или, если не получится, то чтобы ушла с чувством вины, чтобы вернуться поскорее. Долгое время это срабатывало. «А когда это перестало срабатывать», — думает Холли, — «они с дядей Генри провели со мной аферу».
— Помогите! Пожалуйста, кто-нибудь, помогите мне!
Холли уже почти уходит через изгородь, оставляя женщину — Эмили Харрис, без сомнения — наедине со своими эмоциями, но потом передумывает. Она идет к концу гаража и заглядывает за него. Женщина лежит на ступеньках с приподнятой ногой и согнутой за спиной рукой. Ее халат задрался до середины бедра. Она костлявая, бледная, хрупкая, и, несомненно, страдает. Холли решает устроить небольшое представление. «Мы будем, как Бетт Дейвис и Джоан Кроуфорд в фильме "Что случилось с Бэби Джейн?"[156], — думает она. – «А если выйдет ее муж, то тем лучше».
— Боже мой! — говорит она, подходя к упавшей женщине. — Что случилось?
— Я поскользнулась, — говорит женщина. Дрожь в ее голосе натуральна, но Холли думает, что последовавший всхлип боли — это летний театр. — Пожалуйста, помогите мне. Вы не могли бы выпрямить мою ногу? Я не думаю, что она сломана, но...
— Может быть, вам нужна инвалидная коляска, — сочувственно говорит Холли. — Кажется, в вашем фургоне есть такая?
Глаза Эмили Харрис при этом слегка мерцают, затем она издает стон. Холли думает, что это не фальшь. Этой женщине действительно больно, но она также находится в отчаянном положении.
Холли наклоняется, держа руку глубоко в сумке. Она не сжимает рукоятку револьвера Билла 38-го калибра, но касается его короткого ствола.
— Скольких вы похитили, профессор Харрис? Я точно знаю о четырех, и думаю, что может быть еще один, писатель. И для кого вы их похищали? Вот что я действительно хочу...
Эмили резко вытаскивает руку из-за спины. В ней находится электрошокер "Вайпертек ВТС-989", известный в доме Харрисов как "Вещь номер один". Он выдает 300 вольт, но Холли не дает ей шанса привести его в действие. С того момента, как она увидела Эмили Харрис, так искусно устроившейся на ступеньках дворика, она не доверяла руке за спиной этой женщины. Она выхватывает из сумки револьвер Билла за ствол и одним плавным движением ударяет прикладом по запястью Эмили. "Вещь номер один", не выстрелив, падает, лязгая по декоративным кирпичам.
— Ой! — визжит Эмили. Этот вопль полностью подлинен. — Ты сломала мне запястье, ты сука!
— Электрошокеры в этом штате запрещены, — говорит Холли, наклоняясь, чтобы поднять его, — но я думаю, что это будет наименьшей из ваших проблем, когда...
Она видит, как глаза женщины смещаются, и начинает поворачиваться, но слишком поздно. Электроды Вайпертека достаточно мощны, чтобы пробить три слоя одежды, даже если верхний слой — зимний пуховик, а на Холли лишь хлопчатобумажная рубашка. Электроды "Вещи номер два" проникают через рубашку и заднюю застежку лифчика без проблем. Холли поднимается на носочки, вскидывает руки вверх, как футбольный арбитр, сигнализирующий о хорошем ударе, и рушится на кирпичи.
— Слава Богу, кавалерия подоспела, — говорит Эмили. — Помоги мне встать. Эта пронырливая дрянь сломала мне запястье.
Он так и делает, и, глядя на Холли, Эм начинает смеяться. Это просто дрожащее хихиканье, но достаточно искреннее.
— Это заставило меня на мгновение забыть о спине, вот так-то. Мне нужен компресс и, возможно, один из твоих особых чаев. Она мертва? Пожалуйста, скажи мне, что она не мертва. Мы должны выяснить, как много она знает и рассказала ли она еще кому-то.
Родди опускается на колени и кладет пальцы на шею Холли.
— Пульс слабый, но он есть. Придет в себя через час-два.
— Нет, не придет, — говорит Эмили, — потому что ты сделаешь ей укол. И не валиум, а кетамин. — Она кладет здоровую руку на поясницу и потягивается. — Кажется, спине даже стало лучше. Может, мне стоило раньше попробовать терапию бетонными ступеньками. Мы выясним всё, что нам нужно, а затем убьем ее.
— Наверное, это конец, — говорит Родди. Его губы дрожат, глаза влажные. — Слава Богу, у нас есть таблетки...
Да. Есть. Эмили принесла их. На всякий случай.
— Может быть, да, а может быть, и нет. Не спеши нас хоронить, любимый,
