Еще один сгусток зеленой жижи смачно упал на земляной пол.
— Мда, Анечка, — мрачно сказал Баа Ци, критически оценивая стоявшего перед ним парня. — Я как-то по-иному представлял себе пятилетнюю дочурку с косичками… Но, зная твою достойную маман, даже удивляться ничему не стану. Мол, как ты таким откормленным получился за такой короткий срок. Хотя честное слово, ее бы талант, да нашим телятникам! Эх, какой ты здоровенный вымахал! Дай-ка я тебя обниму!
Он поднялся с места, приблизился к сыну фирменным крадущимся шагом и крепко обнял, позволив даже сентиментально всхлипнуть. В тон ему швыркнул носом и Аня. Тут же отстранился и сплюнул еще раз зеленым на пол.
— Что это с тобой, мелкий? — заботливо спросил Баа Ци. — Прихворал?
Вместо ответа Аня скосил глаза в сторону своей спутницы. Та потупила большие красивые очи, с интересом принявшись рассматривать ногти.
— Яд, — коротко пояснила Темная душа. — Другой бы сразу погиб в диких корчах. А он живучий. Но сколько еще осталось времени, пока яд не достигнет мозга? Не знаю.
— Хм, какое совпадение! — сказал Баа Ци. — А я тут тоже… Кхм, тоже слегка приболел. То уши ломит, то мозг не работает.
— Мы слышали, ожидая в углу, как твои спутники обсуждали варианты излечения, — сказала Темная душа. — Излечение неизлечимого божественного Проклятия.
— Божественного? Ой, да с Трисмегаса бог, как с… никакущий, в общем бог! — ревниво ответил Вахтер. — Если бы не… то я бы его! Вот! Но блин, Проклятие подлое мешает.
— Есть идея, отец! — сказал Аня. — Есть прекрасная идея, как нивелировать оба наших недуга!
Он еще раз сплюнул зеленым, приблизил губы к уху Баа Ци и торопливо зашептал свой план. Выслушав его, Вахтер глянул на Темную душу.
— А ты чего скажешь, Рыжая?
— У нее имя есть! — подал голос за рыжую девицу Аня.
— Есть, только имя ей не принадлежит, — Баа Ци, возвращаясь к своему столику с кубком вина. — Я присяду, а то стоять уже трудновато. Трисмегас его подери…
— Проклятие отдает в разум болью и мешает мыслить? — участливо спросил Аня. — Я изучал Проклятия! Мерзкая штука! И что самое мерзкое в ней — неизлечимая. Но кресекан может замедлить процесс распространения недуга по организму. Хотя лишь временно, поскольку пока человек имеет плоть, он имеет и Проклятие.
— Ничего, — прохрипел Вахтер, прикладываясь к кубку с вином. — Ничего! Значит, говоришь, если бы у меня был кресекан… Меч! Страшила так говорил. Страшила — твой дедушка, к слову. Местный князь. Санта-Барбара, блин. А еще Рекщинэ, твоя бабушка. Меч мне нужен верный!
— Меч… это кресекан твой, да?
— Да, кресекан, меч к примеру, он бы помог, как умные, даже подозрительно умные… вроде даже люди… говорят, — вздохнул с печалью Вахтер. — Но дело в том, что мои мечи меня не особо любят. Было два, оба сбежали, едва поразили Трисмегаса. Свое сознание блин получили! Хха.
Аня открыл рот, переваривая полученную информацию. Потом воскликнул:
— Если твой меч, сделанный из обычного материала, обретает разум во время боя, вывод прост!
При этих словах с интересом на него глянул и Вахтер, и Темная душа. Тот немного смутился от подобного внимания, но затем добавил:
— Тебе нужен меч не из металла, а из верного всем сердцем делу Баа Ци человека!
Кого именно Аня предлагает в качестве данного человека, можно было и не спрашивать — себя.
Глава 75. Исход перемирия
У наспех восстановленной пристани Краснотала швартовался небольшой кораблик с флагами Хорхета. Долгожданные бойцы гвардии самого князя. Чего он так на них надеялся, хотя их там было от силы два десятка — трудно сказать. Мараш только скривился, но благоразумно промолчал. Страшила же сразу оживленно потер руки и заявил, что теперь прибыли основные силы, а значит, пора действовать.
