«Ампир», с женой.
— Это что-то новенькое, месье Мартен. Значит, четвертого вы пошли еще раз смотреть «Голубого кота»? Очень мне удивительно, что вы не сочли нужным привлечь к этому мое внимание во время наших предыдущих бесед.
Ноэль пожал плечами:
— Совсем из головы вылетело. Я и сейчас не вижу, какой интерес это может…
Комиссар размышлял, или делал вид, что размышляет.
— Обычно второй раз смотрят пьесы или фильмы, оставившие в высшей степени приятное воспоминание. А мне показалось, когда вы рассказывали мне этот фильм, что вы сочли его очень заурядным.
Ноэль не стал отрицать.
— Можете даже сказать, «отвратительным».
— Так в чем же дело?
— А в том, что меня привлекли некоторые платья, которые носила героиня. Я и вернулся в «Ампир» лишь с намерением их перерисовать.
— То есть, некоторым образом, в профессиональных целях?
— Можно и так выразиться!
— Наброски эти у вас под рукой?
— Какие наброски?
— Те, что вы сделали в тот вечер. Платья на героине были скорее эксцентричные, не так ли?
Ноэль, на миг подумавший, что ему удалось разжать тиски западни, почувствовал, что они еще больше впиваются в него. Он встал, пошел в угол мастерской и принялся копаться в папках для рисунков, надеясь наткнуться на какой-нибудь подходящий эскиз, чтобы хотя бы временно обмануть комиссара.
Он всегда удивлялся, что даже самые ловкие преступники в конце концов совершают глупость, которая их выдает. Теперь он понял. Понял, что в самых тщательно разработанных планах есть доля непредвиденного. Понял, что никто не властен над будущим.
Он мог бы гордиться тем, что не оставил никакого следа на месте преступления, что с честью выпутался из допросов; даже протокол, которого он так ждал, получил. И все же то, что в его отсутствии в час убийства горел свет и работало радио, было бы лучшим алиби. Совершенно неожиданное изменение в программе «Ампира» как раз и могло уличить его во лжи…
Он подосадовал на то, что когда Бэль задала ему те же вопросы, что и комиссар, он не сделал сразу же два-три наброска. Так бы он мог еще бороться, пытаться уверить в своей искренности. А теперь…
— Странно! — сказал он вполголоса, словно разговаривая с самим собой. — Не могу найти… — Обернулся и встретил взгляд комиссара: — Наверное, их жена взяла.
— Чтобы тоже ими вдохновиться?
— Вероятно. Или я их куда-то не туда засунул… Но не сегодня-завтра уже непременно отыщу…
— Не сомневаюсь, месье Мартэн. Как и не сомневаюсь, что с вашим-то талантом вы можете в любой момент сделать эти наброски за несколько минут. Скажите-ка, месье Мартэн…
Ноэль поставил к стене папку, что держал в руке, и инстинктивно напрягся.
— …теперь, когда вы знаете, что не смотрели документальный фильм вечером четвертого, может вспомните, что вместо него показывали?
Ноэль улыбнулся про себя. На сей раз уловка была шита белыми нитками.
— Очень сожалею, комиссар, но когда я вошел в зал, сеанс уже начался.
— Напрягите-ка память. Что в этот момент показывали? Художественный фильм?
Ноэль испугался, что если признается, что вошел в зал с большим опозданием, это покажется ненормальным.
— Нет, конец хроники.
Комиссар записывал:
— Мультфильм вы не видели?
— Нет, — ответил Ноэль после короткого колебания.
По вопросу комиссара Ноэль понял, чем заменили документальный фильм, но утвердительный ответ повлек бы новые вопросы, которые могли бы поставить его в тупик.
— Вы в этом, естественно, уверены?
Вопрос был слишком невинным с виду и вызвал подозрительность Ноэля. Он почувствовал, что у него вспотели руки.
— Ну… да, — ответил он неуверенно.
Комиссар пристально взглянул на Ноэля своими неодинакового цвета глазками.
— Странно, — произнес он. — Даже невероятно! Ведь мультфильм, которым дирекция «Ампира» заменила документальный фильм, в тот вечер показывали между хроникой и художественным фильмом.
Ноэль испытал нечто вроде головокружения. Как во сне он увидел, что комиссар захлопнул блокнот, засунул его в карман вместе с карандашом и встал. Ноэль уже ждал, что он подойдет к нему, положит ему руку на плечо и скажет:
«Именем закона…»
Но толстяк этого вовсе не сделал. Просто стал застегивать свой реглан.
Тогда Ноэлем вновь овладело мужество:
— Так значит вы убеждены в моей виновности, комиссар? — спросил он ироническим тоном, плохо скрывавшим страх.
Комиссар внимательно взглянул на Ноэля, но ничего не ответил.
— Кажется, вы забываете про протокол, что в моем отсутствии составили за запрещенную стоянку! Не могу же я помнить обо всем, что я видел или чего не видел в тот вечер. И все-таки, если бы я не ходил в «Ампир», то не схлопотал бы штраф!
Комиссар вздохнул:
— Штраф ничего не доказывает, месье Мартэн. Или, скорее, доказывает, но лишь то, что вы действительно находились поблизости с «Ампиром» в какой-то момент вечера, но вовсе не в час преступления.
— Если бы я хотел сварганить себе алиби, уж позаботился бы о том, как привлечь внимание билетерши или какого-нибудь зрителя, чтобы они смогли свидетельствовать в мою пользу, когда понадобится.
— Не такой вы человек, чтоб пойти на такую грубую уловку, месье Мартэн.
Теперь комиссар стал мелкими шажками ходить взад и вперед по мастерской:
— Но, напротив, заявить, что вы были на фильме, который уже видели два дня тому назад, а следовательно, можете связно рассказать его содержание, вынудить полицию некоторым образом официально подтвердить ваше заявление, заставив ее влепить вам штраф, это, я бы выразился… «мастерская» работа.
Ноэль взорвался:
— Ну и ладно, давайте, арестовывайте меня!.. Чего вы еще ждете?.. Наденьте мне наручники!.. Я лгал вам с самого начала! Вам этого довольно?
— Как раз вот нет, месье Мартэн! Мы арестовываем только преступников, но не лжецов. А то бы всех без разбору пришлось сажать в кутузку.
— Вы уходите?
— Поздновато уже…
— Но… рассчитываете вернуться?
— Непременно.
— Когда? Завтра утром?
— Как только позволит законный час.
— Отсрочку мне даете?
— Даю вам шанс.
— Шанс? Какой еще шанс?
— Последний, месье Мартэн! Шанс с полной искренностью рассказать мне, почему вы лгали до сих пор… А не то… Вот мой номер телефона на случай, если вы найдете хорошее и правдоподобное объяснение… Мое почтение мадам Мартэн…
После ухода комиссара Ноэль долго приводил мысли в порядок. Он испытывал потрясение человека, получившего сильный удар по голове и слепо пытающегося найти точку опоры.
Что готовит отныне ему будущее?.. Словно в каком-то фильме быстро, ускоренно поплыли перед глазами кадры, сцены. «Завтра утром», сказал комиссар. Завтра утром его придут арестовывать. Увезут во дворец Правосудия. На такси. Он вновь предстанет перед месье Понсом. Учтивым и педантичным месье Понсом. «Так вы говорите, что невиновны, месье Мартэн?» Станут задавать вопрос