Они стояли на городской стене, разглядывая пространство у Краснотала. Округа, надо сказать, выглядела довольно грустно — со следами опалин, с выжженным и частично вырубленным лесом, с горками разбросанных то там то сям трупов лошадей — людей еще хоронили, а до скотины никому дела не было. Только присыпали сажей, дабы не сильно воняли.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Неподалеку стояли лагерем джелоны, решившие не тесниться в самом Краснотале. Они дополняли панораму хаосом разноцветий шатров и повозок.
— А Баа Ци не будем звать? — напомнил о боге Восолап. Он помнил, что у противника где-то обретается злой колдун Трисмегас, который может причинить много проблем атакующим. Страшила молча указал большим пальцем себе за спину, в сторону окна светлицы княгини Рекщинэ. Мол, жена при случае подменит товарища бога.
— Благословение наше войско от Баа Ци получило, думаю, он нам особо и не пригодится. Вряд ли сможет что-либо больше, чем Рекщинэ. Что там с Баа Ци, кстати?
— Второй день не кажется на улицу. Но вродь и не совсем кукукнутый, — по-простецки доложил Мараш. — Говорит, правда, словно дурачок и временами вспомнить никого не может. Но суждения толковые выдает.
Страшила прищурился, наблюдая деловитое кипение жизни в лагере Ордена, что расположился в почтительном отдалении от джелонов и Краснотала, хотя все равно оставался в пределе видимости, напоминая о своем существовании. Мол, мы просто отступили, но мы вернемся. Мало того, рыцари Ордена изо дня в день занимались укреплением своего лагеря, понимая, что едва истекут последние мгновения времени, отданного на перемирие, как их сразу же атакуют свирепые орды кочевников, поредевшая, но только разозленная прошлыми боями городская стража Краснотала, сбившиеся в отдельные дружины побратимов бойцы-беженцы уже сожженных городов… Ах, да, и двадцать гвардейцев Хорхета. Ну и сверхметкие шестовики, что уже устанавливали свои двухметровые самострелы на стенах города, деловито пристреливая местность вокруг.
— Чувствуется, готовят рыцари нам какую-то пакость, знать бы еще — какую, — пробормотал в задумчивости Страшила. — Словно на тарелочке себя выставляют — «вот они мы, приходи и бери!».
— А мы хитрее, мы не возьмем их! — воскликнул Мараш, думая, что предвосхитил мысли князя. Но тот посмотрел на него с легким укором.
— У нас выбора нет, роднуля, — сказал Страшила, похлопав его по плечу. — Рекщинэ говорит, что Трисмегас не может нас смять своей колдовской силой, покамест Баа Ци в сознании. Пока тот в адеквате, благословение действует. Как кукукнется, так и все… Трисмегас может еще подождать пару недель для верности и брать нас тепленькими, одной колдовской силой. Понимаешь? Мы в цейтноте. Нам так или иначе придется нападать. И чем скорее, тем лучше.
— А может мы их того, — предложил Восолап. — Попросим отступить путем переговоров?
Страшила посмотрел на него с некоторой отрешенностью, подумал-подумал и согласился.
— А что, это мысль. Если бы хотели уйти — давно бы ушли. Выходит, чего-то ждут, на что-то надеются. А путем переговоров можно выудить от них это. Чего ждут и на что надеются. Мараш?
— Слышу! — с готовностью отозвался воевода.
— Мне несподручно в моем высоком звании с этими господами общаться, не вышли они для меня рылом, а вот для тебя в самый раз вышли. Так что давай. Бери на себя переговоры, предложи свалить по добру по здорову до окончания перемирия. Мы преследовать не станем, слово князя. А попутно разузнай, отчего они такие храбрые и до сих пор сами не смазали пятки.
Пару мгновений не прошло, и вот уже Мараш в нарядном одеянии с копьем поперек в знак мирных намерений, ускакал через свежепостроенный мост к лагерю третьего Ордена золотых знамен.
— Эй, господа хорошие! Фры малохольные! — закричал он часовым, что мгновенно выросли у невысоких, но мощных стен укрепленного лагеря. — Выходи, кто у вас старшой. Поговорить хочу!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Как бы с ленцой, словно только услышал про гонца, хотя наверняка сразу доложили, что из города к ним кто-то скачет, к воеводе вышел руководитель отряда. Мараш мог поклясться, что не видел его ранее, хотя всю верхушку третьего отряда изучил если не по именам, то хотя бы в лицо за время штурма Краснотала. Новичок носил магистерские знаки власти на доспехах, окружение относилось к нему с должным почтением, да и сопровождала его свита из старых знакомых командиров среднего звена. Потому сомнений кто тут старший не возникало.
